Вопреки терзаниям

Я махнул рукой на крышу автомобиля, где еще совсем недавно стоял стаканчик с недопитым кофе. Мои брови метнулись вверх от изумления, когда он обнаружился в зубах Бени, а остатки содержимого образовали небольшую лужу вокруг его лап. Видимо, порыв ветра унес стаканчик с крыши прямиком к проказливому псу, которому лишь бы что-нибудь погрызть.

— Хорошо, что некоторые вещи остаются неизменными, — криво ухмыльнулся я, обнимая Алмаза за шею. Он согласно закивал, посмеиваясь над выходкой Бени.

— Ну что, Федь, поехали домой ? — на последнем слове его голос дрогнул. Признаться, я и сам ощутил некоторое волнение.

— Домой, — повторил я медленно, опустив взор на его губы, которые находились так близко, отчего я машинально облизнул свои. — Хочу остаться с тобой наедине.

Алмаз слегка нахмурился, обдумывая мои слова, затем оглянулся по сторонам с тихим смешком. Я не успел удивиться, когда он притянул меня за запястье к себе и приник к моим губам жадным поцелуем. Быстро отстранился, проверяя мою реакцию, и поцеловал снова более пылко и страстно. Сердце ускорило ритм, наши стоны удовольствия сливались в один приглушенный звук. Прижимаясь к Алмазу всем телом, я не мог думать ни о чем другом, кроме вкуса его сладких губ.

— Люблю тебя, — прошептал я в перерывах между поцелуями, когда мы нашли в себе силы оторваться друг от друга. Алмаз тяжело дышал, в распахнутых глазах плескалось неприкрытое желание. Готов поспорить, в моих полыхал настоящий пожар.

— И я тебя тоже. — Он легко чмокнул меня в губы и мило улыбнулся. — Люблю.

Я помог Бени удобно устроиться на заднем сиденье, Алмаз в это время уже опустился в пассажирское кресло, осторожно хлопнув дверцей. Я занял свое место, откинулся на спинку кресла и покосился на него с хитрой ухмылкой.

Как в старые добрые времена, точно этих месяцев вдали друг от друга и того жуткого года, когда каждый день казался непреодолимым испытанием, не было и вовсе.

Я не спешил трогаться с места, чувствуя на себе внимательный взгляд Алмаза. Уверен, как и я, он не переставал возвращаться мыслями к прошлому, вспоминать и сравнивать, какими мы были раньше и как все изменилось теперь. Только все это ни к чему, ведь на то оно и прошлое, чтобы оставаться смутным воспоминанием, не мешая смело строить планы на будущее.

— Начнем новую жизнь, — произнес я, слыша, как хрипло звучит голос.

— Ты готов к ней? — на полном серьезе спросил Алмаз, словно его все еще тревожила мысль, не совершаю ли я ошибку, решившись на переезд. Но сам я ни разу не засомневался с того самого утра, когда пообещал ему, что не позволю больше обстоятельствам нас разлучить.

Я накрыл ладонью его переплетенные пальцы и слегка их сжал, давая понять, что любые страхи не имели смысла, поскольку ничто не сможет повлиять на мое решение.

— Конечно, готов, — ответил я без колебаний, вызвав у Алмаза облегченную улыбку.

С тобой я готов ко всему...

Осторожно притянув его руку к губам, я оставил легкий поцелуй на тыльной стороне ладони, как всегда любил делать раньше. Одно прикосновение, один поцелуй вместо тысячи слов. И как же приятно видеть его милую улыбку, которая и по сей день действовала на меня опьяняюще.

— Я составил список мест, которые мы посетим в первую очередь, — начал Алмаз, когда я, продолжая сжимать его ладонь, свободной рукой повернул ключ в замке зажигания. Пора было трогаться в путь. — Ты катался когда-нибудь на фуникулере?

Я кивнул, не скрывая довольной ухмылки, и уже мысленно прикинул, какие еще развлечения вошли в его, судя по всему, немаленький список.

— Скучно нам, похоже, не будет, — весело подмигнул я ему, и мы звонко рассмеялись.

Его смех...такой до боли родной, который я мог слышать последние месяцы лишь искаженно: через динамик телефона и ноутбука. А теперь он рядом, и отныне так будет всегда. Даже не верится.

Мог ли я представить еще год назад, к чему приведет наше знакомство, через что нам придется пройти и какие именно события окажут влияние на все последующие решения.

Однако, как бы ни было порой тяжело, невыносимо больно и горько даже от одних лишь воспоминаний о тех страшных днях, мы со всем справились. Мы преодолели все трудности.

И мы заслужили долгожданный покой.

Бонусная глава 1

Сергей

Вернуться к прежнему ритму жизни оказалось не так просто, как я себе представлял. Первую неделю находился в какой-то прострации, с трудом привыкал к давно забытой обстановке дома, не появлялся в социальных сетях, на улицу выбирался крайне редко и только по нужде, сигареты и алкоголь заменяли мне здоровую пищу. Почти не разговаривал с отцом, который всеми способами пытался завести со мной беседу о моем будущем, об армии, будто за этот год я не нахлебался сполна этой темой. Сыт по горло уже, а затея связать свою жизнь с работой в полиции теперь и вовсе виделась под иным углом. Но не для отца, поэтому его я избегал тоже. А мама, видя, в каком я расположении духа, сама старалась не дергать меня по пустякам.

Не скажу, что в армии пережил нечто ужасное, ничего из того, что рисовало мое воображение в последние дни перед отъездом, но и приятного довольно мало. Единственное, что можно выделить из этого пункта: крутые пацаны, с которыми мы до сих пор, спустя два месяца после расставания, поддерживаем связь. Уверен, вскоре они замутят встречу, если каждый сможет выделить время, и я без вопросов появлюсь на ней тоже.

Более-менее пришел в себя, только когда минула третья неделя с моего возращения. Гриша не писал и не звонил, видимо, по моему поведению в день встречи догадался, что ко мне в ближайшее время лучше не лезть с расспросами и не звать на дружеские встречи. Я не имел ничего против общения с другом детства, хотя и жаждал покоя больше, чем шумных сборищ.

Федук с Алмазом, в отличие от Гриши, не заботились о моей реакции, потому и донимали звонками с завидной регулярностью. Были моменты, когда мне всерьез хотелось их деликатно послать. Но эти настырные парни спасали меня от тоски и неприятных воспоминаний, в которые я погружался против воли, поэтому, как бы ни злился, в душе испытывал благодарность, что они искренне переживают за мое состояние.

Оставаясь в одиночестве, я часто прокручивал в сознании те моменты, когда становился свидетелем жестоких издевательств над сослуживцами. А они происходили постоянно. Само собой, меня не цепляли, стоило лишь в начале знакомства правильно себя преподнести и не болтать много лишнего о той жизни, что осталась далеко за пределами казармы.

А вот тем двум парням не хватило смекалки. И даже я устал уже за них заступаться. Нужно уметь себя защищать, никто не прибежит по первому зову спасать от передряги, в которую может попасть каждый.

Вот только сцены избиения стереть из памяти никак не удавалось. Какими бы жестокими мы ни были в школьные годы, это не шло ни в какое сравнение с нашими отвратительными поступками.

Как бы там ни было, дни в армии остались в прошлом, а значит, нужно было возвращаться в привычную жизнь. И забыть то время как страшный сон.