Восхождение на пустующий трон

— Сними мешок. — прозвучал знакомый бас, который с недавних пор возненавидел молодой капитан.

Фигура сорвала с головы узника мешок, и яркие солнечные лучи ударили в глаза. Эдвард зажмурился и, как только глаза привыкли к свету, смог разобрать сидящего перед ним в нескольких метрах на красном кожаном кресле Дэвида, державшего в правой руке человеческий череп.

Перед ним была маленькая широкая лестница в три ступеньки, которая приподнимала уровень пола, а в стенах были огромные окна, что не доставали до пола всего-то полметрика. Та часть дома, которая только что открылась прозорливому взгляду капитана, поразила его чистотой красок, аккуратным и не выделяющимся интерьером. На стенах весели медные блестящие подсвечники, а в той части комнаты, что была за спиной Дэвида, у стен стояли шкафы, из которых немного свисали контурные карты и были видны корешки старых книг, что давно уж покрылись легкой пылью. Полупрозрачная ткань свисала по бокам двух огромных окон, что освещали важную фигуру перед ним.

— Джерри, сними тряпку. — квартирмейстер «Косы» своей большой рукой вытащил тряпку изо рта и швырнул ее в другой конец комнаты. — Эдвард… — начал Дэвид, рассматривая череп. — Ты когда-нибудь задавался вопросами: «Имеет ли это все смысл? Важно ли все это?» — Дэвид развел руки и как бы продемонстрировал юнцу все прекрасное этой комнаты.

— Я задавался одним вопросом. — ответил тут же юноша, сплюнув на пол. — Когда же я смогу с тобой поквитаться?

— Эх, Эдвард, Эдвард… — немного покачал головой Палмер лаская пальцами череп в своих руках. — Этот молодой человек тоже задавался этим вопросом. Но, увы, удача была не на его стороне. — уронил череп и поднялся на ноги. — С тобой будет точно так же. — и сапогом раздавил череп.

Осколки черепа прилетели к коленям будущей жертвы, а один и вовсе прилетел в щеку.

— Я другой. Я же тебя выследил! Я тебя прижал к стенке! — чуть заерзал Джонсон, наслаждаясь легким покалыванием на щеке.

— Ты? Ты уверен в этом? Во всем этом? — спросил злодей, рухнув на кресло.

— Я знаю о тебе все! — уверенно ответил.

— Ты знаешь только то, что я сам тебе позволил и то, что сам тебе поднес на блюдечке с голубой каемочкой. — потирая свои руки проговаривал Дэвид, очевидно, насаждаясь сим процессом. — Все, что ты знаешь, на самом деле ничтожно мало и в некоторых моментах даже — вранье. Тобой очень легко манипулировать. Знаешь? Помнишь наш разговор в моей каюте? Именно тогда я получил достаточно информации о тебе, не позволил тебе хоть на каплю понять меня. — поднялся Палмер с кресла и подошел к Эдварду.

— Что ты врешь?! — воскликнул ребенок перед ним. — Нагло причем!

— Да? Хорошо, раз ты в это не веришь, я расскажу тебе другую историю. В нее-то ты точно поверишь. Называется — «Эдвард на ниточках». — театрально развел руками перед мордашкой щенка. — Смешно, да? Мне да. — и уперлась его грубая рука с оттопыренными пальцами в грудину, демонстрируя весь пафос представления. — Все что произошло вчера, это все было спланировано. Началось все с Джорджа, который как бы невзначай рассказал Полу о Майте, острове, на котором стоит «один из моих особняков». — чуть прокашлялся Дэвид, но продолжил. — Не думай, что он предал тебя. Он достаточно крепкий, был. — с особой радостью в голосе он проговорил последнее слово, расплываясь в ехидной улыбочке. — Он очень долго упирался, но в тот момент, когда я поднес дуло пистолета — освободил из кобуры свой блестящий пистолет и направил к своему виску. — к виску его любимой мамы и прекрасной невесты, он сдался. — продолжая улыбаться будто сам дьявол, убрал пистолет в кобуру. — Согласился сотрудничать, хотя и со «скрежетом зубов». Атака на Тортугу тоже была спланированной. Специальный акт моего представления, что разогреет наши отношения, юноша. Я специально оставил тебя и твоих товарищей в живых, что бы вы увидели мой триумф. И когда ты бежал к берегу, я специально мазал, и, как только ты начал обстреливать мой корабль, я сразу же развернулся и поплыл на Майт в надежде, что ты поплывешь за мной. Но ты неожиданно начал думу думать перед действием. Ты развернулся к Тортуге. И тут я еще кое-что придумал, оставил «Косу» в бухте, оставив как бы «черновик-письмо» Марку. Я его смял и швырнул под стол, надеялся, что ты его найдешь, и как видишь не зря. И мне осталось только самое легкое, сидеть и ждать. Ждать, когда моя добыча, — легла сильная рука Палмера на щеку Джонсона. — придет ко мне. Тобой очень легко манипулировать. — закончил свой рассказал апостол Ада, тяжело стуча жертве по лицу.

— Нет… — от услышанного капитан раскрыл немного рот и приподнял брови, но по неведомой причине продолжил смотреть на улыбающегося перед собой врага. — Не может быть… Нет. — слегка помотал головой.

— Да. — чуть отстранился Дэвид от смертника. — Да, Эдвард. Но мало того, что ты себя обрек на смерть, ты обрек еще и свою команду. — Палмер с легкостью взял Эдварда за плечи и повернул его влево.

Эдвард увидел связанную свою команду в полном составе, кроме Оливера и Эвена. Все они стояли на коленях со связанными за спинами руками и ногами. У всех тряпки во рту, у кого-то серая, у особо буйных уже красная, а сзади каждого из них стояли люди Дэвида, за каждым по одному. Все представление расположилось в четырех метрах от капитана, напротив которого на коленях стояли побитые связанные Чарльз, Пол и Тоби.

Огромные окна, на краях которых слегка качалась тюль, были за спинами людей Палмера. Вся его команда со стойкими, но иногда улыбающимися, лицами глядели на своих жертв, ожидая приказа. За мощными спинами матросов была распахнутая дверь, выход в сад или во внутренний двор, как тогда показалось. Потолки в этом доме были очень высокими, метра четыре в высоту. А для интерьера у стен стояли деревянные колоны, покрашенные в белый цвет. Лакированный деревянный пол, на котором Эдвард и вся его команда, стояли на коленях, был «оголен», даже маленького коврика не было, кроме того единственного под креслом.

Капитан тяжело дышал и смотрел на лица своих товарищей, на которых ежесекундно замечал новые раны и шрамы.

— Нет… — единственное, что сорвалось с его уст.

— Да, Эдвард, да. Ты обрек не только себя на мучения, но еще и своих товарищей. — с улыбкой на лице стрельнул глазами на связанный экипаж «Пандоры».

— Ты нас убьешь? — проговорил со страхом в голосе юноша, удивляясь этой давно забытой эмоции.

— Убить? — Дэвид присел и приблизил свое лицо к мордашке скулящей собаки. — Для тебя это будет слишком хорошо. — и вновь встал. — Но тебя можно убить. А твою команду-то за что? Объясни. За преданность, которую оказал тебе каждый из них? Глупо.

— Так что тебе тогда нужно?! — не выдержал издевательств и закричал капитан, упираясь своим лбом в деревянный пол.

— Что мне нужно? — немного тише проговорил Дэвид, делая вид, что хоть на каплю задумался. — Мне нужно заставить тебя страдать. — проговорил он, смотря прямо в стеклянные глаза. — Но, как я уже знаю, ты очень терпелив к боли, физической естественно. Но выдержишь ли ты моральные пытки. — озвучил Дэвид и направился к Голиафу.

Дэвид толкнул Дюка на пол, уперся своими коленями ему в лопатки и развязал руки.

— Дернешься, пристрелю. — грозно озвучил Палмер, убрал ногу с жертвы и достал у него тряпку изо рта. — Слушай внимательно, и ничего не пропускай мимо ушей. — медленно говорил тиран.

Он взял правую руку Пола, упер ее в пол и воткнул нож между указательным и средним пальцем.

— Внимание, вопрос. Подумай, прежде чем дать на него ответ, Пол Дюк. — палач вот-вот совершит приговор, но решился на вопрос. — Что мне сейчас сделать: воткнуть этот нож в кадык Эдварду или же отрезать тебе средний палец на правой руке? Подумай хорошенько. Но не долго.

На лице Джонсона никогда в жизни столько холодного пота не было. Невозможно передать словами, что в данный момент чувствовал сам Дюк.

— Пол, не надо. Не выбирай. — неуверенно начал брать на себя ответственность юнец.

— Эдвард, черт тебя дери заткнись! Думаешь, мне приятно? — проговорил Дэвид. — Я ж не садист какой-нибудь. — вот это откровение Палмер. — Ну, так что, Пол, выбрал?

— Отрезай. — уверенно, но с явным страхом в голосе отозвался Дюк.

— Твое желание для меня закон. — Дэвид быстрым и легким движением отрезал средний палец Полу под самый проксимальный межфаланговый сустав.

Кровь тут же хлынула ручьем. Пол скорчил лицо от боли, немного покряхтел и тихо завыл. Рыжик взял его руки и вновь связал их тугой веревкой, позаботившись немного о ране

Единственное, что сейчас мог сделать капитан «Пандоры» — это стоять на коленях с раскрытым ртом и краснющим лицом.

— Эх, не люблю я это. — вычурно Палмер вытер белоснежным платочком, что только что достал из кармана, кровь с кинжала. — Теперь ты, Чарльз.

Ублюдок-садист повалил Чарльза, наступил ему на лопатки и развязал руки. Взял его правую руку, приложил к полу и воткнул нож между указательным и средним пальцем.