Волчья песнь

Это он спросил уже у всех. Мирко отозвался тут же:

– Дика у них оставлять нельзя!

– Нельзя, - согласился Сашка.
– Вот и давайте думать, как выручить его!

* * *

Когда в дверях камеры загремели ключи, Дик стоял возле окна. Не у самого окна, а чуть наискось - ему не хотелось, чтобы снаружи кто-то увидел, с каким напряжённым вниманием он рассматривает сколачиваемую для него виселицу.

Взрыв гранаты его оглушил, и мальчишка попал в плен без сознания. Это чуть не свело его с ума, он собирался разбить себе голову о стену камеры, но потом решил, что стоит пожить ещё немного и отколоть перед смертью хотя бы одну шуточку. На выручку он не особо рассчитывал - на перекрёсток с виселицей соберётся тьма народу, к помосту не удастся пробиться. Помочь друзья смогут разве что послав ему пулю, чтобы не дрыгаться в петле. С другой стороны - хорошо, что вопрос с казнью, очевидно, решали не джаго. Они виселицей не обошлись бы.

"Дурацкая канитель, - Дик прикоснулся скованными руками к голове - она болела.
– Могли бы просто пристрелить меня на улице, и всё." Но тут же он сообразил, что публичная казнь имеет свой смысл - показать всем, что налёт совершён вовсе не призраками и не духами, а обычными живыми существами... Он зажмурился - в окно подул ветерок. Но ветерок вонял горелым деревом и химической жжёнкой, и Дик плюнул на пол.

Когда дверь открылась, он не повернулся - его заставили развернуться лишь слова, сказанные холодным тоном, который не оставлял сомнений в расовой принадлежности говорящего:

– Это не он.

Вот тут-то Дик развернулся очень быстро - но говорившего сторка не увидел, внутрь уже входили караульные. Мальчишка заметил, что на него глядят с опаской. Солдаты не снимали рук с оружия.

– Выходи быстро, - немного нервно скомандовал один из них.

– Я спляшу сегодня, а вы чуть позже - и намного веселей, - осклабился Дик и получил удар кулаком в зубы, после чего сообщил: - У нас, англосаксов, за такой удар снимают очки.

Его просто молча толкнули к выходу...

...А снаружи стояло великолепное летнее утро. Настолько хорошее, что Дик безотчётно улыбнулся, подняв голову к небу и не обращая внимания на поднявшийся вокруг шум. Собравшиеся с большим удовольствием разорвали бы мальчишку на части, и то, как он держался, ещё больше усиливало это желание. Дик глубок вдохнул воздух - и понял, что ветер переменился. Теперь он дул с поросших лесом холмов, нависавших над окраинами посёлка. Дик посмотрел туда. Где-то там его друзья... и они отомстят. Они непременно отомстят! И эта мысль вдруг наполнила Дика совершенно неуместным ликующим чувством - таким могучим, что мальчишка звонко запел на родном языке первое, что пришло на ум - и очень кстати пришедшееся:

– Привет вам, тюрьмы короля,

Где жизнь влачат рабы!

Меня сегодня ждёт петля

И гладкие столбы!

Так весело,

Отчаянно

Шёл к виселице он!

В последний час

В последний пляс

Пустился МакФерсон!

Дика ударили прикладом в спину. Он удержался на ногах, перевёл дыхание, сглотнул и запел снова - его голос нёсся над невольно притихшей толпой:

– Разбейте сталь моих оков,

Верните мой доспех!

Пусть выйдет десять смельчаков,

Я одолею всех!
– он пел этот куплет, глядя на лес, и последние остатки страха и неуверенности исчезали, словно грязь, смытая чистым дождём. Дик был полностью уверен в себе и пел последний куплет, легко поднимаясь по свежим ступенькам эшафота:

– Прости, мой край! Весь мир, прощай!

Меня поймали в сеть!

Но жалок тот, кто смерти ждёт,

Не смея умереть!

Так весело,

Отчаянно

Шёл к виселице он!

В последний час

В последний пляс

Пустился МакФерсон! (1.)

1.Стихи Роберта Бёрнса.

Палач - перепуганный молодой мьюри в неладно сидящей военной форме - испуганно шмыгая носом и моргая, на вытянутых руках протянул мешок. Дик представил сухой, душный запах, серую полутьму... передёрнулся в отвращении и бросил презрительно:

– Пошёл вон, кретин.

Он встал под петлёй, но её не надел. И на толпу не глядел - смотрел по-прежнему вдаль, вперёд. Сейчас ему вспоминался лес, мягкая, шуршащая подстилка папоротника, шум ветра в древесных кронах - и лицо Маши, красивое и спокойное. Как они жили... как жили!

– Маш, прощай, - тихонько сказал он по-русски и улыбнулся.

Шею охватила петля. Странно, но от неё пахло приятно... это был запах туалетного мыла, схватили первое попавшееся, видимо.

– Жаль, что вы сапоги с меня уже успели стащить, - язвительно сказал он вздрогнувшему палачу.
– Да... всё равно не ваш фасон. А вот о чём жалею - так это что мало перебил вас... и особенно ваших хозяев...
– увидев, что мьюри взялся за рычаг сбоку от виселицы, Дик закричал, спеша: - Будьте прокляты! Земля...

...Грохнуло. Под ногами стало пусто. Какой-то раскатистый треск - и полёт... полёт, удар. Смерть? Что? Темнота, свет, руки, лица, смех... Смерть?! Что?!

– Дик, Дик, дорогой, любимый мой!

– Скорей, скорей отсюда, они сейчас опомнятся!

Боги, подумал Дик и потерял сознание.

* * *

Естественно, Лесным Псам и в голову не могло прийти оставить друга в беде. Озлобленные мьюри, решившие вздёрнуть пленного землянина наутро, действовали очень оперативно. Но Лесные Псы - бешено оперативно. Первоначально прорабатывался вариант налёта - и стало ясно, что в этом случае многие, а то и все, погибнут... Но тут, к счастью, Мирко, следивший за гарнизонной тюрьмой, примчался в коллектор полумёртвый от скорости бега и волнения - и сообщил, что эшафот начали строить... над люком канализации!

Легко пробравшись в местную администрацию, Машка и Олмер украли схему с изображением канализационной сети. Бранка засела на крыше дома напротив гарнизона - со своей неразлучной снайперкой. К четырём утра Горька прикрывал Бранку, сидя в одном из садов, а Машка, Сашка и Мирко сидели в коридоре под открытым люком. Остальные ждали в коллекторе в парке.

Когда люк распахнулся, Бранка пересекла натянувшуюся верёвку пулей. Естественно, никто не ожидал, что Дик грохнется точно в люк - это было уже счастливой случайностью. Да и выстрела Бранки никто не слышал толком, потому что как раз в это время Горька открыл огонь наудачу - это оказалось тем более неожиданно, что все сады и дома вокруг проверяли (Горька в это время сидел в кроне яблони и грыз скороспелку) Бранка преспокойно ушла с крыши задворками и переулками. Горка, расстреляв не меньше дюжины магазинов (и при этом перемещаясь по садам и задворкам), воспользовался стоявшим в одном из дворов гражданским трициклом - проломил заборчик и "сорвался" от погони...

...Потом Лесные Псы покинули коллектор. До полудня они добрались к своему складу, нагрузив себя и волков боеприпасами - и к вечеру были уже в полусотне километров от Фафине, недалеко от лесной деревушки Леве, в полнейшей глуши, предоставив врагу обыскивать леса и исходить бессильной злобой и непониманием...

32.

Лагерь Лесных Псов был разбит на лесном холме на берегу тёмного зелёного озера, к которому можно было пробраться лишь "за хвостом волка". Ну а уж если Лесные Псы не могли сами найти троп, полагаясь на помощь волков - то куда там врагам!