Волчья ягода (Часть вторая).

Паршиво!

– Зорина? Зорина Светлова? Это ты?

– Катя!
– грубо поправила она.
– Или хотя бы Рина. И на "вы" желательно.

Удивления на лице Галины Петровны - ни капли. И не ждала, что к ней под своим именем придут.

– Я так понимаю, вы знакомы. Борис, тебя мне можно звать по имени, или ты известен Кате тоже под псевдонимом? Ты мне его назовешь?

– Можно... Галина Петровна, извините... я сейчас. Мне нужно объясниться... Рина... Катя... вы можете выйти?

– С удовольствием!
– процедила девушка.

С огромным.

Все-таки перед психологом как-то неудобно. Такой доверительный разговор только что был... Вот тебе и инкогнито.

Не сбежал бы! Хотя... уж его-то Зорка догонит. И очень быстро.

– Итак, Борис Иванович!
– угрожающе начала она еще на лестнице.
– Не знаю, что мне хотели сказать вы, но у меня точно есть к вам пара вопросов. По поводу Михаила. Вы меня к нему привели просто по дружбе, или он вам за каждую девочку процент отстегивает?

Он вдруг мучительно покраснел. Надо же! Стеснительный сутенер.

– Я понимаю, как это выглядело... Сейчас действительно понимаю. Но я не думал, что Михаил... Он же мой друг.

– Скажи мне, кто твой друг...

– Наверное... вы вправе так обо мне думать...
– в глаза Борис Иванович не смотрит упорно.

Все-таки врет? Или действительно не ждал подобных фортелей от друга лепшего? И до сих пор его оправдывает?

И что с ним, таким, делать? Не бить же, в самом деле.

– Зорина, поверьте, я бы никогда...
– мямлит Борис. Разглядывает серый (не особо чистый) пол.

Кабинет у Галины Петровны так и сияет, но коридор тут - общий для многих. Кто только не снимает кабинеты, кабинетики и совсем клетушки.

– Вы это уже говорили, - фыркнула Зорка.

Наверху показался нагловатый парень чуть старше ее. Покосился на обоих.

Пришлось пропустить. А заодно и глянуть посерьезнее. Чтобы предпочел убраться сам. Без комментариев и без промедления.

– Я бы никогда не сделал ничего дурного ни вам, ни вашей матери...

Это еще что за намеки?! Да что он себе...

– Если вы хоть на шаг к ней подойдете...
– начала Зорка.

– Я - один из ее врачей. Уже несколько месяцев.

– Она же в другой больнице...

Вот черт! Придется еще и с этим обращаться к тете.

– Я и там работаю...

Сволочь! И пусть еще теперь скажет, что это совпадение. А заодно и - кто его подослал.

– Вы - просто вездесущий.

Может, все-таки врезать? Прямо в эти якобы невинные глаза.

– Зорина...

Теперь на лестничную площадку высунулась немолодая медсестра. Снизу. И убралась гораздо медленнее парня.

А у Зорки было время досчитать до пятидесяти. И хоть немного успокоиться.

– Я поняла. Хорошо, перефразирую: если ваш Михаил хоть на шаг подойдет...

– Да кто же его пустит? Он ведь не психиатр. И вообще там не работает...

– Ясно, - вздохнула Зорка.
– Это не означает, что я вам верю. Но если вы...

– Я клянусь!

Забавно, что его она зовет по имени-отчеству, а его друга, что выглядит прилично старше, - Михой. Впрочем, Дэна же Зорка звала по имени. Даже по двум именам.

Ладно. Можно топать вон. Лишний раз видеть этого... сводника - всё равно охоты нет. Да и ему ее - наверняка тоже.

– Зорина, у вас всё в порядке?

Еще и дежурный вопрос. И какого ответа люди обычно ждут? Ведь как бы ни обстояло истинное положение дел, ответ будет: "Всё норм".

Так зачем вообще спрашивать? Для очистки совести? Из банальной вежливости?

– Более чем, спасибо за беспокойство. Полный окей. А у вас? Как жена, дети?

Зачем Зорка вообще продолжает идти рядом? Чего от него хочет? А он от нее?

– Спасибо. Жена, дети и теща в полном порядке. А вы очень изменились, Зорина.

– Прошла целая вечность. Или полвечности.

Вселенная столько не существует.

– Как вы жили?

А его какое дело?

– Плыла против течения. Как все.
– Кому не везет.
– Ничего нового.

Училась. Встречалась с "золотым" мальчиком. Схоронила Никиту. Обрыдала подушку. Чуть не прибила еще одного мерзавца. В отличие от Михи - вооруженного. И жаль, что только "чуть".

Еще опять же "чуть" не села на наркотики. Потеряла девственность. Что еще?

Да и этого хватит. Полная насыщенная жизнь. На кучу фильмов хватит. Разного жанра.

– Надеюсь, тогда ребенок заснул быстро?
– вспомнила Зорка.

Все-таки сволочью по отношению к безобидной (и ни в чём еще не повинной) мелочи быть не хочется.

Даже странно. Худой, нескладный, смешной Борис меньше всего похож на отца семейства.

– Нет. Но она вообще просыпается легко. Это девочка. Дочка. А я - на грани развода. Но вовсе не из-за вас...

А это он зачем ей рассказывает? Больше некому? Нарывается на жалость?

Зачем люди вообще говорят о себе такие вещи? Особенно - почти незнакомым?

С другой стороны - со знакомыми потом общаться дальше. В глаза им смотреть, краснеть опять же. А тут - эффект попутчика в поезде.

Институт психоанализа-то у нас всё еще не особо развит. Да и по карману - далеко не всем. Даже в Питере.

А к бывшей преподше пойдешь не со всем. Или как раз к ней Борис шел именно с семейными проблемами, а тут - Зорка...

– Почему?
– Попутчику положено задавать вопросы, правильно? Тянуть никому не нужные подробности.

– Валентина думает, мы - слишком разные люди. Или так думает ее мама.

– А внучку ей не жалко? Я не думаю, что вы - самый жуткий отец на Земле. Или даже в России.

Вот этого Зорка точно не думает. Вполне возможно, папаша Борис - действительно приличный. Вряд ли много пьет и буянит. И без работы наверняка не сидит.

– Жалко. Поэтому она хочет, чтобы у него был обеспеченный отчим. Только не у внука, а у внуков. Их двое.

Значит, Зорка и впрямь случайно угадала. Тетя Тамара в таких случаях всегда презрительно кривится: "Охота кому-то нищету плодить!"