Волки и Тени. Стая

– Что за игра? Что тут происходит?

– Не торопись, все по порядку. Так вот, как я уже сказал, Долина представляет собой каньон с отвесными стенами. Эти стены, как оказалось, обладают одним странным свойством - через них можно проникнуть в совершенно другое место, если знать пути. Не смотри на меня так. Это звучит как бред или низкопробная фантастика, но, поверь, для нас с Васькой это стало серьезной проблемой, тяжелой работой и постоянной головной болью. Мы присматриваем за этими проходами, чтобы оттуда не вылезало в наш мир что-то, чему тут не место.

– Проход в другой мир?
– Ольга недоверчиво прищурилась.
– Ты серьезно?

Бьёрн вздохнул.

– Еще недавно ты говорила мне, что боишься рассказывать о том, что с тобой произошло, потому что я решу, что ты не в своем уме или зачем-то сочиняешь небылицы. А теперь я вижу такую реакцию от тебя... Да, я серьезно. Наш мир через эти стены смыкается с другими. Эти миры чем-то похожи на наши, но в основном очень сильно отличаются. И тамошние обитатели редко бывают дружелюбными и безобидными. Ситуацию осложняет еще и то, что для них, в отличие от нас, поиск и открывание дверей не являются тайной или большой проблемой. Они могут гулять туда-сюда, когда захотят. Этот холмик из камней - место, к которому они выходят. Своего рода маяк, если можно так выразиться. А зеленые камни - это ключи. Они позволяют вернуться к этому маяку.

– А красные камни?

Бьёрн пару мгновений помолчал, закусив губу, прежде чем ответить.

– А красные камни - это ключи, которые позволяют переместиться к такому же маяку, но по другую сторону. Поэтому я так удивился и испугался, увидев в твоей руке и тот, и другой камень. Понимаешь... Та женщина...

– Анна, - подсказала Ольга.

– Да... Анна. Вася тебе сказал?.. Она нашла такой камень, но отдала его мне. И в ту же ночь она исчезла. Исчезла из запертого изнутри домика. И я не могу отделаться от мысли, что это взаимосвязано. Она знала, что тут происходит. Она видела тех, кто приходит с другой стороны. Она видела маяки. Мы надеялись, что она останется с нами и будет помогать охранять Границу. А она исчезла. Боюсь...
– Бьёрн нервным движением взъерошил волосы рукой и отвернулся.
– Боюсь, что ее забрали на ту сторону.

– А сами вы не бывали на той стороне?

– Нет, никогда. Я не уверен, что люди могут выжить там. Судя по тому, что лезет к нам оттуда...

– А что лезет? Как они выглядят?

– В том-то и дело, что они никак не выглядят. Их практически невозможно рассмотреть. По-моему, там действуют какие-то другие оптические законы или светило испускает какое-то другое излучение. На ярком свету этих существ можно заметить только по легкой тени, которую они отбрасывают - но эта тень светлее, чем поверхность, на которую она падает! В темноте их силуэты выглядят как сгустки еще более глубокой темноты. Их очень трудно заметить. И поэтому почти невозможно поймать.

– А чем они опасны?

Бьёрн помолчал, очевидно, собираясь с духом.

– Здесь очень глухие места, - наконец медленно проговорил он.
– Есть несколько шумных туристических стоянок, а в основном... Глухие деревеньки, зачастую без электричества, без транспортного сообщения, без дорог. Местные жители малограмотны, многие не говорят по-русски, живут без образования, официальной работы, прописки, вообще без документов. Поэтому, когда кто-то из них пропадает, это чаще всего остается незамеченным. Никто, кроме семьи, не заметит пропажи ребенка или старика, да, скорее всего, и взрослого. Никто не станет вызывать полицию. Помолятся местным духам - естественно, безрезультатно - да и живут дальше, покорно приняв случившееся. Бывает, через некоторое время найдут тело, опознают - или не опознают, если прошло много времени или зверье постаралось... Опять же вознесут молитвы духам, проведут погребальный обряд. Никто не пойдет докладывать об этом происшествии участковому или в сельскую администрацию. Поэтому точное число пропавших оценить невозможно. А по нашим данным...
– он снова замолчал.

– Их было много?
– шепотом спросила Ольга. По хребту холодными бусинками покатился страх.

– Да, много. В последние пять лет, как минимум, ежегодно в каждой деревне пропадают или умирают при странных обстоятельствах пять - десять человек. Немало для населенных пунктов с численностью от силы человек в двести-триста...

– Случаи смерти чем-то схожи?

– Сначала часто попадались смерти от переохлаждения. Это уже само по себе странно, потому что местные жители прекрасно умеют выживать под открытым небом. Они ведь все в той или иной степени пастухи... Особенно странным это выглядит летом, когда замерзнуть насмерть ночью просто невозможно, даже городской неженка максимум слегка простудился бы. Потом стали попадаться вообще очень странные трупы. Полностью обескровленные, понимаешь? Европейцы бы завели разговоры о вампирах.

– И следы укусов на шеях?..

– Нет, - усмехнулся Бьёрн, - не так все карикатурно. Я сам не видел ни одного такого тела, но мне говорили, что выглядели они так, будто кровь была вытянута через поры кожи.

Ольгу передернуло.

– Да, жутко. Но на самом деле число найденных странных трупов не так велико, как число необъяснимых исчезновений. Именно поэтому у меня из головы не выходит то, как Анна пропала из закрытого домика. А что, если этим существам нужна человеческая кровь? Кого-то они опустошают сразу, а кого-то - забирают, так сказать, про запас. Звучит как полный бред, но...
– Бьёрн замолчал и провел рукой по лицу.

– Понимаю... А тот красный камень? Он так и остался у тебя?

– Да, хранится в надежном месте. Ты ведь понимаешь - я постоянно думаю о том, как бы пробраться на ту сторону и поискать Анну там. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что прошло уже два года, и шансов найти ее живой все равно мало.

– Вы никогда не предпринимали попыток пройти туда?

– Нет. Поскольку у меня есть только один ключ, я не хотел рисковать понапрасну. А теперь... Ты нашла еще один...
– Бьёрн вдруг со странным, просящим выражением заглянул ей в глаза.

– Конечно, я отдам его тебе, - сказала Ольга, вытащила из кармана камень и протянула Бьёрну. Он почтительно принял камень и опустил в нагрудный карман рубашки.

– Вот еще что, - вспомнила Ольга, - когда я поднимала камешек у маяка, я уколола палец о какой-то осколок то ли стекла, то ли прозрачного камня. На нем осталась капля моей крови. Как думаешь, это что-то означает?

– Не знаю, - медленно проговорил Бьёрн, - но я бы не удивился, особенно если вспомнить о способах умерщвления людей. Маяки - совершенно непостижимая вещь. Хорошо, что простым туристам не дано видеть их. А то тут такое началось бы...

– А чем они опасны, если у тебя нет при себе камешка?

– Это тоже лишь мои предположения. Но я думаю, что прикосновение к оси маяка каким-то образом связывает тебя с ним. Ты можешь вдруг оказаться возле него, хотя только что, казалось, был совсем в другом месте, и не помнить, как добрался до маяка. Со мной такое было однажды. Только первым я нашел не этот маяк, а другой, и, как истинный исследователь-энтузиаст, ухватился за торчащую палку, чтобы вытащить ее и поближе рассмотреть вырезанные на ней знаки. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что у меня не хватает сил, чтобы вытащить деревяшку из кучки камней. К тому же деревянная палка оказалась такой горячей, что я не мог ее как следует ухватить. Поэтому я счел за благо и не пытаться больше ее тянуть. А примерно через неделю, когда я шел вдоль Реки, я вдруг потерял ориентацию в пространстве и каким-то образом очутился возле того маяка. Все, что я помню - это как в ясный безоблачный день по земле вокруг меня заскользили тени, как бывает, когда небольшие облака набегают на солнце...

Ольга даже приподнялась на камне.
– Что?
– она почувствовала, как задрожали руки.

Бьёрн удивленно посмотрел на нее.

– Полосы света и тени, - сказал он задумчиво.
– Я попадал в полосу тени и чувствовал холод и сырость, как ночью, перед самым рассветом. Потом я как будто куда-то провалился и очнулся возле маяка.

– Ты описал то, что произошло со мной сегодня, - Ольга сама испугалась звучания своего голоса. Бьёрн отчетливо вздрогнул.

– Со мной это уже происходило дома, в моем городе. Отчасти поэтому я и приехала сюда - надеялась, что здесь оно меня не найдет. А получается, что я приехала в самое его логово?
– в голосе Ольги треснувшим медным колокольчиком звякнуло отчаяние.