Вопросы

– Если вы так равнодушны, я верну вам ее – частями. Сегодня же вы начнете получать от меня небольшие подарки. И я не думаю, что Дим легко это переживет.

– Даже если он бросится с утеса, ты не получишь ничего! – парировал Рига. – Здесь всем распоряжаюсь я! Здесь хозяин я! Здесь решаю только я! И я решил, что не буду выполнять твои условия. Можешь больше мне не звонить!

– Я не буду звонить – я буду высылать тебе бандероли, – пообещал Дави, и связь оборвалась.

Ни одного вопроса у Дима не было. Но Рига улыбнулся виновато и дернул плечами.

– А что я еще мог ему сказать? Мне больше ничего не оставалось…

– …как обозвать ее…

– Короче! – Рига отмахнулся. – Мне она дорога ничуть не меньше, чем тебе. Но идти у него на поводу – не выход. Ты уже это пробовал, и ничего не получил. И не тебе учить меня в таком деле!

– Она моя жена…

– Она не жена тебе!

– Ну, не надо, – вмешался Глеб. – Не надо, правда, об этом сейчас. Жена – не жена. Не до того…

Рига повернулся и стремительно вышел, оставив их вдвоем.

– Он словно не понимает, чем это грозит, – Дим уронил голову на руки.

Глеб ничего не ответил. Видел уже Ригу в деле. Когда тот приехал в столицу, его жесты точно так же пружинили и отталкивались от солнечных лучей. Так же он улыбался, и Глеб всматривался в его лицо, пытаясь различить на нем следы пережитого. Но следы – сразу ложатся шрамами на его сердце, а не на лицо. Лицо у Риги остается юным и веселым. Тогда стрельба перемежалась пьянками и гулянками. Но когда Рига закрепился в столице, хлопнул Глеба по плечу и признался как другу:

– Это меня отвлекло. Думал, не переживу… эту чертову разлуку…

Поэтому, когда Рига называет Таню шлюхой, у Глеба сердце сжимается не за Таню и не за Дима, а за Ригу. Он видит прекрасно, что Таня, уже однажды разлучившая их, это тот рок, который никогда не даст им сойтись. Что для троих – нет одной дороги. Что не будет для всех стопроцентного счастья.

Глеб курит и смотрит на море. Ему, приезжему и далекому от сети человеку, жизнь в «Фортуне» не кажется слишком дурного свойства. Он видит отдыхающих людей, видит счастливые лица гостей и думает, что «Фортуна» ничем особо не вредна. Хотя, как бывший курьер, не может не замечать изнанки роскошной жизни. «Фортуна» – просто верхушка айсберга, которая поднимается все выше.

Трава – не наркотик, кокаин – сахарная пудра, трамадол – обезболивающее, после курева – просто хороший аппетит, ЛСД – безобидное развлечение для подростков. Так и тянется паутина сети, опутывая постепенно все, что попадает в зону ее влияния. Вместе Дим и Рига растянули бы сеть до колумбийских картелей и московских подворотен. Профессионала, подобного Диму в наркобизнесе, нет. И воина, подобного Риге, тоже поискать. И, может, та единственная сила, которая удерживает их от объединения, и есть Таня.

Глеб поежился. Вспомнил свое ателье «Фуджи» и захотел обратно. Дим – уже давно не курьер и не дилер. Дим – сила и власть. Сейчас ему угрожают, но его империя продолжает стоять прочно. И в этом есть что-то зловещее, странное, словно не Дим создал сеть, а она его.

Глеб оглянулся на отель и почувствовал себя неуютно. Не хотелось возвращаться к Диму и не хотелось искать Ригу в городе. Он еще побродил по берегу и все-таки пошел к отелю. От ворот шел парень с белым конвертом.

– Бомж какой-то принес для Дима.

– Я передам.

По дороге Глеб распечатал конверт и заглянул внутрь. На дне лежал тоненький женский палец.

Глеб свернул в темную аллею у «Фортуны» и набрал Ригу.

– Что там? – спросил Рига.

– Палец.

– Дим видел?

– Нет.

– Короче. Бери эту херню и давай ко мне. Встретимся на Урицкого через пять минут.

– Рига…

– Ну, хоть ты не ной! Я сам за этот палец готов себе член отрезать! Будем надеяться, что не ее…

– Может, у Дима спросить?

– Хочешь, чтобы он сделал себе харакири? Я тебя жду здесь, а ты там палец оплакиваешь!

Глеб сел в машину, положив конверт на заднее сидение. Ехал и оглядывался. Стало подташнивать. Блин! Все-таки, Дим ему ближе, а Ригу он вообще понять не может. С Димом – они люди одного склада, а Рига – другой, он странно поступает – словно ножом режет, чтобы самому было больнее. Может, война так научила. А может, он сам – война, раны, соль и пепел.

Глеб еще раз оглянулся на белый конверт. А если это действительно ее палец? Разве не Рига виноват? Разве не он подтолкнул Дави к крайним мерам? И разве сам Глеб не должен был рассказать об этом Диму?

Глеб вышел из авто и поднялся в квартиру. Как в кошмаре мелькнуло перед ним совершенно бледное лицо Риги, взявшего из его рук конверт.

– Кс-кс, Мурка, будет тебе ужин, – сказал тот и усмехнулся.

– Танин? – отшатнулся Глеб.

– А хрен его знает. Может быть, и ее. А, может, другой какой. У этих баб все одинаковое, сам же знаешь.

– Ты шутишь?

– Заткнись!

21. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ПРОСЯТ СМЕРТИ?

– Нет моих сил терпеть это! – Дави хлопнул дверью.

В этот раз он вошел не один, а с двумя охранниками, оставшимися на пороге комнаты. Таня заметила, что Дави очень зол.

– Что случилось?

Дави, наконец, махнул парням, чтобы те вышли.

– Я знаю, что Рига приехал сюда за тобой. Но почему он не хочет платить?! Какого черта?!

Таня вдруг засмеялась.

– Так тебе и надо!

– А тебе? Он просто обозвал тебя шлюхой и сказал, что ни копейки не даст за твою жизнь.

– Не нужно было высылать ему кассету.

– Кассету я высылал не ему, а Диму. Этот проклятый Рига спутал все мои планы. Ну, ничего, получив твой пальчик, он заговорит по-другому…

– Этот? – Таня выставила средний палец правой руки.

– Этот будет следующим, не сомневайся!

– А где же ты взял? – Таня осеклась.

– Палец? Мало ли пальцев на свете! Ребята где-то достали. Теперь главное – не обсчитаться.

Таня поднялась, выпрямила спину и произнесла, глядя прямо в глаза Дави:

– Я хочу только одного: чтобы ты ничего не получил! Ради этого я даже умру с радостью!

– Конечно, ты умрешь. Потому что ты никому не нужна. Тебя никто не ищет. А я… так понадеялся на твои таланты… Придется просто убирать всех – одного за другим. Сеть от этого потеряет, но… я справлюсь. А ты очень меня подвела. Ты, действительно, шлюха, за которую никто не заплатит ни копейки!