Волчья песнь

– А ты не думай, - резковато сказал он, - а то спятишь! Я за тобой уже давненько странности замечаю...

– Помнишь, как нас зимой по болотам гоняли? Мы нашли сарай, а там - мёрзлая картошка. По три картофелины на каждого. Помнишь, как жрать хотелось? Мы разделили их честно. По три. Помнишь?

– Помню, - тихо, словно зачарованный, ответил Горька. Он и в самом деле вспомнил весь ужас холода - вдвойне более жуткий от того, что негде было укрыться, что нельзя было даже развести огонь.

– В результате девчонки съели по шесть штук, - продолжал Сашка, улыбаясь, - и у них начался понос. Поверят ли люди через два десятка лет, что можно есть мёрзлую картошку?

– А ты верил - восемь лет назад?

– Я не помню. Я, наверное, про это вообще не думал. Родители были рядом, а значит, всё было в порядке....

– А Олмер свою тогда отдал Нине, - вспомнил Горька.

– Кстати, он сбежал. Парня можно понять, - покачал головой Сашка.
– Так ему и сдвинуться недолго.

Горька, кажется, хотел что-то ответить, но промолчал, кивнул и отправился на поиски Гали. Сашка присел, окунул голову в воду - держал её там долго, словно решил таким странным образом утопиться. Потом - резко выдернул голову наружу, профырчал, роняя воду с волос:

– Лесные Псы, иначе не скажешь!

ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:

АНДРЕЙ ЗЕМСКОВ.

ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАЗКИ.

Когда писать не с руки и не разводятся краски,

Когда на мачтах паруса - как бельё,

Казалось бы, пустяки - лишь возвращение сказки

Туда, где ждать все позабыли её.

Казалось бы - поднажать на жёлтый тюбик сильнее

И солнце выпустить в небо на год.

Но режет ночь без ножа - её чернила синее,

Чем на холсте твоём ночной небосвод...

Ты - самый старый солдат, и там, где шла твоя рота,

Не оставалось вариантов уже.

Ты твёрдо выучил: ад - ещё не линия фронта,

А рай - он тоже не в штабном шалаше.

И ты чертил на снегу самим собой, как курсором,

Когда тащил на спине "языка".

Теперь другие бегут вперёд, - и будет позором

Не победить, когда победа близка.

Весел и упрям - останься таким,

Даже если - стоп, и дальше нельзя.

Знай, что иногда сильнее враги,

Но даже тогда - сильнее друзья!

И пока беда сжимает кольцо,

Сказку отыщи и выпусти вверх.

Пусть она дождём омоет лицо, -

Это будет твой последний успех!

Когда последний аккорд затихнет в шуме оваций,

И музыкант уйдёт в гримёрку, ты сам

Поймёшь, как это - на год порой во тьме оставаться,

Чуть прикоснувшись к золотым небесам.

Уже заклеен конверт, недалеко до развязки.

Но вдруг в окно ударит ливневый дождь, -

И ты откроешь мольберт, и разведёшь свои краски,

И солнце выпустишь, и сказку вернёшь.

Весел и упрям - останься таким,

Даже если - стоп, и дальше нельзя.

Знай, что иногда сильнее враги,

Но даже тогда - сильнее друзья!

И пока беда сжимает кольцо,

Сказку отыщи и выпусти вверх.

Пусть она дождём омоет лицо, -

Это твой успех!

* * *

На следующий день пошёл дождь. С утра поднялся густющий "грибной" туман. Девчонки оживлённо засобирались за только-только пошедшими подосиновиками и подберёзовиками с белыми - туман поднимался уже не первый день, грибы просто обязаны были вырасти. Но тут плюхнул ливень, быстро перешедший в частый и заунывный тёплый дождик. Поход за грибами пришлось отложить.

Лесные Псы находились где-то в двадцати с лишком километрах от своей базы и ночевали под раскидистым дубом. Естественно, дождь их не очень-то обрадовал.

– В пору постучаться к волкам в норы, - проворчал Дик, стряхивая с волос воду. Своей курткой он добавочно укутал прильнувшую к нему Машку.

– Оленина у нас погниёт, - озабоченно заметила Бранка, - сушить по-нормальному негде...

– Ещё набьём, - буркнул Олмер.

– Ну да, а как же. Всех изведём, одни останемся - вот и нормально, - ехидно сказала Галя, устроившаяся под самой большой и густой веткой.

– Ой не нравится мне тут, - вдруг глубокомысленно изрёк Сашка, - ой, как не нравится... Пошли, - и он решительно встал.