Воровка и заколдованный кот

– Я поняла только то, что именно из-за этой штуки ты становишься котом. Но как и почему это происходит, мне не ясно. И она очень тёмная. Гадкая, противная магия.

– Хелена, – он коснулся пальцами моего подбородка, заставляя смотреть ему в глаза. – Пожалуйста. Попробуй снять эту демонову гадость. Она создана на крови твоей сестры. Есть вероятность, что ты сможешь её расстегнуть. Просто попытайся. Если получится, то завтра же все нужные камни будут у тебя. А я стану твоим должником.

Это было слишком заманчиво. Боги, как бы много проблем решились одним махом, если бы у меня получилось. Но… как же не хочется прикасаться к цепочке.

– Хорошо, – выдавила из себя. – Я попробую.

Собравшись с силами, снова потянулась к злополучному украшению. Знала, что будет неприятно, но когда обхватила пальцами звенья у самого замочка, возникло отвратительное чувство, будто меня целиком в сугроб засунули. Пальцы мгновенно свело от холода.

Пришлось стиснуть зубы и хотя бы попытаться сдвинуть механизм. И у меня даже начало получаться! Маленький рычажок поддался, сместился на долю миллиметра. Я была почти у цели. Осталось просто нажать сильнее…

Но перед глазами вдруг резко потемнело, ноги ослабли, руки повисли плетьми, и сознание предательски кануло в темноту.

Глава 8. Ночь с котом

Очнулась на руках у Кейна, и первым, что увидела, оказалось его сосредоточенное лицо. Рука парня лежала под моей рубашкой прямо поверх солнечного сплетения, и от неё по телу стремительно расходились тёплые волны приятной магии. Глаза Кейнара были закрыты, губы плотно сжаты, а кулон на шее сиял ядовитой зеленью. И лишь заметив на виске мага несколько капелек пота, я сообразила, что эти манипуляции даются ему с огромным трудом.

– Хватит, Кейн, – проговорила едва слышно. Шевелить языком было очень трудно. – Перестань.

Он открыл глаза, глянул на меня с осуждением и отрицательно мотнул головой.

– Стой. Достаточно, – снова попыталась его остановить. – Я уже замечательно себя чувствую.

Этот упрямец не отреагировал. А ведь ему сейчас явно очень больно.

– Кейнар, услышь меня! – выдала уже в голос. – Остановись. Я же ведьма, у меня много зелий для пополнения резерва. Сейчас выпью двойную дозу, и утром буду, как новая. Не мучай себя.

На этот раз он вообще никак на мои слова не отреагировал. Тогда я собрала остатки сил, вцепилась в мужское запястье и с силой отстранила его от моего тела.

Кейн глянул с осуждением, и это при том, что сам выглядел откровенно бледным, даже волосы на висках заметно взмокли. А ведь при его уровне дара ничего подобного быть просто не могло.

Значит, гадостная штука на шее всё же не просто превращает его в кота.

– Спасибо, – проговорила, глядя ему в глаза.

– Ты из-за меня пострадала, – в его взгляде была вина. Глубокая. Искренняя. Он сам себя уже осудил и подписал приговор.

– Нет. Я пострадала из-за своего решения. И сама несу за него ответственность. Скажи мне лучше, эта золотая жуть ещё и магию твою ограничивает?

Он хмыкнул. По лицу было видно, что говорить на данную тему ему совершенно не хочется. Вот только, чтобы его расколдовать, мне требовалось знать обо всём, связанном с его превращением.

– Большая часть моего дара мне не доступна, – признался маг. – Мелкие плетения даются легко, а энергозатратные – только через боль.

– И давно ты так живёшь?

– Полгода, – сказал, всё же соизволив переложить меня на кровать.

Я улеглась удобнее, поправила подушку и попросила:

– Расскажи, как это случилось. Мне нужна каждая деталь. Даже самая незначительная подробность. Тут любая мелочь может оказаться важна.

– Ты уверена, что об этом стоит говорить именно сейчас? Тебе бы поспать. Да и зелье выпить не помешает. Где оно стоит? Я принесу.

– На полке в левом шкафу на кухне. Оно такое, зеленоватое и…

Кейн не дослушал. Просто кивнул и скрылся за дверью. А я только хмыкнула, представив, что именно он мне сейчас принесёт. Там этих зеленоватых зелий штук двенадцать, не меньше. И все с разными свойствами.

Чую, придётся погонять мага туда-сюда несколько раз. Но сам виноват. Не дал нормально объяснить.

К моему удивлению, вернулся рыжий быстро. И мало того, что сразу принёс нужное зелье, так ещё и догадался прихватить бодрящий настой, который мне сейчас тоже очень бы не помешал.

– Откуда такие познания в зельях? – спросила, наблюдая, как маг отчитывает сорок капель зеленоватой жидкости.

– У меня мама ведьма. И сестра – тоже, – признался Кейн, а на его губах появилась лёгкая улыбка. Семью он явно любил.

– А сам ты, стало быть, пошёл в отца, – сделала я вывод. – Смешанный брак?

Кейн легко кивнул.

– Удивительно, – покачала головой. – Это сейчас подобное не редкость, а ещё двадцать лет назад на такое решались только отчаянные влюблённые смельчаки. Вот моему отцу не хватило силы духа, чтобы жениться на матери. Хотя, его сложно осуждать. Тогда в нашем захолустье за такое могли и из города вытурить, и сделать что-нибудь похуже.

Сама не знаю, с чего так разговорилась. Наверное, просто пыталась так скрыть смущение от того, что лежу в кровати, а Кейнар Сави поит меня зельями.

Поразительно, как жизнь повернулась. Ещё три дня назад я себе такую ситуацию даже в самых смелых фантазиях представить не могла.

– Мои были одними из первых, кто заключил брак после принятия разрешающего закона, – ответил маг.

– Рисковые они у тебя, – сказала с улыбкой. Хотя лично мне теперь стало понятно, что любовь к авантюрам у этого неугомонного от родителей.

Кейнар хмыкнул, вернул все бутылочки на место и присел на стул.

– Кстати, у тебя получилось куда больше, чем у всех остальных, – проговорил он, вытянув длинные ноги. – Тебе ведь почти поддался замок?

– Ага, и выкачал из меня в один момент все силы, – сказала со скепсисом.

– Другие вообще ничего сделать не смогли.

– А многие пытались?

– Нет. Но к определённым выводам я прийти успел, – ответил ровным тоном. – Всё же тот факт, что ты кровная сестра Фернанды, даёт тебе некоторые преимущества, а мне – надежду на успех.

В комнате постепенно становилось темнее, за окном всё сильнее сгущались сумерки, но Кейн почему-то не спешил зажигать освещение. А когда я попросила включить лампы, активировал только одну, самую тусклую.