Восход черной звезды

– Это мой отец, — негромко и на оитлонском произнес император Араэден.

«Подумаю об этом позже!» — однозначно решила я, глядя на Архагарандара Властителя Ночи с гораздо большим вниманием, чем мгновение назад. И словно в ответ на мой взгляд, мужчина слегка склонил голову, приветствуя, и произнес:

– Света тебе, Великий Араэден Элларас Ашеро из Радужного рода и рода Архаэров впитывающих силу.

«Вам», «тебе» — неплохо так раскладка по позициям. Интересно, кесарь стерпит?

Мои пальцы слегка сжали, и властитель Эррадараса издевательски поправил собеседника:

– «Сияния вам».

Не знаю, показалось мне, или нет, но глаза темного полыхнули алым, словно на тлеющие угольки подул ветер. И Архагарандар холодно выговорил:

– Сияния вам, Великий Араэден Элларас Ашеро из Радужного рода и рода Архаэров впитывающих силу и вашей пресветлой Черной звезде.

И собственно этим все было сказано — нас оценили, сочли достойными внимания противниками и единой командой. Да, мужик сходу понял, что иметь дело придется теперь с двумя, а не одним очередным «сыном». Темный умен. Это радует — люблю побеждать умных противников.

И в этот момент произошло явное нарушение протокола встречи — там, у темных, со скрипом открылась дверь и раздался нежный женский голос:

– Араэн?

Свет от открытой двери высветил мгновенно скривившихся молодых темных, в то время как реакция всепапаши удивила — он пристально уставился на кесаря. Не знаю, чего конкретно ожидая, но явно рассчитывая хоть на какую-то реакцию. Реакции не было — это же кесарь, в принципе я не знаю, каким кесарь был ранее, но теперь закаленный тремя сотнями лет в Рассветном мире он был непоколебим фактически ничем, и в глазах Архагарандара промелькнуло разочарование. Любопытно. Но об этом я тоже, несомненно, подумаю позже.

Между тем тот самый Араэн поднялся неимоверно быстро, его сильное гибкое тело метнулось за пределы нашей видимости и дверь была закрыта, а диалог остался неизвестен. Вернулся «сынок» довольно быстро, сел на свое место и на насмешливые взгляды братьев ответил злым:

– Ни звука.

И я могла бы промолчать в данной ситуации, да с точки зрения морали, этики и в принципе воспитания, мне следовало промолчать, но… Как умный и дальновидный политик, я была просто обязана использовать ситуацию.

Вопросительный взгляд на кесаря, его едва заметная усмешка, и я произношу, обращаясь тому самому Араэну:

– И часто вы приказываете братьям?

Темные застыли.

А я продолжила:

– Не целесообразнее ли в этом случае, назначить встречу, в которой с темной стороны присутствовали бы лишь вы и всецело уважаемый Архагарандар? — вопрос был задан самым невинным из тонов.

Кесарь, незаметно вновь погладил мои пальцы, незримо выразив полную и абсолютную поддержку, а вслух с легким оттенком укоризны, сказал:

– Нежная моя.

– Прошу прощения, мой император, — медовым тоном извинилась я. И продолжила все с той же невинно-удивленной интонацией: — Возможно, у меня сложилось несколько ошибочное впечатление, но с первой секунды данной встречи, я определила в уважаемом Архагарандаре Властителе Ночи единственного полномочного и непререкаемого правителя, и искренне удивилась присутствию тех, кто, насколько я поняла, не обладает ни правом голоса, ни собственным мнением, ни разрешением на какие-либо действия без высочайшего дозволения Властителя ночи, который, насколько я понимаю, является их отцом? Я права?

И выступление кесаря:

– Да, нежная моя, ты совершенно права — Властитель ночи является отцом присутствующих.

Кесарь великолепен! Он начал с того, что я «совершенно права» — продолжение фразы уже просто не имеет значения, и фактически дело сделано, как бы сейчас не попытался извернуться Архагарандар. Он и не пытался — темный действительно был умен, и сейчас с откровенной яростью, но молча взирал на меня. А вот его сыновья оказались не столь опытны и крайний справа в бешенстве воскликнул:

– Это ложь! Мы — соправители и…

Договорить ему я не позволила, недоуменно переспросив:

– Ложь? Разве можно назвать предположение ложью? Утверждение, догму, и даже факты — да, но предположение?!

В следующее мгновение связь прервалась и мы остались с кесарем вдвоем, во все том же наполненном светом пространстве. Император Араэден с нескрываемым восхищением посмотрел на меня, чуть склонил голову, в признание моей победы, и с нежностью произнес:

– Великолепно. Но твою охрану я увеличу.

В принципе, решение имело смысл — это не Прайда, здесь никто трепета и ужаса перед кесарем не испытывает… пока не испытывает. Впрочем, меня достали и там — я с содроганием вспомнила о попытке отравления и резко поднялась.

Предстояло много, очень много работы.

– Мне требуется свобода передвижений, — сказала я, высвободив пальцы из ладони кесаря и направившись к стене — было безумно интересно, какие конкретно за ней облака, настоящие или иллюзия. — И защита меня и моих людей… хм… моих элларов на территории великих дворцов.

Вновь раздался звон. Настойчивый, нервный, злой.

Так и не дойдя до стены, я обернулась и посмотрела на кесаря. Император Араэден молча взирал на меня.

– Сомневаюсь, что мы можем услышать что-то новое, — выразила я свое мнение.

Кесарь величественно кивнул, выражая полное согласие.

– Возможно позже, — я развернулась и продолжила идти к стене. — Безумно раздражает то, что их территория полностью скрыта от нас. Сегодня к ночи я постараюсь решить данный вопрос, для чего мне потребуется доступ к финансам и несколько крепких парней… хм… элларов, чтобы безопасно передвигаться по преступным кварталам.

– Не уверен, что в Эррадарасе существует преступность, — задумчиво отозвался император.

Я могла понять отсутствие у него подобной уверенности — достаточно вспомнить Прайду: такой испуганной, забитой, и не высовывающей нос преступности я не встречала более нигде, но… даже в Прайде преступность имела место быть. А там, где существуют люди без чести, совести и трепетного отношения к законам, всегда можно нанять парочку ловких шпионов… И тут я вспомнила, что здесь нет законов. Здесь даже законов нет!