Восхождение Светлого
Шрифт:
Чживэй тронули ее слова.
– Спасибо, дорогая подруга.
В едином порыве они обнялись. И Чживэй вдруг подумала, что не чувствовала в себе той же нежности, что ощущала с Мэйцзюнь или Чжией. Однако было нечто другое, намного более глубокое. Лин Цзинь не нуждалась в ее защите. Нет, она была ей ровней. И, наверное, поэтому с ней она проводила лучшее время.
– Время обниматься? – Сяо До вернулся в зал, и голос его прозвучал с чрезмерным энтузиазмом.
Секунду спустя Чживэй почувствовала тепло друга, а потом прямо в ухо он ей закричал:
– Сюанцин! Не стой столбом!
–
Чживэй толкнула Сяо До, но тот только крепче сжал их в объятиях.
– Наденешь повязку и будешь самой пугающей Темной во всей Империи. Я уже боюсь!
– Кто надевает повязку на ухо? – возразила Лин Цзинь.
– Грозные воительницы?
– Не слышала о таком, – ответила Чживэй. – Зато слышала, что всяким болтунам вставляют кляп.
– Сюанцин, спаси!
Сяо До разорвал объятия и спрятался за друга, но с тем же успехом он мог просто спрятаться за воздухом. Сюанцин сделал шаг в сторону, и Лин Цзинь с Чживэй схватили Сяо До за руки.
– Предатель!
Вскоре они уже гонялись друг за другом совсем как дети, на секунду выкинув из головы, что сегодня день, когда война официально началась.
Глава VIII
Когда говорят, друг друга не слышат; поэтому и изготовляют гонги и барабаны
Сюанцин
– Бессмертный всегда узнает бессмертного, – раздался голос Учителя Бо.
Сюанцин, уже некоторое время сидевший в комнате Чживэй, внимательно разглядывал карту империи Чжао. Он не поднял головы, когда Учитель вошел в комнату, и не поднял после этого заявления.
О каком бессмертном говорил этот Учитель Бо? Знал ли он о самом Сюанцине или речь шла о Драконе? По большому счету Сюанцину было все равно, что знает и о чем молчит этот Учитель, лишь бы не разговаривал с ним. Поэтому он склонился еще ниже над картой, выказывая высокую степень отстраненности.
Конечно же, это не помогло. По какой-то причине это никогда не помогало, словно отрешенность Сюанцина окружающие воспринимали как приглашение к диалогу.
– Я не солгал. Я здесь, чтобы учить армию.
Сюанцин неопределенно пожал плечами.
– Я не причиню ей вреда.
Тут он все-таки поднял голову и посмотрел на светловолосого бессмертного.
– Я знаю, – он даже слегка удивился. Разве это не очевидно? – Поэтому ты все еще здесь.
Учитель хмыкнул и, судя по звукам, занялся завариванием чая.
Разговор иссяк, и Сюанцин с удовольствием вернулся к изучению карты. За десять тысяч лет многое изменилось, города исчезли, города появились, границы стали выглядеть иначе. Несмотря на отсутствие конкретных воспоминаний, он все же отмечал, как многое ему незнакомо.
– Что ты думаешь о войне со Светлыми, – вновь разорвал тишину Учитель Бо. – Армия, собранная из отребья, будет противостоять элите. Столько потерь…
Сюанцину было что на это сказать, например: Учитель Бо пришел, чтобы обучить Темных искусству ведения войны и владению силой. А еще что: не те отребье, кто оказался униженным и обездоленным, а те, кто говорит так об обездоленных. Но он промолчал. Учитель Бо пронизывающе
смотрел на него и этой фразой просто хотел добиться от него реакции. Сюанцин не любил играть в навязанные ему игры.– Чживэй уже все решила, – ответил он.
– Ты бессмертный из фракции Темных, ты мог бы возглавлять ее по праву, – Бо Миньчжун поставил пиалы на стол и налил в них чая.
– То, что я бессмертный, не делает меня лучше Чживэй.
Сюанцин окончательно потерял интерес к этому разговору, если бы не следующая фраза:
– И какова твоя роль в этом? Бегать за смертной, подтирая за ее ошибками?
Разозлившись, Сюанцин отодвинул пиалу с чаем от себя.
– Она бегает, подтирая за вами. Для меня честь быть ее поддержкой.
Бо Миньчжун лишь грустно улыбнулся, словно то, что сказал Сюанцин, ударило точно в цель.
Сюанцин и Чживэй были одинаково чужды этому миру. Она пришла из другого, а он не был знаком с современным мироустройством, а о прошлом у него почти не осталось воспоминаний.
– Что же в ней особенного?
Сюанцина все еще не интересовали причины нахождения бессмертного Бо Миньчжуна здесь: нужно ли ему было собрать больше добродетелей, или он искупал грехи прошлого, как и сказал, или были еще причины, которые он не раскрывал? Пока его целью не было причинение вреда Чживэй – Бо Миньчжун мог бы хоть летать на мечах каждый день, Сюанцин бы и глазом не моргнул.
– Она не сдается перед трудностями, всегда стремится узнать как можно больше, – Сюанцин кивнул на книги тут и там, разложенные по комнате. – Книжные лавки мы обирали не реже ткацких мастерских.
– Бессмертный, ворующий книги, – смешливо хмыкнул Учитель Бо. – О тебе будут говорить еще столетия.
О сыне Цзиньлуна перестали говорить намного быстрее. Вот и все, что нужно знать об обеспокоенных бессмертных.
Бо Миньчжун говорил что-то еще, но Сюанцин больше не слушал его бормотание. Он вглядывался в карту, словно мог по клочку бумаги определиться, где находятся части Дракона Байлун. Не путешествовать же по всей стране, пока он не почувствует их близость?
По всему выходило, что Байлун нужны им троим: Чживэй для совершенствования, Дракону для обретения тела, а Сюанцину – чтобы вернуть воспоминания. Он в задумчивости начертил треугольник на карте, когда створки гневно отворились и появилась Чживэй.
После убийства Чжао Юхэ она была все время в плохом настроении, взгляд ее обжигал холодом, и все кроме Лин Цзинь боялись с ней разговаривать.
– Приступим. – Она села и, взяв пиалу Сюанцина, быстро выпила уже остывший чай. Сюанцин поднял чайник и подлил ей еще.
Бо Миньчжун ткнул пальцем в место на карте, неподалеку от города Ланьчжоу.
– Еще когда я жил в Запретном городе…
Сюанцин едва сдержал улыбку. В голове у него раздался голос Сяо До: «Обязательно настолько издалека начинать?» Они столкнулись взглядами с Чживэй, похоже, думая об одном и том же.
– …мы с лучшими учеными дворца изучали энергии инь и ян, ци и ли, конечно, пять основных элементов – дерево, огонь, почва, металл и вода.
Его взгляд подернулся мечтательной дымкой.