Вопреки терзаниям
Шрифт:
Мы остались вдвоем .
Те инструкторши, которые отказались танцевать, куда-то испарились, предоставив нам возможность побыть наедине друг с другом. Вот только никто не решался нарушить затянувшееся молчание первым. Я прижал костяшки указательного и среднего пальцев к губам, неотрывно следя за Мэтью. Он покосился в мою сторону, словно бы ждал от меня каких-то действий, но я сидел, не шелохнувшись.
С разочарованным вздохом он потянулся к бокалу с коньяком, и тогда я не выдержал. Перегнувшись через столик, ловко выхватил бокал из его рук. Мэтью пару раз моргнул, глядя на меня с недоумением.
—
С каких пор я запрещал кому-либо напиваться, когда как сам большую часть юности провел в одурманенном крепким алкоголем состоянии?
— Но я...
— Пойдем, проветримся, — я кивнул в сторону выхода из ВИП-зоны.
Он отрицательно покачал головой, что было вполне ожидаемо. Я был готов к такой реакции, но отступать уже глупо.
Поднимаясь на ноги, я заметил мелькнувшую на его лице легкую тревогу. Обошел столик, остановился возле края дивана, на котором он сидел. Повезло, что тянуться не пришлось.
— Пошли, говорю, — наклонился я к самому уху Мэтью, чтобы он легко расслышал мои слова в шуме голосов и громкой музыки.
Он вздрогнул, по-видимому, отреагировав так на мою близость, вяло провел ладонью по затылку. Мы оба знали, что дальнейший спор бессмыслен, я все равно одержу победу.
На удивление он спокойно устоял на ногах без моей помощи. Все же я предложил ему опереться на мое плечо, чтобы проще было покинуть клуб, который этой ночью заполнен посетителями почти до отказа. А для этого предстояло пройти немаленькое расстояние от ВИП-зоны до выхода.
Рука Мэтью обвивалась вокруг моей шеи, и я бы не стал признаваться, что его прикосновения вызывали невольную улыбку. Когда это вообще началось и почему после возвращения я стал смотреть на него иначе? Неужели ревность к Денису все напрочь поменяла в нашем общении? А этот Денис точно существовал или это был хитроумный план, чтобы пробудить во мне чувства, которые я мог еще хрен знает сколько лет в себе подавлять?
Мэтью вдруг замедлил шаг, когда мы уже пересекли ВИП-зону и собирались выйти в шумный зал с яркими прожекторами, направленными на переполненный людьми танцпол. Ни слова не говоря, он отпустил мою шею, слегка сжал предплечье и потянул меня куда-то в сторону. Словно марионетка, я следовал за ним, не понимая, куда он держит путь.
На секунду подумал, что ему срочно понадобилось посетить уборную, и эти мысли меня совершенно не обрадовали. Чего-то подобного можно было ожидать, конечно, учитывая количество выпитого спиртного.
Вот только Мэтью направлялся совершенно в противоположную от уборной сторону. Стоило догадке прорваться в сознание, как сердце тотчас подскочило к горлу от паники.
Да он рехнулся, что ли, совсем?
— Мэтью, стой! — Я резко остановился, дернул рукой, пытаясь вырваться из его хватки, которая становилась только крепче.
Он вынужденно притормозил, поднял на меня щенячий взгляд. Я уже ни черта не понимал, в висках пульсировало, а ладони похолодели от страха.
Одна из причин, почему мы с парнями так часто любили отдыхать в этом клубе, — наличие здесь приватных комнат, которые представляли собой небольшое уютное помещение с двумя диванами, столиком посередине для кальяна и мягким ковриком для максимального комфорта. И нетрудно догадаться, для чего предназначались такие комнаты.
А теперь в одну из них направлялся Мэтью,
утягивая меня за собой. От шока у меня чуть не отвисла челюсть. Первым порывом было оттолкнуть его, сбежать к ребятам и сделать вид, что мы попросту друг друга неправильно поняли. Но тем самым вновь причинил бы ему боль, а я обещал себе, что больше никогда не поставлю под угрозу нашу дружбу. Что бы ни было. Этот случай не должен стать исключением.— Я просто хочу поговорить, — приблизившись к моему уху, произнес Мэтью. Запах алкоголя ощущался слишком сильно, я невольно поморщился. — Чтобы нам никто не мешал.
Вгляделся в его глаза, пытаясь отыскать в них признаки лукавства. Конечно же, под этим подразумевалось нечто большее, чем обыденная беседа. Поговорить мы могли и за столиком, улучив момент, когда остались одни.
Но приватная комната...твою мать, всем прекрасно известно, чем в ней принято заниматься. И разговоры там явно будут лишними.
Мэтью с опаской огляделся по сторонам и шагнул спиной вперед к запертой комнате, до которой буквально рукой подать. Не отдавая себе отчета, я повторил его движение. Еще пару шагов, и он уперся спиной в дверь, не разрывая со мной зрительного контакта.
Я тяжело сглотнул, осознавая, что если переступлю порог этой комнаты вместе с ним, то обратного хода уже не будет. И если пойму, что все это для меня слишком, захочу его остановить и сбежать, наша дружба снова даст трещину. И в этот раз, вероятнее всего, одним « прости » не получится загладить вину.
Тем не менее, какие бы сомнения меня ни терзали, как бы ни потряхивало от волнения, я сделал это. Я вошел внутрь. Хлопок двери за спиной, щелчок замка и тусклый лиловый свет неоновых ламп, установленных на стенах маленькой комнаты, будто бы оповещали, что я в ловушке.
Теперь Мэтью был полностью свободен в действиях, а я только что сам дал на это добро.
Бонусная глава 3
Матвей
Я не верю в это. Он ушел...
Просто оттолкнул меня и вскочил на ноги, лишь выдавив:
— Я так не могу.
И трусливо сбежал, оставив меня одного в этой комнате, в которой не хватало воздуха. Я сидел на мягком теплом коврике, уставившись в пустоту, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Он бросил меня. Снова унизил. Снова отверг. Как я мог быть таким дураком? Как мог поверить, что в этот раз все будет по-другому?
Горячие слезы струились по щекам, я больше не сдерживал рыданий. Грудную клетку так больно сдавило, что на миг я всерьез стал задыхаться. Сознание, будто издеваясь, подкидывало яркие картины последних минут.
Ему ведь было приятно, я видел по глазам, что смог доставить ему удовольствие. У меня не так много опыта в этом деле, но сейчас все казалось таким естественным, словно я проделывал с ним подобное не один раз. Да и Серж не сопротивлялся, позволил мне, возможно, даже хотел этого не меньше меня. А потом сам же грубо оттолкнул. Его поведение сбивало с толку.
Я настолько ему омерзителен? Или сделал что-то не так? В какой момент он решил, что с него хватит?
Сколько еще я буду унижаться перед ним, глупо надеясь на взаимность? Каждый раз его отказ болью отдавался в сердце, но этот поступок разбил его на мелкие осколки.