Волчок

С непривычки от яркого солнца у Севра глаза спрятались в череп. Ослепленный охотник поскользнулся и чуть не сел на крыльцо, повиснув на заледенелых перилах, и съехал по ступеням на ногах. Врана даже не думала помогать, только терпеливо вздыхала и нервно озиралась прищуренными от солнца глазами.

— О нет, — сказала она. — Давай быстрее.

— Не могу. Погоди, ничего не вижу.

Глаза болели и слезились постепенно привыкали к свету, и в искристой белизне проступил горный хребет на горизонте, ближе — домики, заборы и широкая дорога. На другой стороне улицы задорно махал лопатой один смутно знакомый ему фавн. На нем была фуфайка и меховая шапка из-под которой торчало ухо.

— Замело-о уж давно хризантемы-ы в лесу-у, — напевал он, лихо закидывая снег кому-то во двор, либо на середину дороги.

Работник устало выпрямился, увидел Врану с Севром и побежал им навстречу.

— Пошли уже, — русалка потащила охотно поторопившегося парня за шубу.

— Брат мой! Живой! — фавн никого не стесняясь, вырвал Севра из лап русалки и обнял как дорогого родственника.

Потом хотел обнять и Врану, но был грубо отпихнут за рог. Тогда он снова переключился на «брата».

— О, не плачь. Я тоже рад, что ты сбежал. Теперь вместе будем. Ты же тут с нами останешься?

Север, вытирая все еще слезящиеся от солнца глаза, так опешил, что логичный вопрос за него задала Врана.

— Тебе рога мозги жмут или как? С черта ли он тебе брат? — она кивнула Севру. — Ты понимаешь, о чем он говорит?

— Он меня убить пытался, — промямлил Север, тщетно стараясь держаться на расстоянии от нового родственника. Все еще не верилось, что тот свирепый монстр из скотовника и этот дурачина с лопатой — один и тот же человек, то есть фавн.

— Ты что?! Я только хотел тебя чуть-чуть вырубить и все. Мне сказали, пришлем тебе безобидного, возьмешь у него кл..., — русалка сердито пихнула фавна локтем и тот, как игла на пластинке перескочил дальше по теме. — А у тебя башка такая крепкая оказалась, что у меня барашки в глазах заплясали. Не иначе как у нас с тобой общая пра-пра-пра…

— Уйди а? — вежливо буркнула Врана.

— …Пра-пра-пра-бабка, — закончил он, упрямо глядя на русалку, а потом посмотрел на Севра. — Или дедка. Разве не здорово?

Север слышал что-то такое про своих предков, но от мысли, что это может быть правдой, захотелось расшибить себе голову, только бы доказать обратное.

— Я тогда не представился. Меня Лышем звать, — рогатый схватил и потряс руку Севра.

Тот едва не пнул его в ответ, тонко промычав от боли.

— А тебя весь поселок знает. Я всем рассказал, как ты помог мне Влада освободить.

— Госпожа Варанея, помогите, — тоном терпеливого, но не железного человека попросил Север.

— Ты закончил? — Врана сурово оборвала разошедшегося фавна. — Дела у нас. А ты лопату в зубы и скреби, а не раскидывай.

— Ох-ох, деловые, — важно повел плечами Лыш. — Вот вы наверное к Мофье идете? А ее нет. Она в столовую как ушла, так полчаса уже там чай пьет.

— Ну, так изба-то открыта.

— Не-а, — с виновато-шкодливой ужимкой покачал головой фавн. — С тех пор как я у нее мешочек сушеных грибов одолжил, она стала какой-то необщительной и закрытой. Замок стала вешать.

— Ври да не завирайся. Она что, больных оставила запертыми в доме?

— Она их с нянькой заперла. Клянусь последней лопатой.

— Ну так метнись за ключом.

— Ты чем слушаешь, селедка? Как это онамнеключ даст?

— А. Тьфу! — поняла Врана. — Толку с тебя как с козла молока.

— Сходи сама, а мы с братом тебя там подождем, — Лыш бросил лопату в сугроб.

— Я с тобой, — Север схватился пальцами за рукав Враны.

Та с сочувствующей улыбкой виновато развела руками.

— Там народу тьма. Лучше иди, с «братом» пока пообщайся. Или в доме подожди. Только один нигде не болтайся. А не то нам всем бошки отгрызут.

Русалка быстрым шагом направилась по "расчищенной" дороге. Обернувшись на ходу, она не сдержала улыбку. Север стоял и осуждающе смотрел ей в след.

Север рассудил, что в доме ждать жарко, а раздеваться и одеваться по сто раз с раненой рукой не хотелось. Пришлось набраться терпения и всю дорогу слушать про побег Влада из Змееграда. Оказывается, в городе давно караулили оборотня, в скотовнике много подсадных пленников, а в охотничьей дружине своих людей. И навий народ хозяйничает в городе чуть меньше, чем полностью. север хотел расспросить об этом поподробнее. Но Лыш резко перешел на местные забавные истории и пошлые анекдоты.

Одно хорошо — его трескотня действовала как отпугиватель любопытных. Все, кто выглядывал из окна или из-за забора, при виде Лыша тут же отглядывали. Людей среди них Север заметил мало, если те вообще ими были.

Чистый. Остроумное название для поселка, полного нечисти и нелюди.

Наконец, они добрались до избы. Нет. До Избы. С большой буквы. Лекарский домище — не чета той бревенчатой будке, в которой Север проснулся. За высоким забором вырастало целое произведение искусства с резными наличниками, полотенцами и коньком в виде оскалившегося волка. По двускатной крыше бегали пестрые тени высоких сосен, растущих за домом.

На козырьке крыльца лежал незаметный среди солнечных пятен кот-баюн. Нет, не кот, а Кот. Именно такой как на картинках: мордатый, с шикарной полосатой шубой и хитрыми глазами, а не как те дохляки на рынке, которые на мышь и не посмотрят. Этот кажется ел не только мышей, а еще и людей. Кот повернул щекастую морду к гостям, сверкнул желтыми глазами и, увидев Лыша, раздраженно прижал уши. Дернув пышным хвостом, полосатый прыгнул на высокие столбики калитки — Север удивился, как от такой встряски не рухнула вся конструкция вместе с забором — и потрусил по скрипучим воротам к соседнему дому.

Фавн с досадой пошевелил замок на калитке.

— Уже и на калитке вешает. Разжилась замками. Конечно, долго выслуживалась, — Лыш подошел к качели стоявшей в стороне от калитки и с размаху прыгнул на них задом. — Тут у нас кто больше старается, тот лучше всех располагается. Ничего, в следующем году я тут буду жить. Э-э-эх!

Он подпрыгнул и со всего маху качнулся. Столбики жалобно пискнули.

Север сел на пенек рядом с качелями.

— А что у вас за староста такой? Сильно страшный? Чего он так о Владе печется?