Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1

– Так ты серьезно не знаешь?
– глаза Айса округлились.
– Это же детеныш дракона!

Как оказалось, Айс уже третий год учился в Академии. Он не блистал особенными достижениями, но собственный дар развивал успешно.

– Я не хотел ехать в Академию, - рассказывал он мне по пути в столовую.
– Но мои родители вбили себе в голову, что Антрага нуждается в собственном волшебнике. Что именно волшебник поможет вернуть королевству былое величие! А это, не много не мало, а несколько пастбищ в соседней долине и горный перевал, где можно драть пошлину с путешественников!

Мы пересекли площадь с фонтаном, в центре которого красовался разрезанный пополам медный шар.

– Запоминай, это трапезная, - мы вошли в открытую дверь, из которой доносились приятные ароматы специй.
– Учителя едят отдельно, где-то в замке, но еда тут у всех одинаковая, а значит, вполне приличная.

Зал был побольше, чем тот, в котором нам подавали отравленное угощение. Вместо кресел вдоль столов были установлены деревянные скамьи, отполированные задами студентов до зеркального блеска. Столешницы были испещрены надписями и рисунками сделанными бесчисленными поколениями учащихся.

– Восхищаешься настольной живописью?
– усмехнулся Айс.
– Ты тоже должен нацарапать свое имя, такова традиция. Погоди, я сбегаю за приборами и посудой!

Я сел на краешек скамьи и провел рукой по бугристой поверхности стола.

Надписей было так много что свободного места не оставалось совсем. Полустертые имена, замысловатые вензеля и корявые рисунки сплетались так, что было невозможно определить, где начинается один, а кончается другой.

– Вот, держи, - Айс бросил передо мной столовый нож.
– Пока ты работаешь, я притащу чего-нибудь пожевать. Надеюсь, что в котлах осталось что-нибудь съедобное!

Мой товарищ вновь убежал, а я, заприметив небольшой пятачок свободный от настольной живописи, принялся вырезать свои инициалы.

– Новенький?
– раздался голос у меня из-за спины. Обернувшись, я увидел двух рослых парней постарше меня сжимающих в руках свитки и толстые книги в потрепанных обложках.

Перебросив ногу через скамейку, я оказался к ним лицом.

– Недавно зачислился, - кивнул я, вставая и протягивая незнакомцам руку.
– Меня зовут Маркус Гримм.

– А нам насрать, как тебя зовут, - один из парней сплюнул на пол.
– Держись от нас подальше, мертвяк!

Парни ушли, еще раз сплюнув мне под ноги, а я так и остался стоять, держа протянутую руку на весу.

– Садись, чего стоишь как истукан, - Айс поставил на стол два подноса.
– Уже все знают, что из всех поступивших ты один выжил. Некоторые даже думают, что тебя вовсе воскресили из мертвых. Это и пугает их до усрачки!

– А ты не боишься?
– я подозрительно посмотрел на Айса.

– Я? С чего бы это?
– он усмехнулся.
– Я боюсь, что в один прекрасный день мне придется возвращаться в родную Антрагу, или что родители вдруг перестанут присылать мне деньги. Вот, это, дружище, по-настоящему страшно!

На подносах, что принес Айс, были приличные порции овощного рагу, хлеб и миска с салатом из всевозможной зелени.

– Не бойся, - Айс пододвинул поднос ко мне.
– Не отравлено, я уже попробовал.

Молча, мы приступили к трапезе, однако, долго молчать мой новый товарищ не мог. Проглотив последний кусочек хлеба, которым он тщательно подобрал остатки соуса, он откинулся на стол и уставился на меня.

– Мастер Айдиола вызвал меня сегодня утром и приказал приглядеть за тобой. Взамен он пообещал не отчислять меня в очередной раз и даже освободить от нескольких экзаменов, - Айс задумчиво поковырял пальцем в зубах.
– Ты, видно, важная птица? А? Проклятье, мне же приказали не приставать к тебе с вопросами...

Отодвинув поднос, я покачал головой.

– Никакая я не важная птица, просто за меня попросил знакомый волшебник, а он, как я понял, дружен с мастером Айдиолой.

– Понятно, - вздохнул Айс.
– Вот бы и мне бы таких покровителей!

Я показал товарищу на студентов, сидящих в глубине зала.

– А это кто такие? Почему они не на занятиях?

– Эти?
– Айс презрительно фыркнул.
– Это же Твердолобые! Их родители сюда пристроили, в надежде, что из них сделают волшебников. Только сколько денег не плати, дар у тебя не появится!

– У них нет дара?
– изумился я.
– Их приняли за деньги?

– А что тут удивительного, - пожал плечами Айс.
– Один сыночек богатеев, без дара, позволят обучать пятерых одаренных из бедноты. У нас тут сразу ничего не понять. Кто чему учится, кто учится вообще, а кто просто дурака валяет. Вот таких как эти, мы зовем Твердолобыми. Таких как я, у которых есть дар, но которые не знают, что с ним делать - называют Остолопами. Есть еще Умники, которые все знают, но ничего не умеют. Ну а самые продвинутые это типа Элита, у этих молнии бьют из глаз и из других частей тела!

Мы тихонько захихикали, твердолобые нас услышали и нервно зашушукались.

– Думают, наверно, что это мы их обсуждаем, - ухмыльнулся Айс.
– Пусть понервничают! У твердолобых вообще болезненное самолюбие, чуть что сразу в драку лезут. К элите они, конечно, не задираются, те и поджарить могут, а вот остолопов и умников они люто ненавидят.

– Тебе что, и драться приходилось?
– спросил я шепотом.

– И не раз!
– кивнул Айс.
– Пару раз мне даже крепко доставалось! Видишь, какие они все мордовороты!

Мы оставили грязную посуду на столе и поспешили поскорей убраться из трапезной, пока твердолобым не пришло в голову, что было бы неплохо задать нам трепки.

– Лекции ты можешь посещать любые, кроме тех, что для тебя специально пометили в календаре, - пояснил мне Айс.
– Правда, ты мало что поймешь, если попадешь на лекцию более высокого уровня. Поначалу нужно построить фундамент, а уж затем возводить стены!

– Все равно я не понимаю, как у вас тут построено обучение!
– вздохнул я.
– Слишком много всего, просто голова кругом идет!

– Вот именно, - согласился Айс.
– Для волшебника главное - научиться свободно мыслить. Научиться самостоятельно проводить исследования. Научиться извлекать из горы знаний и возможностей самое необходимое. Ты не отчаивайся, у многих на это уходят годы!

Айс понял, что я его не понимаю и, усадив меня на скамейку, принялся объяснять.

– Давай возьмем, к примеру, остолопа вроде меня, - он похлопал себя по груди.
– Когда меня приняли в Академию, я неделю не вылезал из трапезной, пока не перепробовал все!