Волшебница Вихря

— Почему сидя спишь?

— Я тебя ждала.

— Вот он я. Давай-ка ложись, котёнок.

Повинуясь его рукам, я склонилась ниже, и, когда Влас распустил мои пряди, рухнула в его объятья. На мужчине не было рубашки, обнажённые плечи накрыли густые чёрно-серебряные пряди. От него замечательно пахло свежестью морских ветров и смолой, и он был горячим и твёрдым, как большой солнечный валун.

— Иди ко мне, Веда. Ближе. Мне нужно твоё спокойное тепло. Без него теперь и не усну.

Я осторожно прижалась, не зная, как лучше приютиться. Мне прежде не доводилось вот так обнимать мужчину, мы с Эликом, если и спали рядом, всегда лежали спина к спине.

— Как тебе удобно? — тихо спросил Влас. — Можешь положить ногу мне на бёдра.

— Спасибо, — прошептала я, нерешительно прижимаясь к мужчине. Устроила щёку у него на груди, чуть выгнулась в поясе… — Так хорошо?

— Если будет неудобно, я скажу, — усмехнулся он.

Широкая ладонь скользнула по моей обнажившейся икре, к колену, и медленно двинулась выше. Пальцы остановились на середине бедра, и мужчина погладил мою ногу:

— Расслабься. Ты меня при всём желании не раздавишь.

Я выдохнула, позволив телу обмякнуть. Сразу стало сонно и уютно, словно в сказочном сне. Нет, реальность теперь превосходила все мои грёзы.

— Доброй тебе ночи, Влас.

— Доброй ночи, маленькая. Спи спокойно.

Я знала, что так и будет. Мне хотелось мурлыкать возле него. Я глубоко вдохнула приятный мужской запах — и провалилась в сладкое, долгое сновидение о больших, размером с дракона, кошках, которые так громогласно урчали, что создавали грозу…

Я открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Было темно, за окном бродила непогода. Меня обнимал поверх одеяла кто-то большой и тяжёлый. Я дёрнулась было встать, проверить, не сон ли это, и была тотчас уложена на место.

— Спи, Веда, — пробормотал мужчина.

— Влас! — не веря своему счастью, отозвалась я. — Правда ты?

Я коснулась его обнажённой груди, погладила по шее, по колючему подбородку… Он был реален.

— Конечно, я, — тихо рассмеялся мужчина. — А ты кого хотела нащупать?

— Я забыла, что мы вместе, — прошептала я, сжимая его руку. — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он склонился и коснулся губами моей щеки.

— Обещаю, ты поверишь в это счастье, Веда. Я очень постараюсь тебя убедить.

Его губы скользнули к моей шее, борода щекотала кожу. Я повернулась на спину — не потому, что хотела избежать прикосновений, просто чтобы увидеть Власа над собой и убедиться, что он не призрак грёз.

— Ты здесь.

— Я с тобой.

Мужчина погладил меня по щеке. Я плохо видела его, но даже в полумраке чувствовала теплоту и нежность светлого взгляда. А вот брови его были сведены, но не сердито, а ласково.

Он наклонился, рассматривая меня.

— Круги под глазами не исчезли.

— А ты всё видишь?

— Угу. У всех Вихрей такая особенность. Я вроде кошачьего дракона.

Я улыбнулась.

— Синяки скоро пройдут, тем более в такой чудесной постели. Хотя я не привыкла к подобным мягким кроватям, и не привыкла спать с кем-то… Проснулась, потому что ощутила твоё тепло. Оно окутывает, словно облако. Я люблю облака.

— Прогулку в облаках можно устроить, — вдруг сказал мужчина.

— Как это?

— Я могу позвать тебя в свой сон. Когда изучаешь драконий язык, учишься видеть множество измерений. Способность делиться сновидениями и ходить друг к другу в грёзы — одна из причин, почему многие драконы предпочитают долгую спячку.

— А я об этом ничего не знала!

— Знают только те, кто уже хорошо понимает драконью речь. Она открывает перед человеком множество возможностей, хотя и времени на это приходится тратить много. Правда, в твой сон я пока что прийти не смогу — связь меж нами недостаточно прочна.

— А как укрепить её? — спросила я тихо.

Вместо ответа Влас поцеловал меня. Доверчиво раскрыв губы, я обхватила мужчину за плечи, прижалась бёдрами. Потом нащупала густую гриву и принялась ласкать приятно-мягкие волосы. Между нами словно молнии сверкали, делая поцелуи глубокими и яростными. Мы сталкивались языками, и у меня немного болели губы от властности мужских прикосновений. Я чувствовала, что щёки пылают от осознания силы нашей страсти, но останавливаться не хотела. Мне уже не было страшно. Я хотела только узнать Власа лучше, хотя и понимала — дальше, чем сейчас, он не зайдёт.

— Что же ты делаешь со мной, Веда? — тяжело выговорил мужчина, когда мы, задыхаясь, друг от друга оторвались. — Нам лучше остановиться. Мненужно остановиться. — Он коснулся моего затылка, потянул к себе. — Ложись сюда, маленькая. Закрой глаза и думай только о хорошем. Очень скоро мы увидимся там, где нет привычных законов.

Я послушно обняла его, смежила веки. Было замечательно чувствовать биение сильного сердца и знать, что рядом со мной Влас в безопасности. Я зевнула, расслабилась…

И очнулась на широком ровном пляже, средь незнакомых чёрных утёсов. На закатном небе уже горели звёзды и большая белая туманность, но мир ещё не утратил цвета, не погрузился во мрак. Я поднялась и огляделась: красиво, как в сказке, и море розово-голубое, смирное. Оно шептало мне оставить страх, и я тотчас осознала, что сплю, вот только сон был на диво яркий и пронзительный. Волны щекотали босые ноги, распущенные волосы струились, влажный воздух ласкал кожу. На мне было странное, на тонких бретелях, платье, с накидкой из сияющей материи. Таких одежд не то что прибрежные не носили — даже наряд Люсьен по сравнению с ним был обычным.

А вдалеке, от чёрных гор, шёл человек. Откуда-то я знала, что это Влас, и, подхватив подол, побежала ему навстречу. Тело казалось лёгким, как стебелёк, и таким же гибким. Неужели я и правда пришла в чужой сон? И почему так ясно помнила саму реальность и наш с Власом разговор?

Мужчина улыбнулся и поднял меня высоко вверх, когда я подбежала. В его руках я стала уже не стебельком — всего лишь капелькой росы, или лёгкой, порывистой стрекозой, которая не ведает преград, но подчиняется ветрам. В этот миг Влас и был моим ветром.

— Пойдём, красавица, — сказал он, поставив меня на песок и крепко взяв за руку.

Я хотела спросить его сразу о многом, но откуда-то знала, что проход между мирами снов ещё непрочен. Мост мог пасть от любого неосторожного слова, резкого звука или даже мысли. Поэтому я просто пошла за мужчиной, наблюдая, как дрожит в небесах замерший закат. Никогда прежде не слышала, как дышит мир, но этот, созданный вне границ времени, делал глубокие и спокойные вдохи, которые ощущались как ветер и прибой. А, может, я просто плохо слушала саму реальность? Во сне ведь чувства обостряются.