Восход Левиафана

А ведь он пошел в поход простуженным, у него над верхней губой даже повылезали эти мерзкие пузырики. В ночь перед походом удалось поспать всего три часа и померив с утра температуру, он увидел на градуснике роковые цифры 37,7. Уже думал слиться, а потом плюнул и пошел.

В первые часы на солнцепеке он чувствовал себя крайне плачевно, дыхание было учащенным, суставы ломило. Он действительно болел. Но когда они вышли к лесному озеру, он неожиданно почувствовал себя лучше, и следующим вечером вернулся в город абсолютно здоровым.

По этому поводу можно рассуждать очень долго, но для Карна все было очевидно. Как и для любого другого участника того памятного похода. А сколько всего интересного они повстречали на своем пути! Наткнулись на заброшенный пионерский лагерь (ни дать ни взять - Чернобыль), посетили слет бардов, и ни на метр не сбились с маршрута, хотя пользовались лишь распечатанной картой, на которой даже автодорогу с трудом можно было разглядеть.

Он очень долго вспоминал тот поход, в буквальном смысле зарядивший его жизненными силами. И не страшно, что до мероприятия он не знал некоторых членов их команды. Прощались они с искренними улыбками, обнимались тепло и по-дружески. Потому что там, вне пресловутой «зоны комфорта», где душ заменяет река, а теплую постель - туристическая пенка и спальник, там нет всех этих глупых условностей. Там каждый становится тем, кто он есть. И все очень быстро узнают друг друга. И очень быстро сближаются.

Карн не сомневался: именно этого не хватает современному, смешно сказать - «цивилизованному» миру. Настоящей дружбы, искренней близости. Свободы быть собой, быть настоящим рядом с такими же, как ты, НАСТОЯЩИМИ.

– Не грусти, паря, - Локи, как всегда, без лишних вступлений ворвался в его размышления.
– Хотя, полагаю, твоя глуповатая улыбка должна намекнуть мне, что ты вспоминаешь что-то хорошее. Да только глаза все равно грустные. Как у брошенного котенка.

– Что прицепился?
– беззлобно рыкнул на него Карн, не отрываясь от окна.
– Такие воспоминания мне сбил!

– Скучно ему, - сказал Эрра, сидевший напротив Карна, как и он сам - с головой погруженный в созерцание проносящихся мимо пейзажей.
– Вот и балаболит.

– А вообще, я вот понять не могу, - Карн пришел в себя, нехотя возвращая красивые и милые сердцу образы прошлого в кладовую памяти.
– На кой черт тащиться на электричке? Потом ведь еще пешком топать, потом, Тот говорил, лодку будем нанимать... К чему такие сложности, мы же спешим? Нельзя было как-то попроще...

– Нельзя, - обрезал Тот. Он сидел ярдом с Эррой, уставившись в раскрытую книгу. На обложке было написано «Введение в педагогическую деятельность». Но то была лишь обложка, на самом деле в потрепанную корку советского учебника бог мудрости вложил один из своих бесценных фолиантов. Чтобы внимание не привлекать. Фокус старый как мир, но безупречно эффективный.

– Почему?
– не унимался Карн. Тревожная мысль о том, что Нисса у Ангелов, в их полном, так сказать, распоряжении, отдалилась, но не спешила гибнуть в пучине эмоциональных наслоений.

– Потому что, - Тот не хотел отрываться от своей книги, но, ощутив на себе пристальный взгляд Карна, древнеегипетский бог абсолютно четко понял, что такой ответ парня не устраивает.
– Пойми, Один древнее любого из нас, его не зря зовут Отцом всех. Он не древнейший, но ближе других к первым богам, таким как Кром, Маргуш, Моай, Кичевалиду, Хтиа. Ты вряд ли хотя бы слышал эти имена.

– Гримнир многое перенял от наших великих предков, - вступил в разговор Эрра. Он оторвался от созерцания мира вне прокуренного вагона электрички и уставился на свои руки.
– Он знает о мире то, что мы не в силах постичь. Но он тоже не всесилен, он тоже подчиняется древним законам. Только в отличие от большинства из нас он умеет обращать эти законы себе на пользу.

– Дорога Одина, - продолжил Тот, по всей видимости - не особенно довольный тем, что его перебили.
– Это тайный путь, которым он когда-то прошел, скрываясь от всего мира. Благодаря изысканиям Локи мне удалось точно определить маршрут. Мы сможем попасть к Всеотцу лишь повторив этот путь с точностью до метра. И в строго отведенное время.

– А путь этот пролегает только через Ра?
– спросил Карн. На самом деле ему было плевать, он лишь хотел поскорее найти этого «супербога», чтобы получить от него Сердце Хрунгнира, которое даст возможность добраться до Башни Солнца в Гелиополисе, где держат Ниссу.

– Нет, не только, - кивнул Тот. Как всегда, он быстро увлекался лекцией, особенно когда собеседник задавал ему «правильные» вопросы. А правильными в его понимании были те вопросы, которые предполагали многосложные развернутые ответы с большим количеством отсылок.
– И через Лимб, и даже через Дуат. Но - в свое время.

– А как я проберусь через Дуат?
– удивился Карн. Вот что действительно было интересно.

– В гробу, - без тени улыбки ответил Тот, возвращаясь к своей книге.
– Как однажды сделал мой светлейший братец.

Карн не понял аллюзии, но предпочел завершить беседу. Он в очередной раз доверялся богам и не сомневался, что они найдут выход из любой ситуации. По всей видимости, у них есть четкий план. Значит, всего то и нужно, что безоговорочно ему следовать.

Они вышли минут через тридцать, на станции, о существовании которой Карн даже не догадывался, хотя располагалась она всего в получасе пути от города и, как он позже узнал, в дюжине километров от родной деревни его матери.

На платформе кроме них никто не вышел. Они заглянули в небольшой кооперативный магазин, где сотни мух, облюбовавших все, от шоколадных батончиков до «свежих» булок, удивленно воззрились на них своими непроницаемыми фасетками. Взгляд продавщицы (разумеется, дамы малообъятной) также был исполнен удивления. Еще бы, «городские» были здесь редкими гостями.

Собственно, все необходимое они закупили еще ночью, в супермаркете. На Карне, например, были камуфлированные штаны, черный рашгард и облегченные берцы. За спиной - шестидесятилитровый рюкзак, под завязку забитый предметами первой необходимости. Остальные выглядели примерно также, даже Эрра сменил шик и стиль на практичность и удобство.

В сельском магазине они закупили только воду, которую не хотелось тащить с собой из города. Каждый получил по пятилитровой пластиковой бутылке и они двинулись в путь.

Дорога Одина, сворачивая с железнодорожного полотна, убегала вдоль проселочной грунтовки, а потом уходила в чащобу. На станцию они прибыли в восемь пятнадцать и к обеду ноги у Карня изрядно ломило. Не то, чтобы он нечасто ходил в походы. Ходил, конечно, как и любой нормальный парень его возраста, но случалось это не чаще двух-трех раз в год, и такой периодичности было явно мало, чтобы подготовить его к подобным марш-броскам.

К счастью, вскоре Тот обратил внимание на отдышку Карна и пот, нескончаемым ручьем заливавший парню глаза. Несмотря на тень, которую дарили ветвистые кроны, жара стояла неимоверная. Синоптики, в очередной раз бросив свои замысловатые кости, пообещали, что на солнце днем будет плюс двадцать пять. Температура почти нереальная для этого сезона. Хотя в последние годы климат все чаще выписывал фортели, причем по всему миру. Глобальное потепление? Карн полагал, что дело не только в съедаемом выбросами озоновом слое.