Воровка для принца
Шрифт:
— А не нужно было? Давай, скажи, что не обманывал меня! — с вызовом выпалила она.
В голосе зазвенела надежда. Вздохнув, Роберт отвел взгляд.
— Я не мог рассказать все первой встречной.
— Так расскажи сейчас! — Тарья порывисто ухватила за запястье, но потом опомнилась и отдернула руку. — Или ничего особо не изменилось? Может, я и сейчас первая встречная?
Роберт посмотрел долго и пристально. С сомнением, будто решаясь. Тарья затаила дыхание в ожидании, а он резко отвернулся со скупым:
— Пошли. Метель усиливается.
— Да иди ты!.. — обиженно крикнула она вслед. — Сам иди!
Иней
— Тарья! — Роберт бросился следом.
Она вовремя развернулась, не давая схватить себя за локоть. Тарья быстро открыла свою сумку, доставая магическую страницу. Пальцы зло смяли пожелтевшую от времени бумагу. Во взгляде вспыхнул вызов.
— Подавись своей страницей! — Тарья бросила комок Роберту под ноги. — А я разберусь со всем и сама!
Глава 46
В первые минуты, когда бежала по лесу, не разбирая дороги, Тарья еще слышала треск веток и скрип снега за спиной. А потом все стихло.
Остался только парящий в воздухе огонек магии и мчащийся впереди Иней. Он явно что-то почуял, время от времени приникая носом к тропинке. Так что Тарья решила ему довериться.
«Все равно больше никому доверять нельзя! — зло подумала она, рукавом вытирая мокрые от слез щеки. — Ничего! Пережду где-нибудь снегопад и пойду обратно! Неважно, как, но до дома доберусь! А этот… пусть сам разбирается со своей книгой, будь она неладна!»
В лицо бил холодный ветер, и казалось, кожа вот-вот покроется ледяной коркой. Всхлипывая, Тарья то и дело спотыкалась. Притрушенные снегом, покрытые корягами, испещренные трещинами скалы — то еще испытание. Приходилось постоянно хвататься за шершавые стволы, еле-еле поспевая за Инеем.
Наконец деревья расступились. Впереди показалась небольшая полянка. Посреди — бревенчатый домик с темными окнами.
Подбежав, Тарья постучала в дверь.
— Есть здесь кто-нибудь?!
Тишина.
Иней вскочил на деревянный порог, сам наваливаясь лапами на дверь. Она податливо открылась.
Послав вперед магический огонек, Тарья опасливо зашла внутрь. Вспомнился совсем другой охотничий домик: из иллюзии Нокты. Однако это место оказалось уютнее. Возле очага — сухие дрова, на плетенном кресле — забытая кем-то ажурная шаль, на полке — мешочки с травами и солью для готовки.
— Ну, что ж. Переждем здесь, — Тарья слабо улыбнулась, потрепав Инея по голове.
Он лизнул ладонь. Видно, постарался подбодрить. В попытке отвлечься от мыслей о Роберте Тарья занялась делом. Вскоре в камине начал весело потрескивать огонь. Повеяло дымом и огнем. Она сбросила плащ и отыскала на полочке мешочек с сушеными фруктами. Захватив их, Тарья устроилась в кресле и накинула на плечи ажурную шаль.
Иней подошел ближе. Он с любопытством потянулся к сладостям.
— Ты такое не ешь! — рассмеялась Тарья.
Иней шумно выдохнул, прижав уши. С унылым видом он поплелся к двери, оглянувшись. Пришлось выпустить. Иней сразу принюхался, и в глазах появился хищный охотничий азарт. Минута — и белый волчий силуэт скрылся между деревьев.
Поплотнее запахнув шаль на груди, Тарья замерла на
пороге. Среди темноты и метели сверкнули ярко-зеленые глаза. Явно какая-то нечисть. С губ сорвался испуганный вздох. Тарья шарахнулась назад.— Иней! — позвала она дрогнувшим голосом.
Того и след простыл. Тарья заскочила в дом. Руки мелко затряслись от спешки, когда она схватилась за засов. Перед тем, как дверь захлопнулась, успело ударить сильным порывом ветра. Огонь в камине дернулся, и комната мгновенно погрузилась в темноту. Остались только слабо-слабо тлеющие угли. В их тусклом свете Тарья увидела знакомый силуэт в углу.
— Роберт? — одними губами спросила она. — Как ты здесь…
В горле мигом пересохло. Ведь в движениях Роберта появилась особая опасная пластичность. Он медленно направился через комнату. Все ближе и ближе, словно загоняя добычу в ловушку.
— В кладовой есть вторая дверь. Ты даже не проверила. Глупая девчонка, — от злости голос стал звучать ниже, грубее.
«На той двери ведь тоже был засов, — мелькнуло в голове. — Магией сломал, значит?»
Тарья прерывисто выдохнула. По телу — легкая дрожь, по коже — мурашки. Сердце застучало часто-часто. И все-таки Тарья нашла в себе силы махнуть рукой в сторону двери.
— Если пришел обзываться, на выход! Я вернусь домой и сама!
Фыркнув, Тарья демонстративно отошла в сторону. Повернулась спиной.
В тот же миг Роберт оказался позади. Он резко запустил пальцы в волосы на затылке, жестко сжимая.
«Он никогда не вел себя так! В чем дело?» — испугалась Тарья, едва не сорвавшись на вскрик от неожиданности.
Роберт силой заставил запрокинуть голову. Сухие и горячие, как в лихорадке, губы скользнули по шее. Он рвано и жадно вдохнул аромат кожи, прикоснувшись носом к пульсирующей жилке. Так по-звериному, что Тарья невольно вздрогнула. Щеки запылали румянцем. Захотелось возмутиться, отскочить, но тело оцепенело, стоило услышать вкрадчивый шепот. Ведь в голосе Роберта появились опасные рокочущие нотки:
— А кто тебя отпустит? Думаешь, тебе сойдет с рук то, как ты ведешь себя с принцем?
Глава 47
Тарья попыталась ускользнуть, но Роберт, стоя за спиной, лишь сильнее сжал ее волосы. Сердце екнуло. Не только от волнения, но и от легкого испуга.
— Ты же не любишь, когда тебе напоминают, что ты — принц, — Тарья попыталась улыбнуться, но получилось нервно.
— Да что ты можешь обо мне знать? Власть — это не просто корона и трон. Это возможность сделать все, что я пожелаю. А со своей магией… я могу хоть захватить всю Талвию, если ты будешь упрямиться со мной, — Роберт с нажимом провел ладонью по талии, властно обнимая. — Чтобы мои воины притащили тебя в цепях, бросив мне под ноги.
— Что за глупые шутки, Роберт? Пусти меня! — дернулась Тарья.
Она сумела вырваться. Роберт тут же налетел снова. Один взмах его руки — и угли в камине окончательно погасли. Полная темнота. В ней Роберт толкнул к стене.
Тарья пошатнулась, не то падая, не то садясь на стоящий рядом сундук. Она попыталась вскочить. Однако Роберт уже оказался рядом. Тарья даже не увидела это. Почувствовала. Услышала горячее злое дыхание. Ощутила, как он уперся ладонями в бревенчатую стену, отрезая пути к отступлению.