Восход Левиафана

А следующим утром племя ганьенгэха обнаружило восьмерых мертвецов, которые так и не смогли проснуться. Затем настал черед племени гойогохоно, а на следующее утро - племени онондовага. Напоследок Ро-ке-рон-тис заглянул в уоки племени сгарурэ, чтобы забрать в ночной кошмар двенадцать маниту. Люди Пяти племен быстро поняли, что неведомый бог ночных кошмаров карает лишь тех, кто преступил закон предков. И на многие годы ходинонхсони стали самым боязливым и смиренным народом на земле.

За несколько последующих десятилетий Ро-ке-рон-тис забрал не больше сотни маниту. Он поклялся никогда не касаться невинных, но понимал, что едва ли это сотрет клеймо вины с него самого. Он не считал Ха-кве-дет-гана своим другом, но тот помогал ему. То ли ощущая некоторую ответственность за судьбу Ро-ке-рон-тиса, который вроде как был его детищем. То ли по другим, никому не известным причинам.

Ро-ке-рон-тис скоро понял, что не имеет права злиться на Ха-кве-дет-гана, ведь он сам сделал то, что сделал, темный бог лишь предоставил ему возможность. А еще он понял, что Ха-кве-дет-ган вовсе не плохой, просто когда-то вопреки воле остальных богов он решил помогать людям, давая им то, чего они хотели. Люди захотели есть - он научил их растить кукурузу и тыкву. Люди захотели мяса - он дал им лук и стрелы. Один человек захотел обладать тем, что было у более другого, сильного, - Ха-кве-дет-ган дал ему томагавк.

Но потом люди стали безалаберны и посевы кукурузы погибли. Люди бесконтрольно истребляли животных в округе и животные ушли, оставив людей ни с чем. Люди завидовали друг другу и разразилась война. За это они прокляли Ха-кве-дет-гана, нарекли его темным, хотя из двух сыновей пресвтелой Ата-ан-сик лишь он спускался в земной мир и жил заботами смертных.

– Это закон, - сказал ему как-то Ха-кве-дет-ган.
– Что бы ты ни делал, тебя будут помнить за дурные поступки. А если ты не совершал дурных поступков, они придумают их для тебя.

– И чтобы ты ни делал, они все равно будут осуждать тебя, - задумчиво проговорил Ро-ке-рон-тис. Они сидели на берегу полноводной Мух-хе-кан-не-так и глядели на восток. Их нечеловеческие глаза позволяли им видеть, как из-за великого океана к берегу идут большие деревянные лодки под белыми парусами. А на тех лодках сидели люди с омерзительно-бледным цветом кожи.

– Верно, - согласился Ха-кве-дет-ган. Внешне он чем-то напоминал самого Ро-ке-рон-тиса - та же худощавая невысокая фигура, те же рельефные сильные мышцы, черные прямые волосы, собранные в хвост на затылке, суровый взгляд темно-синих, почти черных глаз под тонкими бровями. Они будто были отражениями друг друга. Искаженными отражениями.

– Скажи мне вот что, - неожиданно Ро-ке-рон-тис сменил тему разговора, пристально наблюдая за тем, как большие деревянные лодки вздыбливают песок, врезаясь в береговую кромку нового для них континента.
– Я был на Великом острове, я видел Ха-кве-ди-ю. Вы не близнецы.

Ха-кве-дет-ган тихонько рассмеялся. Это был смех бога, но - по-человечески грустный.

– Ты прав, мы вовсе не близнецы, - темный бог покачал головой.
– Людям свойственно выдумывать то, чего нет, ты еще не понял? Особенно когда им позарез нужно кого-то очернить. Пусть даже это их собственный бог.

– Но как так вышло?
– не унимался Ро-ке-рон-тис.

– Мы не единственные, ты ведь это уже понял, - он посмотрел на бога мщения с лукавым прищуром.
– Мы не раз контактировали с другими. Однажды они даже надрали нам задницу, ха! Пленили Абабинили, представляешь, младшего сына Хе-но!

– Но это ведь не та история, - не спросил, констатировал Ро-ке-рон-тис.

– Ты слишком проницателен для столь юного бога!
– Ха-кве-дет-ган хлопнул его по плечу, и оба раскатисто засмеялись, встрепенув речную гладь.
– Верно, то другая история. Что же касается моего происхождения, то однажды ты узнаешь об ифритах. Это не боги, духи, едва ли не самые сильные в этой реальности, духи стихии огня. Один из них был здесь, Ашмедай. Представь себе, им не нужны тела смертных, чтобы воплощаться! Так вот Ашмедай покорил мою мать Ата-ан-сик, уж не знаю чем, но покорил. Она тогда пребывала в теле смертной из племени, названия которого не помнят даже самые древние шаманы Пяти племен. К тому моменту у нее уже был один сын - «пресветлый Ха-кве-ди-ю», - он продекламировал это столь напыщенно, что Ро-ке-рон-тис не сдержал улыбку.

– То был сын самого «великого и могучего», стало быть - нашего локального демиурга Ха-вень-ни-ю. Но богам, увы, не чужды качества смертных, даже самые нелицеприятные. Так что папаша с мамашей повздорили, и она... толи в отместку «всевеличайшему», толи из-за любви к восточной экзотике, отдалась Ашмедаю. И от этого союза появился я, - заключил Ха-кве-дет-ган, задумчиво почесывая шею.
– Знаешь, помнится мне, батя мой плохо кончит. А еще эти полудурки в рясах обзовут его демоном. Смешно до колик! Такая вот Санта-Барбара.

– Такая вот что?
– переспросил Ро-ке-рон-тис.
– Иногда я тебя просто не понимаю...

– Подрастешь - поймешь!
– отмахнулся Ха-кве-дет-ган.
– И это не фигура речи. Однажды ты осознаешь, что такое время, и если будешь прилежным - даже научишься сплавляться по его потокам в обе стороны.

– А ты не научишь?
– просто спросил Ро-ке-рон-тис.

– Нет, - твердо ответил темный бог.
– Из-за них.

Он кивнул в ту сторону, где в сотнях переходов от них бледнокожие люди уже стаскивали со своих больших лодок какие-то ящики.

– А что с ними?
– удивленно поднял бровь Ро-ке-рон-тис.

– Они изменят наш мир, друг мой, - вздохнул Ха-кве-дет-ган.
– К лучшему или к худшему, но - изменят. И таким, как мы, здесь не останется места. Кто-то приспособится, а кто-то будет вынужден уйти. Ты вот точно приспособишься. Но все равно уйдешь.

– У меня такое чувство, будто мы говорим в последний раз, - сказал Ро-ке-рон-тис, вновь поймав себя на том, что получил некое априорное знание без каких-либо усилий. О, сколько еще лет пройдет, пока он научится в полной мере манипулировать доступными ему силами?

– Вряд ли ты будешь скучать, - хохотнул темный бог, поднимаясь с камня и отряхивая коричневые кожаные штаны тонкой выделки.
– Но я не могу уйти, не узнав. Почему песок?

– Не понял?
– Ро-ке-рон-тис уставился на своего создателя.

– Мелкий белый песок, - с расстановкой проговорил Ха-кве-дет-ган.
– Впервые ты использовал его в уоки онундагэга, когда...
– он запнулся и скорчил гримасу.
– Ну, сам знаешь когда. Сначала я думал - мало ли, у каждого свои тараканы, но потом ты стал использовать этот прием постоянно. Каждый раз, когда ты приходил к преступившему закон предков, в его последнем кошмаре так или иначе присутствовал мелкий белый песок. Откуда этот образ?

– Там...
– Ро-ке-рон-тис непроизвольно сглотнул, в нем вновь подняла голову частица Кизекочука.
– Там, где мы познакомились с Витэшной. На опушке у лесистых подножий гор Ломэхонгва. Та опушка была усеяна мелким белым песком. Вокруг - земля и камни, а там - песок. Странное место, запомнилось.

– Ясно, - многозначительно протянул темный бог.
– Станет твоей визитной карточкой... ну да ладно. В любом случае, не грусти, парниша, у тебя еще вся жизнь впереди! И бьюсь об заклад - она будет насыщенной!