Волчья песнь

– А что Саш?
– командир одним глазом косил на капающую сиропом дольку фрукта, которую держала увлёкшаяся болтовнёй с Бранкой Люська. Бросок, щелчок зубов - долька исчезла.
– Я -за.

– Аоу!
– восхищённо завопил Мирко.
– Так чего сидим?! Собираемся, чтоб вас всех!

31.

Глубокой ночью улицы посёлка были пустынны и даже затемнены. Короче говоря, для Лесных Псов были созданы идеальные условия, так как они отлично ориентировались (да и неплохо видели) в темноте.

Сашка, Мирко, Олмаер и Бранка двинулись к складам. Горька, Димка, Дик, Голя, Люська, Машка и Нина - к гарнизону. Встретиться уговорились на свалке за городом...

...Гарнизон - около сотни джагганской пехоты далеко не "первой свежести" - располагался в военном городке на окраине посёлка, не так уж далеко от парка. Бетонный забор был расшатан, побит и подкопан в связи с активным двусторонним сообщением посёлка и гарнизона. На проходной постоянно дежурил караул - точней, спал в помещении.

Впрочем, как раз обо всём этом Лесные Псы и не знали. Честно говоря, даже после долгих лет общения с джаго они не могли поверить в бестолковость этих существ, которым лень было даже регулярно смотреть на экраны сканеров в караулке - иначе, скорей всего, просто двинулись бы через проходную.

Дик и Люська залегли в поле напротив городка, приготовив пулемёты для прикрытия своих. Остальные перебежали к забору. Димка лёг в канаве на спину, уперев в землю приклад "тунора" для навесной стрельбы.

Но, стоило Горьке сунуться к облюбованной дыре под забором, как из неё зафыркал и захрипел джаго - парня отнесло в сторону раньше, чем он разобрал слова:

– Опаздываешь, надоело уже, вот, держи!

Навстречу ошалелому Горьке выехал ящик. Опять послышалось:

– Всё на месте, клянусь своим носом! Давай бутылки!

Бутылок у Горьки не было, но он не растерялся:

– Сейчас! Точно не надул?

– Странное что-то говоришь... Ведь договорились же давно. Скорей давай, мне спешить надо, а то палками не отделаюсь...

Горька уже различал джаго, стоящего на четвереньках по ту сторону дыры. Поэтому вместо бутылок он просунул "Глиммер" - и какое-то время пережидал, пока зарезанный джаго перестанет булькать и дёргаться.

– Шагу без товарообмена не ступишь, - усмехнулся Димка.
– Ну и дальше-то что?

– Нин, обстреляешь штаб. Дим, бей по окнам казармы. А мы с Галькой и Машкой рванём энергетическую установку. Надеюсь, она и у них на жидком топливе, - раздавали приказы Горька.
– Всё, пошли. Сигнал - три раза голосом вьюрка-кукушки.

Юноша и девушки стремительно и бесшумно проскользнули в дыру. Димка, подумав, вскрыл ящик - там были фальшвейеры.

– Спятили, чтоб им, - покачал он головой и устроился поудобней. Нина, найдя выступ в стене, встала на него и утвердилась прочней - чтобы стрелять поверх обреза...

...Энергоустановка - судя по запаху, старый добрый дизель - стояла рядом с казармой, возле вышки, от которой тянулась "колючка". На вышке за, кажется, мелкокалиберной пушкой, торчал часовой - едва ли не один на весь лагерь!

Под куртками Лесные Псы пронесли детонационный шнур - в достаточном количестве, чтобы крупно нагадить. Именно его сейчас и решено было использовать. Проникновение на территорию гарнизона оказалось лёгким до идиотизма - сколько раз происходили подобные вещи, и каждый раз, снова и снова, Лесным Псам чудились засада, подвох... Они не понимали, как такая бестолковость вообще возможна!

Под колючей проволокой проползли, вжимаясь в землю. В помещении дробно стучали механизмы, свет падал из двери, открытой настежь. И при этом ни единый прожектор не горит - как же, светомаскировка, вдруг появится земной монитор и ахнет из своих рельсовиков с орбиты прямиком по этому лагерю!
– а тут нате, из паршивой двери свет вовсю. Всё логично, всё в духе джаго.

Горька перекинул в руки карабин. Машка подняла ко рту согнутую ладонь - и послышался сигнал.

Тут же Горька начал часто стрелять в тёмный силуэт на вышке, из него брызнули куски, часовой вскинул лапы и пропал.

Галька прыгнула внутрь, стреляя ещё в броске. Механик был убит сразу - выстрелы швырнули его на чуть подрагивающий корпус машины. Двое, невесть почему что-то евшие тут же, вскочили, выпучивая глаза и давясь непрожёванным и полупроглоченным. Галька повернулась, треснули единым звуком два выстрела, выбивая джаго мозги на стену. Вбежавшая Машка на ходу разматывала шнур.

Над двором с визгом полетели гранаты "тунора" - вышибали окна, рвались внутри казармы. В их взрывах потонули щелчки винтовки Нины - она стреляла по окнам штаба, которые разом озарились светом, словно приглашали бить по себе.

– Готово!
– сообщила Машка. Галька сунула запальный конец в огонь, на котором эти двое готовили то, что ели.

– Ходу!

Пригибаясь, они бросились через двор, но неожиданная очередь заставила их залечь. Били из подвального окна штаба - и у стреляющего явно был ночной прицел.

– Сссссс...
– прошипел яростно Горька, снимая с пояса гранату.
– Не доброшу... хотя... Галь, подача!

Сорвав кольцо, он подбросил гранату. Девушка перекатилась, взмахнула карабином, как битой в лапте - и граната угодила точно в окно полуподвала, тут же взорвавшись внутри. А через какие-то секунды троица уже протискивалась в дыру.

– Бегом!
– не останавливаясь, скомандовал Горька. Они перебежали дорогу.

Из ворот начали вылетать ошалелые джаго - полураздетые, но всё-таки с оружием. Дик и Люська обрадованно открыли по ним огонь из пулемётов, прикрывая отход друзей...

...Группе Сашки здорово помешал какой-то пьяный немолодой мьюри. Он ничуть не удивился появлению на улице странно одетой и вооружённой четвёрки, зато воспылал нежной любовью к Бранке и тащился следом, высказывая длинные и цветистые объяснения в любви. Мирко это, к возмущению Бранки, смешило, а сама девчонка, в конце концов осатанев, развернулась, припёрла воздыхатели к стене и прошипела ему в лицо по-русски:

– Если ты сей же секунд от меня не отвалишь, я тебе оторву твоё достоинство и засуну тебе же в рот, понял?! Я на работе! Я мир спасаю!