Вороны Вероники
Шрифт:
– Значит, так тому и быть.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Вороны иголубка
Дженевра затерялась во снах, и они были вперемешку — сладкие и страшные. Трудно было вспомнить, что же грезилось, но ощущения остались самые яркие. Это походило на вольту с ее плавным шагом и высокими прыжками и подкидыванием партнерши. А потом Дженевра проснулась в залитой светом комнате. В своей постели.
– Уже почти полдень, синьора, - сказала Смеральдина, расправив бант, удерживающий штору.
– Прикажете подать завтрак в постель?
Дженевра села, и все случившееся минувшей ночью вернулось разом, сжимая горло до удушья. Вспомнился ночной карнавал, и Джованна, и ее страшные
– Вода для умывания готова, синьора, - все говорила и говорила Смеральдина.
– я добавила немного лимонного сока и мятного масла. А полотенце…
– Принеси халат, - отрывисто приказала Дженевра.
– Я должна видеть мужа.
Задать вопросы и получить на них честный ответ. Понять, чего добивается Альдо Ланти. И почему последнее воспоминание — его губы на губах — полно тоски и горечи.
Служанка замешкалась. Тогда Дженевра соскочила с постели и, как была, в многослойной, но почти прозрачной сорочке, босая выбежала из комнаты.
– Синьора нет, - услышала она в дверях.
Синьора нигде не было. Дом был пуст. И отсутствие Альдо Ланти было самостоятельной величиной. Словно, уйдя, он забрал жизнь, и краски из его росписей и картин потускнели. Куда ушел он? По делам, которых хватает у каждого мужчины, мага и тем более художника? Или — к куртизанкам?
Дженевра застыла посреди холла, осознав природу чувств, что охватили ее. Ревность. Это была ревность.
– Синьора, - Бригелла, шаркая и прихрамывая, появился из неприметной двери. В одной руке парчовый халат, в другой — письмо.
– Синьора, хозяин велел отдать вам это, когда проснетесь.
Письмо Дженевра брала, охваченная дурным предчувствием. Слуга накинул халат ей на плечи и удалился, сильно припадая на левую ногу. Дженевра провела пальцами по сургучной печати. Просто оттиск, вензель: Б. А. Л. Она сломалась точно посредине.
«Любезная синьора,
я вынужден вас покинуть. Обстоятельства складываются так, что мне придется на неопределенный срок оставить Сидонью. Вам не о чем беспокоиться, мой отъезд имеет причины самые тривиальные, у меня нет проблем с законом или неоплаченных долгов. Скорее наоборот: я богат и известен, и прошу вас, синьора, воспользоваться этим. Не отказывайте себе ни в чем, исполните любой каприз. Живите счастливо без докучливого мужа.
Деньги тратьте по собственному разумению. В банке у моего поверенного, синьора Оруччи, хранится бумага, удостоверяющая ваши права на все мое имущество. Бригелла передаст вам ключи. В доме хранится достаточное количество денег на булавки и на срочные расходы. Что бы вы ни пожелали — шляпку или лошадь — покупайте не раздумывая.
Ведите светскую жизнь или, если вам наскучит, снимите виллу на берегу. Синьор Оруччи подыщет вам жилье по вкусу.
Вы также можете рассчитать слуг и нанять новых, но я все же надеюсь, что вы положитесь на Бригеллу. Он надежен и верен, пусть вас не пугает его сумрачный вид.
Живите счастливо, синьора,
ваш муж, Б.А.Ланти
Post Scriptum:
Вы вправе, если пожелаете, завести себе любовника. Я никогда не попрекну вас этим».
Бумага хрустнула в кулаке. Дженевра скомкала письмо, потом разгладила, перечитала и снова скомкала.
– Бригелла!
Слуга появился неожиданно, словно сказочный помощник соткался из воздуха. Вошел через одну из потайных дверей, их в этом доме было с избытком.
– Синьора?
– Где ваш хозяин?
Ни один мускул не дрогнул на бесстрастном, точно из камня вырезанном лице слуги.
– Я полагал, синьора, он это написал вам.
Бумага вновь хрустнула.
– Не прикидывайтесь, Бригелла. Вы знаете, где он.
– Никак нет, синьора. Мне только велено передать вам письмо и исполнять любое ваше желание.
Бумага еще раз хрустнула в сжатом кулаке, а потом с шелестом упала на пол.
– Где
мой муж и ваш хозяин, Бригелла?– жестко повторила Дженевра.
– Вы это знаете!
Слуга поклонился, сохраняя все то же выражение лица, ко всему безразличное. Добиться от него правды, поняла Дженевра, будет практически невозможно. Отослав слугу жестом, грубым окликом, девушка поднялась наверх, втайне надеясь, что Ланти уединился в мастерской с куртизанкой, а то и с двумя. В мастерской было пусто. Пропали плошки с заготовленными красками, кисти, всюду разбросанные рисунки. Пропала мерзкая картина для графа Понти. Мастерская, хотя в ней все еще сохранялся привычный запах, казалась заброшенной, точно пустовала много лет. На мебели уже начала оседать пыль.
* * *
Не слушая ворчание Бригеллы и причитания Смеральдины, каждый день Дженевра отсылала их в город. Слуги приносили новости и сплетни, но в них ни слова не было об Альдо Ланти. Его не видели в Сидонье, его не видели покидающим Сидонью. Никому до этого исчезновения не было дела. По крайней мере так Дженевра считала первые дни. А потом потянулись гости.
Они называли себя друзьями Альдо Ланти, и сперва Дженевра верила в это. Она принимала гостей, угощала, заваливала вопросами, но очень скоро поняла, что если дружба и есть, то только самая поверхностная. В дом на площади Масок их влекло любопытство. Очень скоро мужчины стали делать непристойные намеки, а потом откровенные предложения. Дженевра глядела безразлично и силилась понять, что может заставить ее отдаться этим пустым, самодовольным и глупым мужчинам. До чего же высоко они себя ценят!
Когда предложения стали совсем лишены всякой меры, а поведение мужчин неприемлемым, Дженевра запретила пускать их на порог. Теперь некоторые из «друзей» стали осаждать ее дом, вызывая возмущение куртизанок из Дворца Наслаждений. Те привыкли, чтобы все мужское внимание было направлено на них.
А потом, когда прошло уже две с лишним одиноких недели, появились совсем неожиданные гости.
Дженевра всегда просыпалась рано, даже сейчас, когда ночи ее проходили в мучительных раздумьях без сна. Она забывалась лишь под утро и терялась в видениях, частью страшных, а частью томных. В ночи любовник не отказывался от нее. Виной этим видениям была, должно быть, книга, чьи непристойные картинки Дженевра разглядывала, когда ее одолевала бессонница. И мысли. Зачем Альдо Ланти на ней женился, если не считал привлекательной? Зачем женился и раз за разом приводил куртизанок? Было в ней что-то отталкивающее? Зачем и почему, тысяча зачем и почему.
– Синьора, - Смеральдина зашла в спальню и первым делом по сложившемуся обыкновению распахнула шторы, впуская солнце.
– У вас гостья.
Дженевра отложила книгу, чьи гравюры давно уже не возбуждали, а скорее вызывали досаду.
– Гостья? Что за гостья? Я никого не жду.
Смеральдина слегка покраснела, и рука ее точно машинально, неосознанно метнулась к груди, где под бледно-розовой косынкой скрывались татуированные цветы.
– Синьора Примавера…
Дженевра вскинула брови, ожидая продолжения. Пауза затянулась. Потом служанка неохотно пояснила:
– Хозяйка Дворца Наслаждений.
Дженевра ощутила, как ее затапливает горячая волна стыда и предвкушения. Эта Примавера. Долетали отголоски разговоров о ней, Дженевра была заинтригована, но по большому счету никогда не желала с ней встречаться. Приличные замужние дамы себе такого не позволяют. Никогда. Любопытство, неприязнь и легкая тревога смешались воедино.
– Подай платье, - велела Дженевра чуть дрогнувшим голосом.
– Красное. И золотую сетку для волос.
Она одевалась тщательно. Не хотелось предстать перед прославленной куртизанкой простушкой и продемонстрировать свои несовершенства. Из зеркала глядела красивая матрона, богатая, полная чувства превосходства, и только в глазах ее затаился ужас. Дженевра не знала, чего ждать от этой встречи.