Воронцов. Перезагрузка. Книга 2

Впятером двинулись к реке неспешным шагом. Утро пахло свежей травой, над полем гудели деловитые мохнатые шмели.

Быстрянка же встретила нас своим привычным серебристым блеском и говорливым журчанием. Река неслась между берегами, играя на солнце, словно живая. Подошли к тому месту, где бурлил самый шумный перекат — вода здесь пенилась и клокотала, перекатываясь через каменистое дно.

Я внимательно осмотрелся, прикинул расстояния и углы, после чего указал мужикам на пригорок, что спускался к самому берегу под крутым углом — градусов шестьдесят точно, может, и круче.

— Вот тут, мужики, и будем строить нашу лесопилку, — объявил я, разворачиваясь к команде.

— Значит так, — начал я, окидывая взглядом собравшуюся артель, — слушайте внимательно. Мы с Петькой сейчас возьмём часть досок и пойдём в Уваровку, а вы тут останетесь. Задача вам такая непростая, но справитесь, коли не станете лениться. Видите вот след от весеннего паводка? — Я ткнул палкой в песок на береге, где чётко было видно тёмную полосу, до каких пор поднялась вода весной. — Вот чуть выше его, на две-три ладони, делайте площадку. От берега и до самого водопада. На опоры будете рубить вон те деревья.

Я указал на пригорок, который по диагонали шёл к берегу, где росли сосны вперемешку с крепкими берёзами.

— Но рубите не под самый корень, а так, где-то полроста оставляете. Вот эти…

Я взял топор и на деревьях тех, что шли по пригорку к воде сделал зарубки. По виду стволы были крепкие, прямые как стрелы, годились на столбы.

— А везде здесь, вокруг, можете смело под корень валить — они не нужны, только место занимают и потом будут мешать. Когда подготовите брёвна на столбы, обложите их хорошенько камнями, между собой скрепите другими брёвнами. Скобы можно взять, верёвками перевяжите, только дёгтем хорошенько смочите, чтоб не гнили от воды.

— А сверху сделайте площадку из досок широкую, метра на три делайте. Столбы поставьте в три ряда, так чтобы средний ряд был ровно посередине. Вот его досками и обкладывайте, чтобы столбы выглядывали. Когда вал от колеса будем тянуть, он аккурат по центру пойдёт, и будет дополнительная опора для всего механизма.

— Ясно, барин, — кивнул Прохор, уже мысленно расставляя столбы по местам.

А Илья хмыкнул:

— Сделаем, Егор Андреевич, не переживайте.

— Ну вот и хорошо. Думаю, дня два-три, если не лениться, то справитесь. Петь, давай берём доски да погнали в деревню!

Мужики закивали, принимаясь за дело, а я с Петькой взял доски — по краю под каждую мышку — и двинули назад в деревню, волоча их за собой. По дороге прикидывал: площадка — это фундамент для мельницы, вал из дуба — это будет сердце всего механизма, а вот колесо — это прямо как душа. Поэтому стоило подойти ко всему со всей ответственностью.

Пыхтя под весом досок и останавливаясь периодически передохнуть, Пётр спросил:

— А мы-то что будем делать, Егор Андреевич?

— Кривошипно-шатунный механизм, Петька, — ответил я и чуть не заржал от его недоумевающего взгляда.

— А что это за зверь такой? — Он прищурился, будто я ему про космический корабль начал рассказывать.

— Ой, Петька, покажу лучше, — хмыкнул я. — На пальцах тут не объяснишь, это не про пирог Пелагеи рассказывать.

Пётр остановился, положил доски на землю, отдыхая, почесал затылок в задумчивости.

— А я вот ещё что подумал вчера, засыпая, — сказал я, — что мукомольная мельница пока подождёт, нет в ней острой нужды — жернова, звёздочки, всё это потом, когда хлеба в закромах будет, как в Туле на ярмарке. А сейчас первым делом нужна лесопилка — доски нужны как воздух. Мы вон полтора десятка досок два дня делали, а избы до осени нужно обновить, да и заборы нормальные поставить…

— Смотри, Петь, — сказал я ему, присаживаясь на поваленное дерево, — мы-то мельницу делаем, да не ту, что ты думаешь. Лесопилка будет у нас первой. Доски — оно ведь что золото нынче, а то и дороже! А если всё пойдёт так, как я задумал, то и Уваровку отстроим, да ещё и продавать станем. Города нынче строится вовсю, материал с руками-ногами оторвут!

— А этот кривой шатун? — не унимался Пётр, тыкая пальцем в чертёж.

— Кривошипно-шатунный, — поправил я его терпеливо. — Это, Петька, чтоб вращение колеса в поступательное движение превратить.

Тот на меня смотрел круглыми глазами, словно я на китайском заговорил.

— Возвратно-поступательное, понимаешь? Колесо крутится по кругу, а пила будет туда-сюда ходить, как в станке. Туда-сюда, туда-сюда, — показал я руками движение.

Он кивнул, хоть в глазах и читалось: «Барин, ты точно колдун какой-то.»

За разговорами с передышками из-за тяжести досок мы потихоньку и дошли до Уваровки. Солнце уже припекало не по-утреннему. А деревня гудела своей обычной жизнью: куры кудахтали, опять Прасковья с соседкой какие-то горшки таскали от колодца, детвора где-то визжала.

Подходя к нашему участку, я кивнул двум мужикам, которые возились возле таунхауса, что-то там прилаживали в фундаменте.

— Эй, орлы, дуйте к Быстрянке, где перекат, и притащите оттуда по две дубовые доски. Мужики там подскажут.

Те закивали и без лишних вопросов умчались.

А мы с Петькой вошли в сарай. Бросив принесённые доски возле входа, первым делом вытащили старый верстак на середину помещения. Старый, потёртый, но на вид крепкий — дубовый, видать, ещё дедовской работы.

Я прикинул: Фома везёт металл, который заказал — полтора метра длиной. Колесо же для лесопилки сделаем диаметром метра на два, самое то для наших целей. А там уже отрегулируем по ситуации.

Глава 3

— Петь, — сказал я, засучив рукава. — Ну чё, начинаем? Давай доски отмерим, распилим, складываем так, чтоб всё было по схеме. Ну, понятное дело, в масштабе.

Пётр хмыкнул, не совсем опять меня понял, но схватил верёвку, и мы взяли все четыре доски, которые принесли, и сложили их друг возле дружки щитом, чтоб плотно было без щелей. Одну пришлось пройтись рубанком, чтобы совсем плотненько легла к соседней. Остальные ещё у берега обработали практически идеально. В итоге получился щит где-то два на три метра.

— Отлично, — пробормотал я, — Сейчас разметим.

Вымерил так, чтобы квадрат получился два на два, и по диагоналям сделал разметку, точно отмерив середину геометрического центра. Дальше с этой середины, с помощью верёвки и уголька, стал размечать окружность.

— Держи тут крепко, — дал Петру один конец верёвки прижать в середине, а сам обошёл по кругу с натянутой верёвкой и начертил ровный круг диаметром ровно два метра.

Прошлись по контуру всё это дело еще раз углём, чтоб пилить было ровно по линии, и взялись за пилы.