Волшебное зеркало Тимеи

И она назвала мой город!

Я застыла. Уснувшая было мысль немедленно проснулась и встревожилась. Бежать! Не знаю, как, но бежать вместе с ним, хоть в его чемодане!..

— Там ему нравится больше всего. Там прекрасная филармония!..

Дрожь волной прокатилась по моему телу.

— А когда он в следующий раз поедет в Россию?.. — спросила я, с трудом удерживая на привязи волнение.

Десятки мыслей носились в моей голове. Бежать вместе с ним. Бежать тайно. Бежать в качестве солистки его группы. Соблазнить его. Запугать его… И БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ!..

Роза вновь напялила парик на голову.

— Боюсь, что никогда. Ему не подходит тамошний климат. В прошлый раз он подцепил там жуткую простуду и теперь мучается артритом. А артрит для барабанщика… Сама понимаешь…

— Понимаю… — глухо произнесла я, чувствуя, как обрубается сук, на котором я сидела, и голос мой дрогнул. Из уголка глаза выкатилась слезинка. Я постаралась утереть ее незаметно, но от Розы не укрылся мой жест.

— Ну… не надо принимать так близко к сердцу… — подскочила она ко мне. — Я покупаю Жоржу самые дорогие лекарства. Мы его вылечим! По правде сказать, он на себе крест не ставит. Он как раз собирался лететь туда на Новый год. Представляешь? Но с этой болезнью… Раньше, чем через три года, теперь и думать нечего…

Я тяжело задышала. Да, удар был силен… Словно все против меня.

Я снова уткнулась в каталог. И, рассматривая странные портреты, вернулась к размышлениям о парике.

— Хочешь, сходим вместе на мою выставку? — приблизила ко мне Роза свое длинное лицо.

— Если только вместе с Рене… — робко ответила я. А что я еще могла ответить?

Она хитро усмехнулась.

— Можно и без Рене… Мы бы сходили в чудесную кондитерскую, а потом в магазин кукол… Зачем тащить за собой Рене?

И она опять скривилась.

И тут я, наконец, задала вопрос, который с самого начала вертелся у меня на языке.

— А где будет выставка?

— В музее изобразительного искусства! — незамедлительно ответила Роза с придыханием.

Меня, однако, интересовало не это.

— А в каком городе?

Роза дико посмотрела на меня.

— В столице, конечно! Или ты думаешь, я соглашусь выставляться в провинции? Уф-ф, жарко!

И она снова неожиданно сняла парик и вытерла голову салфеткой.

— В столице чего? — решила я довести допрос до конца.

В это самое время в зал вошел Рене в костюме-тройке. При виде Розы без парика он едва заметно усмехнулся в сторону.

Увидев маэстро, Роза засуетилась. Кое-как водворив парик обратно на голову, она по-щенячьи засюсюкала:

— О, Рене! Мы с вашей невестой замечательно проводим время! Вы отпустите ее со мной на выставку?

Она спросила это так непринужденно, что я замерла.

Глаза Рене сверкнули. Я подумала, что он ответит — ни в коем случае, такая красота нуждается в моем неусыпном надзоре, однако после томительной паузы он вдруг подмигнул Розе и, повернувшись ко мне, произнес:

— А почему бы и нет, дорогая? Сходи, проветрись с Розой!

Похоже, он упивался своей сладкой местью. И ожидал услышать что-то вроде: «Нет, любимый, без тебя я не выдержу и двух часов!..» Но назло ему я дерзко произнесла:

— Пожалуй, схожу, милый! Мы будем прекрасно смотреться в паре!

Я представила нелепо одетую Розу без парика и рядом с ней — старушку с дребезжащим голосом. А что, можно сказать ей, что я хочу посетить выставку инкогнито и загримировалась под старуху…

Эта мысль пришла ко мне неожиданно. Ведь данная старуха — не кто-то другой в моем теле, это я, и черты — мои, нужно только хорошенько приглядеться…

— Сходи, дорогая. Тебе самой решать — со мной или без меня. Но без Аурунтама и Ксавье ты не обойдешься!

Рене вновь подмигнул Розе. И тяжелый ком опять поднялся к моему горлу.

Роза, предвкушавшая свободу и магазин кукол, услышав о Ксавье и Аурунтаме, недовольно поморщилась и заторопилась к выходу.

— Отделайся от них! — шепнула она мне у двери. — Давай сходим вдвоем! Убеги от них, слышишь? Впрочем, ни Доротее, ни Анне ни разу это не удалось… Я буду ждать тебя в субботу в одиннадцать в своем особняке.

Дверь открылась, и, пока я раздумывала над ее словами, Роза исчезла.

ГЛАВА 15

Ночь была на редкость ясной и теплой. В окно светила луна. Проворочавшись без сна в постели до поздней ночи, я подошла к балконной двери, отдернула прозрачную штору и прямо в ночной рубашке вышла на узенький балкон, опоясывающий башню. Внизу в лунном свете простирался парк, слева чернел пруд. За оградой густой стеной стоял лес.

Душу леденила тоска.

Ах, если бы превратиться в голубку и взлететь над этим замком, а потом над лесом… Прозрачная ограда кажется отсюда такой низкой и тонкой, почти игрушечной, но когда я там, внизу, она высится передо мной непреодолимым препятствием.

Чужая луна светила равнодушным светом, замок молчал, и вокруг стояла такая же тягостная тишина.

Я хочу убежать… Но куда и зачем? Кто ждет меня в моем городе? Меня — ту, которая я сейчас? У меня нет там дома, нет работы, нет родных и близких людей. Там меня ожидают лишь одиночество и нищета. Жизнь в какой-нибудь ночлежке… Ни одна подруга не узнает меня, коль уж не узнала родная мать… Впрочем… Меня узнала тетя Клаша, и, может быть, она пустит меня пожить в своем маленьком доме на Упряжной улице?.. А где я буду работать? Петь я больше не могу… Я снова горестно, прерывисто вздохнула. Нет, такая жизнь не устроит меня — она принесет лишь боль. Получается, Рене не оставил мне выбора. Все концы обрублены, и возвращаться мне некуда. Он отнял у меня не только молодость. Вместе с нею, получается, ушло все. Вот если бы… Если бы вернуть ее обратно!.. Но как ее вернуть? Может быть, как в сказке — если меня-старушку полюбит и поцелует прекрасный принц?..

Испытание не длится днями — оно исчисляется годами…

Я вновь вспомнила таинственный предмет, похожий на пинцет — тот, которым Ксавье с Аурунтамом трижды укололи меня. Может быть, этот пинцет имеет и обратное действие? Уже не впервые мне приходила в голову эта мысль. Однако маленький импресарио, владелец загадочного чемоданчика, был нечастым гостем в замке. С того момента, как я в первый раз подумала о волшебном пинцете, он не появлялся здесь ни разу.

«А вот от Ксавье и Аурунтама тебе не отделаться…» — вспомнила я фразу Рене.

Значит, в субботу он появится — чтобы сопровождать меня в город, а попросту — чтобы шпионить за мной. И может быть, у меня будет возможность остаться наедине с желтым чемоданчиком и вытащить оттуда пинцет…

Вытащить пинцет, украсть парик — все это мне ужасно не нравилось, но другого выхода я не видела.

Но если меня никто не ждет… И даже не знает обо мне… Я должна написать письмо о том, что со мной случилось, и передать человеку, который узнал меня в новом облике — Юре Каверину. Старушка не в счет, она плохо видит, даже в очках, да и не поймет, пожалуй, что к чему в моей бессвязной речи…