Вопросы
Шрифт:
– Нас закрыли!
– Что? – Глеб тоже оглянулся.
Джипы были уже рядом – с обеих сторон.
– Короче…
Игорь первым из ребят выхватил ствол и открыл дверцу, выходя навстречу выстрелам. Смерть была верной…
Это была верная, преданная, как собака, смерть. Принадлежащая только им. Теперь уже все, прижавшись к машине, палили в обе стороны.
Глебу даже показалось, что долго ничего не происходит. Никто не выбывает из игры. Но в тот же миг упал Олег, выронив из рук автомат. Упал шофер их автомобиля.
Игорь,
Глеб успел подумать, что у противников тоже много потерь, но недодуманная мысль оборвалась…
Когда Рига уснул, ему стал сниться высокий дом, похожий на замок. Или на гору с окнами. Рига шел к этой горе и говорил сам себе:
– Там Таня…
– Там никто не живет. Это мертвая гора, – спорил с ним кто-то невидимый.
– Там живет Таня, – уверенно отвечал Рига.
И вдруг на его глазах скала стала рушиться, рассыпаясь на глыбы.
– Она умерла! – засмеялся кто-то.
– Нет! Не может быть. Там был дом.
– Дома больше нет.
– Там Таня!
Рига не мог проснуться. Хотел и не мог. Грохот от падения камней оглушал его и придавливал к земле.
– Рига, Рига, – тормошил его кто-то.
Но он не мог подняться, придавленный шумом и болью.
– Вставай, Рига! Проснись! – тряс его Смол.
Он открыл глаза, насилу приходя в себя.
– Что?
– В город надо. Наших ребят положили возле «Южного» вокзала. Они в «Каскад» ехали. Там менты теперь…
– Когда?
– Только что.
Поехали Рига и Смол. Молчали.
– Там не было вариантов, – сказал Смол. – Вели от «Фортуны» и закрыли на дороге.
Рига кивнул. Первым вышел к копошащимся на дороге ментам – ступил еще несколько шагов и остановился…
– Дим здесь?
– Едет, – ответил Смол.
У передней дверцы знакомой «тойоты» лежал, раскинув руки на асфальте, Глеб-Фуджи. Глаза его были закрыты, а кровь под ним была уже темно-алой, до черноты. В этой черной луже мелькали просветы высокого неба с облаками, и ветер рвал их там на части…
Смол попятился.
– Глеб был с ними? Зачем?
Зачем? Это сложный вопрос. Очень часто на вопрос «зачем?» не бывает ответа. Чтобы ответить на вопрос «зачем?», человек должен точно знать цель и последствия своих действий, каждого своего шага, каждого принятого решения. А этого обычно никто не знает и не может просчитать наперед. Каждый живет наугад – и не угадывает. Делает ставку – и проигрывает. Не надеется на удачу – и ловит фарт. Планирует жить долго и счастливо – и погибает нелепой смертью. Зачем же тогда? Низачем. Просто так. Чтобы было. Чтобы больше никогда не было.
– У него не было оружия…
– Он не успел просто…
– Он не успел.
Подошел Руст.
– Дим приехал? – обернулся Рига.
Руст заметно побледнел и отвернулся.
– Я всех положу! Суки! Всех! Я всех зарою!
Схватил Дима за плечи, словно пытаясь остановить его…
Тот перевел
на Ригу синий-синий взгляд. Потом взглянул на тело Глеба, распростертое на асфальте. Оттолкнул Руста и опустился на колени перед Глебом.– Тут не было вариантов, – повторил свое Смол. – Фигня получилась.
– Он приехал сюда, чтобы умереть, – сказал Дим.
– Мы все живем, чтобы умереть, – сказал Рига.
Подошел Южин.
– Расходитесь, ребята. Тут ясно все. Отследили просто. Чего стоять теперь?
Дим взял холодную руку Глеба в свою.
– Сколько дорог мы прошли, Фуджи. Сколько километров пленки проявили… чтобы ты погиб вот так… на какой-то чужой дороге, на каком-то чужом километре, в чужом переделе… из-за меня.
– Это не из-за тебя, – сказал Руст.
Дим поднялся и снова посмотрел на Ригу.
– Что теперь?
– Надо уходить.
Боль не объединяла, а расталкивала их в стороны.
– Дим, – Рига вдруг шагнул к нему.
Дим обернулся. Смол и Рустам отступили назад.
– Я знаю, ты и меня винишь тоже.
– Я только себя виню.
– И я себя виню, – кивнул Рига. – Этого не исправить. Но ни я, ни ты, ни эти ребята не виноваты, если по правде. Это такое дело. Передел.
– Этот передел идет по сердцу, по всем внутренностям, по мозгам – у меня все плавится от боли, – сказал Дим. – Я не выдерживаю.
– Я знаю. Это очень нелегко. И мне нелегко. Тяжелее, чем на войне. Потому что здесь – свои, родные люди. За каждого я сам лечь готов. И Дави мне заплатит!..
– Этим мы ничего не исправим.
Рига дернул плечами.
– А Таня? – вдруг спросил Дим. – Что с ней будет?
Никто не ответил. Дим отвернулся и пошел прочь. Тела убитых убирали санитары.
– Теперь хоронить тоже опасно, – заметил Руст. – Взорвут к черту.
– За два дня – мы их взорвем. Мы взорвем весь город! – бросил Смол.
– А Таня?
– Ехать надо, – Рига позвал ребят. – Нечего тут тусоваться.
И снова молчание. Все подозрительно косятся на встречные машины.
– Знать бы… не пустили бы пацанов, – бросил Руст сквозь зубы.
– Теперь главное – найти его, наконец.
– Глухо?
– Ну.
– Хреново. А он-то нас видит.
– Просто сбились со следа. Дави не появляется в городе. Он где-то в окрестностях. Ищем.
– Быстрее надо искать.
– Быстрее нельзя. Надо тихо подобраться.
– Теперь один хрен.
– А Таня?
Новостей от Дави больше не было. О Дави – тоже.
В течение следующего дня он не связывался с Димом. Рига ждал вечера с ужасом, но вдруг с окраины отзвонился Макс:
– Вышли, кажется. Давай сюда.
У одного из клубов заметили людей Дави. Те сели в машину – Макс с ребятами погнали за ними. На центральных улицах не прижмешь. А перестрелять – какой толк?