Вор черной масти

ГЛАВА 13. ПРОЩАЙ ВОЛЯ.

11 июня 1949 года. 07 часов 14 минут по местному времени.

Юго-восточная окраина города Читы.

***

Я очнулся от головной боли. Хотел открыть глаза, но передумал и остался лежать, прислушиваясь к окружающим звукам. Звук часов-ходиков, доносившийся до меня, подсказал, что я нахожусь в квартире, а не в камере.

Я осторожно наполовину открыл глаза и увидел перед собой лицо Клавдии.

– Очнулся!
– выдохнула она.
– Наконец-то!

– Где я?
– прошелестел я едва слышно.

– Дома! Дома у меня!

– ответила она.

– Воды!
– хрипло произнес я.

Клавдия метнулась за черпаком. Быстро вернулась, помогла мне сесть на постели. Я слабыми, непослушными руками принял ковшик и напился воды. Осмотрел рассеяно комнату. Двоения в глазах у меня не замечалось. Значит, сильного сотрясения нет. Уже хорошо.

– Давно я лежу так?
– спросил я.

– Вторые сутки пошли.

Я снова опустил голову на подушку. Собрался с мыслями и вдруг испугался:

– Как я попал сюда?

– Тебе нельзя говорить, - напомнила Клавдия, присев рядом.

– Зато тебе можно, - парировал я.

– Но ты очень слаб. Я тебе бульона мясного приготовила.

Она смотрела на меня совсем как моя мать в детстве, когда я был болен. Я попросил у нее что-нибудь от головной боли.

Она принесла, и я принял порошки, которые она мне дала, выпил через борт[1] наваристый суп и поддерживаемый Клавдией, добрел до уборной, справил нужду, вернулся в дом и снова уснул.

Проснулся я ужу вечером. В доме было тихо. Я лежал и рассматривал комнату. У Клавдии был старый дом. Бревенчатый. Со скрипучими половицами. В углу, напротив входной двери в комнату висели иконы. Кто был из святых изображен на них, назвать вам не смогу, так как в этом деле я совсем не разбираюсь. Где-то под потолком звенел комар. Но в этом доме было спокойно, уютно по-домашнему.

Я позвал Клавдию, и она сразу появилась на пороге комнаты.

– Как ты себя чувствуешь?
– спросила она.

– Уже лучше, - ответил я. Действительно, сон меня подкрепил, взбодрил, голова почти прошла, и я мог самостоятельно передвигаться по дому.

Клавдия накормила меня омлетом, а после ужина, когда я напился настоящего грузинского чая, выкурил пару папирос, Клавдия рассказала мне, что произошло, после того, как я потерял сознание.

Этого офицера Внутренних Войск я застрелил, убил на месте. Пуля попала ему прямо в сердце. Но он тоже успел выстрелить, Но промахнулся и выпущенная им пуля, срикошетила от стены, странным образом ударила меня в голову. Меня контузило. Удар пули, скорее всего, вызвал болевой шок, от которого я отключился, но смертельной опасностью мне это не угрожало.

Когда я упал, к Клавдии подбежали двое: женщина, с которой я танцевал и мужчина лет тридцати. Эта парочка без лишних слов подхватила меня и в бессознательном состоянии погрузила в легковую машину, стоявшую тут же у тротуара. Женщина, назвавшаяся Клавдии Марией, заставила ее сесть рядом со мной на заднее сидение автомобиля, и мы покинули место происшествия, быстро, насколько это было возможно.

В машине, Мария объявила Клавдии, что ей надо спрятать своего мужа, у себя дома. Мужем Клавдии, она назвала меня. Она попросила Клавдию показать дорогу. Так я попал в дом Клавдии. Мое бесчувственное тело из машины перенесли в комнату, где Мария с помощью своего спутника полностью освободили меня от одежды. Мария занялась моим осмотром и успокоила всех, что никаких ран на теле у меня нет. Сказала, выпрямившись:

– Ему нужен полный покой. Он побудет пока здесь. Я буду наведываться сюда каждые два-три часа. Доктора ему звать не нужно. Когда он очнется, решим, что нам делать дальше. На работу, Клава, пока не выходи, я сама обо всем договорюсь, и прогулы тебе не поставят.

При этом пригрозила Клавдии:

– Если кто-нибудь узнает, что он здесь, то за это можно получить лет двадцать лагеря на Колымских просторах…

Мария не говорила, а словно отдавала приказы. Ее спутник повиновался ей во всем без разговоров, молча. Потом Мария сказала Клавдии:

– Твоим домашним лучше пожить пару дней на другой квартире. Там есть все удобства. Так всем нам будет спокойнее. Собирай детей, Клавдия! Мы их отвезем, спрячем на время!

Клавдия хотела протестовать, но Мария развернула перед ней удостоверение:

– Министерство Государственной Безопасности! Выполнять!

Правда, она тут же поспешила заверить, что с ними ничего плохого не случится. Потом Мария и ее молчаливый спутник увезли парнишек и свекровь в неизвестном направлении.

Клавдия не замедлила задать мне вопрос:

– Они не в тюрьме? Куда их увезли?

– На квартиру, туда, где живу я. Там действительно не плохо.

– Михаил, зачем я тебя встретила?
– воскликнула Клавдия.

Ее вопрос заставил меня подобраться.

– Какой Михаил?
– спросил я.

– Это твое настоящее имя!
– произнесла Клавдия.
– Когда тебя раздели, я ужаснулась, увидев твои рисунки на коже. Ты много сидел. Я сразу поняла, что ты - вор! Мария не отрицала это. Я тогда подумала, что вы одна шайка. Что я могла еще думать? Но потом, когда Мария уехала, а ты был без сознания и в бреду рассказал очень много о себе. Ты называл себя подполковником Рабером, Михаилом. Говорил о каком-то задании. Ты произносил множество фамилий, перед которыми звучали звания генерал или полковник. Один раз ты назвал даже фамилию Берия и говорил с ним так, как будто он был рядом. Оказывается, он хорошо знает тебя… И Мария, она тоже из ГБ. Миша, ты из разведки?

Вот это провал! Страшный провал! Бедная Клавдия. Она нечаянно оказалась замешана в государственную тайну. Она подлежит ликвидации… Хотя, нет. Жен никогда не ликвидируют. Мария считает Клавдию моей женой. Это уже лучше. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

– Кто еще слышал мой бред?
– глухо спросил я.
– Мария слышала?

– Нет, никто, только я. Мы были одни в доме.

– Я не говорил больше ничего такого?
– я со страхом ждал ее ответа. В бреду я мог наболтать что-нибудь про провал во времени и о своем появлении в другой эпохе.

– Нет, - произнесла Клавдия.

– Ты никому не говорила об этом?
– я закурил папиросу, сделал одну за другой две глубокие затяжки.

– Не говорила, Миша.

– Хорошо, Клава, если так. Теперь слушай, что я скажу тебе. Это очень серьезно. Ни один человек, ни одна живая душа никогда не должны узнать, то, что ты от меня слышала, пока я был в беспамятстве. Понимаешь меня? Я действительно подполковник ГБ Рабер Михаил Аркадьевич, я действительно работаю в разведке. В разведке СССР конечно, а не в иностранной. Наум - это мое вымышленное имя. Мария и ее спутник, это не мои люди, но тоже ГБешники, работающие рядом со мной. К моему сожалению, это не моя тайна. Это - Государственная тайна. Она ни подлежит разглашению. Ясно?