Восход Ганимеда

– Вы задаете не те вопросы, полковник, и направлены они не по адресу!.. – внезапно огрызнулся его собеседник. – План эвакуации прекратил свое действие тридцать минут назад. Все, кто успел спастись, уже находятся в убежище, и сейчас входы герметизированы. Я могу высказать вам свое сочувствие по поводу трагических обстоятельств нашего знакомства.

Лада, которая в этот момент подошла к Наумову и встала рядом с Семеном, за его плечом, видела, как остатки краски сбежали с лица полковника, оставив лишь смертельную, пепельно-серую бледность.

– Объяснитесь! – резко потребовал он. – И назовите свое имя, черт побери!

– Моя фамилия Гюнтер, – не менее резко и раздраженно произнес администратор. – Я заместитель начальника колонии. Я не знаю, откуда вы свалились, господин Наумов, но ваши упреки в адрес администрации смехотворны и неуместны. На Ганимеде произошла катастрофа, и в этом повинны люди вашего ведомства! Адресуйте все вопросы господину Кински, на борт «Гарри Трумэна». Пусть он попробует объяснить вам, что происходит на Ганимеде!..

– Он врет! – внезапно вмешался в их диалог Виктор. – Вы врете, господин Гюнтер! Я дежурил на связи, когда все началось! Первым был сигнал с процессорной станции переработки, извещающий о сбое в работе автоматических систем и отсутствии операторов на рабочем месте! Никто не дал приказа о немедленной эвакуации, как то предписано! Я сам принимал распоряжение фон Дюрге о том, что не стоит извещать население…

– Поломки на процессорных станциях происходят регулярно, – огрызнулся Гюнтер. – Мы выслали аварийно-ремонтную группу, но она не смогла добраться до процессорной станции, потому что на орбите внезапно появился американский боевой крейсер, который сбросил десант в район ледника! – Удивительно, но оцифрованный перевод передавал эмоции голоса, или Наумову так показалось из-за искаженного, перекошенного лица администратора, который, казалось, не выговаривал, а сплевывал слова с побелевших от напряжения губ. – По словам очевидцев, там завязался настоящий бой, который привел к разрушению ретранслятора телеметрии! – произнес он, подавшись к объективам передающих камер. – Они уничтожили оборудование процессорной станции! А потом этот бесноватый Кински вышел на связь и объявил, что Ганимед атакован внеземными формами жизни!

– Зачем «Трумэн» прилетел сюда?! – Наумов хмурился, пытаясь переварить полученные от Гюнтера сведения, и несколько томительных секунд прошли в напряженной тишине.

– Спросите это у Кински! – опять огрызнулся Гюнтер.

– Ладно!.. – угрожающе подвел итог их беседе Наумов. – Не можете ответить, спрошу у Кински, не сомневайтесь! Но у меня есть еще две проблемы!.. – резко заявил он, мрачно вперившись в экран. – Первая – это люди, которые, как я понял, все еще остаются на территории сектора, а вторая – «Альфа», что висит на парковочной орбите в ожидании разгрузки. Что вы можете сказать по этому поводу? Мне нужно знать, на что рассчитывать и какую вы сможете оказать помощь!

– Я не могу оказать вам никакой помощи, полковник… – ответил немец, который, очевидно, был внутренне готов к подобному вопросу. – Я знаю, сейчас вы взбеситесь, но вам придется понять, что здесь не Земля, Сергей Викторович, – заявил он, прочитав имя и отчество Наумова на нашивке скафандра. – Атмосфера Ганимеда очень молода и капризна, в случае массового отказа автоматики очистки последствия вполне сравнимы с применением химического оружия, такие прецеденты уже были несколько лет назад. – Гюнтер внезапно заговорил скороговоркой, будто опасался, что его перебьют… – Любая крупная поломка на станциях переработки ведет к срочной эвакуации населения в убежище, – торопливо пояснил он. – Собственно, его и начали строить из-за тех самых сбоев в работе процессоров, что имели место два года назад… Таков закон, потому что вредные примеси распространяются со скоростью ветра и на первых порах могут быть неощутимы при дыхании. Эти инструкции, к сожалению, написаны кровью, и поэтому должны соблюдаться неукоснительно!..

До Наумова наконец начал доходить смысл того, что пытался донести до его сознания главный администратор колонии.

– Вы что, не собираетесь разгружать «Альфу»?! – подавшись к экрану, спросил он. – Вы сбрендили от страха? Решили закупориться под землей, бросив на произвол судьбы тех, кто не успел вовремя укрыться в убежище?! Забыли, что ни у одного спящего пассажира «Альфы» нет даже шанса на обратный путь?! – Казалось, Наумов просто не хочет верить в те слова, что срывались с его языка в виде вопросов. – Там же две тысячи человек!

– Два меньше семи, полковник, – жутковато усмехнулся Гюнтер. – Когда я прилетел сюда, мне тоже многое казалось странным, а порой больше – бесчеловечным… пока я наконец не понял, что тут не Земля и Дальний Космос написал свои собственные законы выживания, неважно, нравятся они кому-то или нет! – Он уже не говорил, кричал прямо в камеру. – Обстоятельства выше меня или вас, полковник! В районе процессорной станции произошла катастрофа! – Он вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. – Прием колонистов с борта «Альфы» на данный момент невозможен, и мы честно предупредили об этом сменного капитана Гормана. Возможно, вся атмосфера Ганимеда вскоре будет отравлена бесконтрольными выбросами с ледника! Здесь просто нельзя будет жить… – упавшим голосом добавил он.

Рука Наумова внезапно потянулась к скошенной консоли.

– Что вы собираетесь делать?! – заметив его жест, обеспокоился Гюнтер.

– Заткнуть тебе пасть, трусливый ублюдок! – едва сдерживая клокочущую внутри ярость, произнес полковник, отключая связь. – Живи до ста лет, крыса… – яростно выдохнул он и отвернулся, не в силах смотреть ни на погасший экран, ни на бледные лица своих спутников…

– Как ты там говорила? – вдруг спросил он, резко обернувшись к Ладе, которая застыла с окаменевшим лицом, глядя на языки пламени, бесновавшиеся в районе крушения челнока. – Это была мечта? Лучшие люди Земли, собранные со всего мира?! – Наумов энергично тряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя назойливое наваждение. – Если они лучшие, кого родила Земля, то не стоит жить дальше… – немного тише произнес он, глядя, как по серому, сумеречному полю космического порта бредут к офисному зданию два человека в изорванной, обожженной одежде…

Сжав руками виски, полковник отвернулся от выбитого проема окна. Ему требовалось хотя бы несколько секунд, чтобы успокоиться, сбить растущее внутри чувство пустоты, понять, что жизнь ни в коем случае не окончилась в тот миг, когда он с досадой отключил связь. Просто ситуация очередной раз доказала ему, что уповать и надеяться можно лишь на самого себя. И еще, Наумов четко представил себе в эти мгновения, что он ничего не сможет сделать ни для собственного спасения, ни для спасения растерявшихся, охваченных паникой жителей колонии, если не найдет первопричину происходящего…

* * *

– Но они делают хоть что-нибудь для того, чтобы изменить ситуацию?! – взволнованно осведомился Патрик Горман, лицо которого заполнило вновь заработавший экран связи.

– Не знаю. Я уже не надеюсь на это, – ответил Наумов, жестом попросив Виктора прикурить ему сигарету из брошенной кем-то на скошенную панель терминала початой пачки. – Из радиопереговоров я понял, что туда посылали специально подготовленную группу для выяснения причин аварии, – продолжил он объяснять Горману сложившуюся ситуацию, – но они не вернулись. Последнее их сообщение не вселяет радужных надежд. На орбите появился «Гарри Трумэн», и в районе процессорной станции шел бой.

– С кем? – взорвался Горман, которого вконец обескуражили достаточно простые, но жестокие, по земным меркам, и непонятные с точки зрения здравого смысла пояснения полковника.

Лицо Наумова исказило некое подобие усмешки. Было видно, что он сильно нервничает, но пока что еще держит себя в руках.

– Насколько я понял – десантники Джона Кински столкнулись там со враждебно настроенными ксеноморфными организмами, – сообщил он, кивком поблагодарив Виктора за протянутую сигарету.

Пока Горман переваривал эту шокирующую новость, Лада, не принимавшая участия в разговоре, отвела Семена в сторону и спросила: