Вопросы

Он покачал головой.

– Ты находилась не в лучших условиях. Но я не дикий чурка, каким всегда считал меня твой Дим. Я могу обеспечить тебе достаточный комфорт.

– Но я хочу обратно, в «Фортуну».

Дави опустился в кресло. Провел рукой по лбу, словно прогоняя ушедший день вместе с его тревогами.

– А я хочу, чтобы ты хорошо подумала. Дни Дима сочтены. Ты должна посмотреть на все это со стороны, без лишних эмоций. Восточная сеть перешла ко мне, а вскоре и северо-западная ляжет под меня. Если ты выбираешь победителей, то должна забыть о Диме. По-моему, ты – женщина, достойная победителя.

– Я уже говорила тебе однажды, что никого не выбираю. Я люблю Дима.

– Оставь это! – вдруг оборвал Дави. – Сечас ты голодна и устала. Не надо впутывать сюда то, чего не существует на самом деле.

– Чувства? Разве не чувства руководят людьми? Разве ты не из ненависти к Диму отнял у него сеть?

Он вдруг улыбнулся.

– Чувства надо дозировать. В чем-то, конечно, ты права. Когда я пришел к Диму, собирался служить ему честно. Но потом разобрался, что он за человек. Он относится ко всему так, словно весь мир – шоу, созданное исключительно для того, чтобы он получал в нем призы. Он никого не ценит. Топчет все, что попадается ему на пути. Я встречал многих уважаемых людей, не выскочек, а настоящих авторитетов, и никто из них не вел себя так заносчиво, как он. Что он будет делать без своей власти? Во что он превратится, потеряв все? А «Фортуна» – не все для него. Все – это ты. Поэтому тебя я не отпущу. Сейчас он еще в «Фортуне». Еще ждет чуда, которое вернуло бы ему его Таню. Но никакого чуда не будет. Совсем скоро он потеряет последнюю надежду.

– Я убегу к нему!

– Глупости. Ты никуда не убежишь отсюда. А если только попытаешься – я отдам тебя своим ребятам. Им не хватает развлечений, они будут рады. Я не сентиментальный человек, предупреждаю тебя.

– Ты убьешь его? – выговорила она с трудом.

– Я уже отпустил его на все четыре стороны. Но он не уходит без тебя. Он еще надеется. Пусть помучится еще несколько дней, а потом я приеду в «Фортуну» и лично укажу ему на дверь. Тогда это будет целиком мое шоу.

– И все призы перейдут к тебе, – договорила Таня.

Дави впервые взглянул на нее грозно.

– Помни, что ты в моем доме, и я – твой хозяин.

Таня усмехнулась:

– Ни Выготцев, ни Рига, ни Дим, ни ты, – никто не может быть мне хозяином.

Он поднялся.

– Ты останешься здесь. Двери будут на замке. А завтра я вернусь – и уже не стану спрашивать, признаешь ты меня хозяином в моем собственном доме или нет. Я возьму то, что мне принадлежит.

Она попятилась. Подумала, что Дави увлекся и переигрывает. Сделалось гадко. Она подошла к окну, украшенному ажурной решеткой.

– Ты не можешь так поступать, Дави. Это же не игра. Мы – свободные люди. У нас, у каждого – своя жизнь. Всего одна. Одна-единственная жизнь. И ты не можешь, к примеру, отнять жизнь у Дима или распоряжаться моей. Она – моя.

Дави усмехнулся.

– Рассуждаешь, как престарелая учительница в начальной школе. Другое время, Танюша. Такое время, что нельзя медлить, нельзя прощать, нельзя уступать. Но твой бред даже возбуждает. Повтори мне завтра что-нибудь в том же духе, желательно – про жизнь на земле, добро и зло.

Дави вышел. Дверь за ним закрылась. Ключ повернулся.

Утром из окна стал виден замечательный виноградник. Тянулись вдаль ряды ровно подрезанных невысоких кустов с еще не зрелыми, но крупными гроздьями винограда. Вид, как и тишина дома, внушал покой. Воин Дави ценил прочность и не переносил дерганности и резкости Дима. Но он не знал о том, что и до «Фортуны», не имея никакой власти и не располагая миллионами, Дим был таким же. Он не был ни мягче, ни добрее, ни осторожнее. Он так же бросал колкости и оскорбления во все стороны, так же игнорировал тех, кто не был ему полезен, также был равнодушен к чужим проблемам. Только Таня не могла упрекнуть его в равнодушии, потому что к ней он всегда был внимателен и нежен, и даже во всех их спорах была виновата она сама.

Таня бессильно опустилась на пол у двери. Выхода не было. Была только надежда на то, что Дим ищет ее и найдет раньше завтрашнего дня. А если не найдет… тогда что? Платить сексом за свою жизнь, как когда-то платила за платья?

Таня задумалась – оглядела комнату. Не было ни ножа, ни веревки, ни чего-то другого, пригодного для того, чтобы покончить с собой. Мысль о самоубийстве пронеслась и быстро исчезла. Таня не хотела умирать. И она подумала, что сможет стерпеть и Дави, как терпела когда-то старика Выготцева. По крайней мере, это лучше, чем быть отданной его наемникам. К тому же, об этом никто не узнает.

Она кивнула самой себе. Если он этого хочет, лучше играть по его правилам. Она взяла еду с блюда и снова села у двери. Жевала сыр и думала, что сейчас ей могло бы быть в тысячу раз хуже. Благодарность к Дави еще срабатывала. Жизнь еще перевешивала смерть на чаше весов. Таня еще не знала, что совсем скоро сама откажется от своей жизни и будет сожалеть, что не сделала этого раньше.

Она приняла душ и легла в постель. И даже сны в этот раз снились не тревожные, а самые обычные – о доме, об окнах и винограде. Таня бродила между кустами винограда, срывала ягоды и клала в рот. Слышала чей-то зов, но лоза и листья скрывали ее.

– Таня! – звал кто-то.

Она прислушалась.

– Таня! Где ты?

Наконец, узнала голос Дима.

– Таня! – звал ее он. – Я ищу тебя повсюду… Таня!

15. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ПРОВОДЯТ ВРЕМЯ В ОТЕЛЯХ?

– Ну, не беги теперь, если сам искал меня! – бросил Рига.

– Я не искал тебя!

Дим резко развернулся, намереваясь выйти. И взглянул на дверь. Что за ней? За ней он никогда не найдет Тани. Он ехал сюда так долго, готов был пожертвовать всем… И теперь… готов встать перед Ригой на колени.

Так же резко Дим обернулся и встретил его взгляд. Глаза Риги были переполнены болью, отражая его собственную. Их конфликт, их разлука, Таня – все заболело одновременно.

Рига шагнул ему навстречу, и они обнялись.

– Я не знал, что Глеб говорил о тебе, – сказал Дим.

– Он думал, ты поймешь. Но ты сейчас не способен соображать… Я.., – Рига отступил, – впервые вижу тебя таким.

– Знаю, – повторил Дим.

Рига закурил, слушая его рассказ. Он слушал внимательно, уточняя детали, но по мере того, как Дим излагал факты, его лицо становилось все более недоуменным.

– Все так и было? – спросил, дождавшись конца истории.

Дим кивнул. Рига пожал плечами.

– Ты или лжешь, или не знаешь всей правды. Но то, что ты мне рассказал, не может соответствовать действительности.

– Почему?

Рига помолчал, прошелся по номеру. Закурил снова. Дим заметил, что и Рига изменился внешне за время их разлуки. Лицо стало жестче, черты резче, голос грубее. Теперь он очень отдаленно напоминал парня в дутой куртке, стоящего на точке около прилавков с канцтоварами. Рига теперь был… целой столицей. Целой страной. Властью со странным именем.