Волшебница Вихря

— Понимаете теперь, чего ради мои запреты были? — сказал Влас. — Не стоит торопить события.

— Веда, так ты давно любишь Вихря? — спросил Храги, третий командир.

— Да, — отозвалась я, от волнения едва справляясь с голосом. — Но сдерживала чувства, понимая, что это непозволительно. Я была вынуждена беречь свою тайну, ведь вы наверняка стали бы надо мной смеяться…

— Я бы не стал, — серьёзно сказал мужчина.

— Мы бы поддержали тебя, — кивнул Егор.

Некоторые принялись кивать следом, остальные просто улыбались. От ненависти и презрения до признания и любви? Да какая разница! В этот миг я испытала невероятное облегчение — и жуткую усталость.

— Спасибо вам, — пробормотала я, и Влас как почувствовал моё состояние.

— Всё будет по закону, и у вас ещё будет время задать вопросы. А пока что Веде нужен отдых, ведь именно она пропустила через себя тёмную магию, что владела моим сердцем.

Я поплелась за мужчиной, уже не глядя по сторонам. Доберусь до своей комнаты — рухну как попало, не думая об удобстве. Однако у Власа были на этот счёт свои планы. Он подхватил меня на руки, прижал к груди и обратился к брату:

— Элик, будь добр, помоги мне перенести вещи Веды. Ей сейчас нужен спокойный отдых.

— Конечно, Влас, — поклонился брат. Он старательно прятал улыбку.

— Я, значит, у тебя жить буду? — прошептала я. — Прямо так сразу?

— Прямо сразу. Согласна?

— Да, — выговорила я, удивляясь, как ладно и спокойно у нас всё шло. — А чем ты меня вылечил? Руки совсем не болят.

— Вот когда мы наедине останемся, тогда и расскажу, — хитро улыбнулся он.

И снова у меня возникло чувство, что я совсем не знаю настоящего Власа. Зато, кажется, он хорошо успел узнать меня, а потому не позволил идти самой и помогать в сборах.

— Чего доброго, таскать начнёшь. Если не болит, это ещё не значит, что зажило, к тому же ты бледная и истощённая. — Он поставил меня возле дверей своих покоев и мягко погладил по щеке: — Заходи, маленькая. Я совсем скоро приду.

Сердце моё билось, как сумасшедшее. Как быстро всё решилось, и какой стремительной, оказывается, могла быть радость! Я была здесь всего-то несколько часов назад, но не успела толком осмотреться. Только на Власа и глядела, ничего больше не замечая… Теперь же поняла, что было у Вихря всего три комнаты: гостиная, в которой было полным-полно книг, большой стол и несколько кресел, а также та самая небольшая постель, где он лежал; спальня — уютная, с застеленной кроватью под синим балдахином, большим шкафом и красивым сундуком, на котором дремали резные драконы; и купальня, где я обнаружили каменную ванную.

— Он ей не пользуется, — с улыбкой сказала Эльта, которая, кажется, стерегла меня, чтобы я не упала. — И всё время ворчит, что ему эти комнаты без надобности. Мол, помыться и в бане можно, а кровать большая — не для мужчины. Он ведь то на корабле, то в лесу…

— Он не надеялся когда-нибудь жениться, — сказала я. — Наверное, в этом дело.

— Да. К тому же все Вихри привыкли к строгой простоте. Ну, кроме меня. Я всё-таки люблю, чтобы было помягче. Давай-ка поглядим, что здесь есть.

Я понимала, что не смогу быстро освоиться. Вот так сразу стать хозяйкой в Вихреградье? Да и свадьбы ещё не было… Не было ни ритуала жениховства, ни посиделок, как принято. И всё-таки Влас имел право уже сейчас считать меня своей. Так уж повелось у прибрежных: если мужчина серьёзен в своих намерениях, и если родные невесты были не против, он мог забрать девушку к себе тотчас после признания и благословения. Мне было не у кого спрашивать разрешения, и нам предстояла первая ночь вместе — не брачная, но не менее важная. Раньше именно она становилась решающей — если будущим супругам было неуютно на одном ложе, свадебное соглашение могли расторгнуть.

Я посмотрела на Эльту, которая расправляла покрывало, и девушка мне улыбнулась.

— Боишься? — тихо спросила она.

— Боюсь. Всё казалось далёким, невозможным, а теперь, когда сбылось, у меня мурашки бегают. Неужели долгожданное чудо? Неужели я заслужила это счастье?

— Несомненно, — сказал, заходя в спальню, Влас. — Приказывай, куда вещи твои складывать. Нет, Веда. Ты должна беречь руки. Мы сами.

Я не привыкла командовать. Меня смущала улыбка Власа. А когда Элик и Эльта ушли, и дверь за ними закрылась, я не решилась двинуться с места. Влас подошёл сам, медленно обнял меня.

— Ну как ты, маленькая?

Теперь-то мне было понятно, почему он так меня называет. Когда мы стояли рядом, я и правда казалась малышкой.

— Нормально.

Взгляд упал на его губы, и я поняла, что Влас тоже смотрит на мои.

— Тогда отдыхай, а я принесу еды.

— Кто из нас был на волосок от смерти? — возмутилась я.

— Оба, полагаю, — ответил мужчина. — Вот только на мне ни единой раны, да и выспался отлично, а ты едва на ногах держишься. Ну-ка, пойдём.

Он потянул меня к постели, усадил, а потом опустился на колени и принялся снимать вкривь и вкось зашнурованные сапожки.

— Едва руки не сожгла, да ещё и ноги стёрла. Что же у тебя за обувь такая? — проворчал мужчина.

— Обычная… — отозвалась я хрипло, чувствуя на лодыжках его горячие пальцы. — Просто сапоги сели криво, вот туда вода и попала…

— Ты сейчас же ляжешь отдыхать, — хмуро сказал Влас. — Скоро рассвет. Не возражай, пожалуйста. Здесь должно быть удобно, хотя я ни разу на этой постели не спал.

— А ты придёшь ко мне? — спросила я, схватившись за его руку.

— Конечно. Сейчас принесу чего-нибудь перекусить, переговорю со старейшинами — и спать.

— А что Люсьен? — спросила я. — Она для тебя точно не опасна?

— Точно. Не переживай. Она хоть и несносна, но не так жестока, как её мать. Но об этом поговорим завтра.

Он коротко коснулся моей щеки, улыбнулся — и вышел, тихо прикрыв дверь. С минуту я ещё сидела на постели, потом трудно поднялась и пошла умываться. Получилось вроде неплохо, потому что руки совсем не болели. Однако снять повязки и посмотреть, что под ними, я не решилась.

Выйдя из купальни, я обнаружила на столике у кровати булочку, масло и большой кусок окорока. А ещё там стояла бутыль с чем-то красным, и я, отхлебнув, поняла, что это горячее «драконье» вино.

Мне хотелось во что бы то ни стало дождаться Власа. Поев, я села на покрывало, отметив, как замечательна широкая постель, и долго изучала рисунок плотных штор. Я знала, что, если хотя бы на мгновение закрою глаза — усну тотчас. И, конечно, усталость победила. Я провалилась в глубокий, мгновенный сон, уцепилась за него, но почти сразу очнулась: комната была пуста и темна. Живые камни уже погасли, и только доносился снаружи шум дождя. Влас ещё не вернулся, и я не знала, сколько прошло времени. Мне не хотелось снова засыпать, но глаза слипались. И вдруг — прикосновение! Я вскинулась тотчас: мужчина сидел рядом, пальцы медленно ласкали мои волосы, расплетая лохматую косу.