Вор черной масти

– Мария, мне нужно вернуться к Клавдии, - сказал я.
– Не нравиться мне этот буйный пьяница!

Я оставил Марию и быстро приблизился к своему столику. Вовремя! Этот наглый любитель крепких напитков уже приближался к Клавдии, выбрав ее в качестве объекта своего ухаживания. Он был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не обратил внимания на меня.

– Поехали со мной!
– потребовал он, протягивая руку к Клавдии. Но я быстро перехватил его кисть.

– Никуда она не поедет!
– я стоял, загораживая собой Клавдию.

– А ты кто такой!?
– старлей ВВешник выпучил глаза.
– Неподчинение властям!?

Этот старший лейтенантом из Внутренних войск вел себя настолько нагло и омерзительно перед моей женщиной, что у меня начисто сорвало тормоза.

– Хиляй отсюда, на свою псарню, мусор поганый!
– зло бросил я ему в лицо.

Он уставился на меня и по моему речевому обороту догадался, что перед ним находится бывший зэка. Он схватил меня за грудки:

– Ты у меня в лагере сдохнешь, парашник! Убью гада!

И тут он попытался ударить меня кулаком. Но не успел. Я снизу зарядил ему прямо в челюсть и ВВешник грохнулся на пол. Народ вокруг дружно насторожился. Где-то завизжала женщина. Оркестр прекратил игру. Нужно было срочно делать отсюда ноги. Связываться с ВВешником не входило в мои планы. Я быстро швырнул на стол три тысячи и, подхватив Клавдию под руку, поспешил к выходу. Выйдя из ресторана, мы с ней сразу быстро двинулись вдоль по улице, свернули за угол, но какое-то внутреннее чутье заставило меня обернуться. Оказалось, нас настигал ВВешник, который не только быстро пришел в себя после моего удара, но и видимо собирался привести свою угрозу в действие. Я заставил Клавдию прижаться к стене, там, где в ней была неглубокая ниша, образованная в результате архитектурного замысла. И хотя уличное освещение заставляло желать лучшего, я заметил, что в руках нашего преследователя пистолет ТТ. Оружие никогда просто так не вытаскивают из кобуры!

Я вырвал из-за пояса Вальтер, одновременно снимая его с предохранителя. У ВВешника округлились глаза, когда он понял, что я тоже вооружен и готов открыть ответный огонь. Он вскинул руку с пистолетом. Я тоже.

Мы выстрелили друг в друга одновременно. Ощутив удар в голову, я отключился и не помню, что произошло дальше.

––––––––––––-

[1] Это лагерное выражение, вошедшее в повсеместно в разговорный язык.

[2] Кодла (жаргон) - воровская группировка, семья.

[3] Бортануть (жаргон) - обойти при раздаче, дележе.

[4] Бобы (жаргон) - патроны.

ГЛАВА 12. ВОЖДЬ НАРОДОВ.

“Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов!…Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождём и учителем - великим Сталиным - вперёд и вперёд к коммунизму!”

Обвинительные речи Вышинского на судебных процессах “врагов народа”.

11 июня 1949 года. 16 часов 34 минуты по московскому времени.

Кремль. Кабинет И.В. Сталина.

***

Майор Волосников вошёл в кабинет Сталина с каким-то чувством внутреннего страха. Возможно, этот страх прибавлял идущий впереди майора Председатель Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия, который курировал работу всех структур МГБ и МВД. Сочетание двух этих великих исторических лиц - Сталина и Берия - действовало особенно гнетуще на Волосникова.

Сталин, стоявший у окна, заметив вошедших, повернулся к ним и пригласил:

– Проходите товарищи.

В его речи проскальзывал хорошо заметный грузинский акцент. Волосников остановился на полпути и вытянулся:

– Здравия желаю, товарищ Сталин!

Берия прошёл ближе к столу и положил на его край принесённую с собой папку с документами.

– Лаврэнтий Павлович, это тот офицер, который работает с резидентом Рабером?

– Да, товарищ Сталин, - ответил Берия, посмотрел на вождя, блеснув стёклами очков. Волосников, стоявший по стойке смирно, терпеливо ждал и внимательно смотрел на Сталина. Вождь приближался к своему семидесятилетию. Через полгода он будет отмечать эту памятную дату.

Возраст уже давал себя знать, и Волосников видел перед собой пожилого человека, с седыми, начавшими редеть волосами, который уже много лет управлял страной. Сталин выглядел сильно уставшим, но еще не утратившим своей остроты ума политиком.

В прессе нигде не упоминалось о здоровье Сталина, и мало кто в СССР знал, что он перенес инсульт в октябре 1945 года, а второй случится с ним через полгода. Он потеряет сознание. Будет страдать потерей речи и провалами в памяти. Но это будет потом…

Сталин окинул Волосникова неторопливым взглядом. Он произнес, растягивая паузы между словами, так, как говорил всегда:

– Ну, что же, докладывайте, товарищ майор.

– Товарищ Сталин! Подполковник Рабер полностью восстановил свою память и готов к выполнению очередного задания!

– Ви в этом совершенно уверены?
– взгляд Сталина остановился на лице Волосникова, у которого от этого выступил пот на лице. Сталин это заметил и довольно усмехнулся в усы. Вождь народов очень любил, когда его слово нагоняло на человека страх. В этот момент он испытывал сладостное чувство осознания своего Величия.

Не безызвестен тот факт, что после смерти Сталина, весь его платяной гардероб мог легко уместиться в одном чемодане. Сталин ничего не имел. Почему? Да потому, что ему было ничего не нужно, ему и так принадлежала вся страна!

– Так точно, товарищ Сталин, уверен!
– ответил Волосников пересохшим от волнения ртом.

– Это харашо, что ви уверены!
– Сталин кивнул головой и начал набивать свою знаменитую трубку табаком, в которую он крошил, ломая папиросы “Герцеговина Флор”.

Только Сталинская трубка на самом деле для многих людей, видевших вождя, была ширмой. Левая рука Сталина плохо гнулась после травмы в молодости и была ссохшейся.

– Товарищ майор, вы теперь отвечаете лично за всю дальнейшую работу Рабера. Понимаете, о чем я говорю?

– Понимаю, товарищ Сталин, - негромко ответил Волосников.

– Я доволен вашей работой. Ми тут подумаем о вашем дальнейшем назначении. Идите и подождите пока в приемной.

Когда Волосников удалился и прикрыл за собой дверь, Сталин закурил трубку и обратился к Берия:

– Лаврентий Павлович, этот подполковник Рабер, кажется еврей?

– Да, товарищ Сталин, еврей. Очень нужный и ценный работник.