Воспоминания о Тарасе Шевченко
Шрифт:
поручений при оренбургском военном губернаторе В. А. Перовском. Позже был управляющим удельной
конторой в Нижнем Новгороде, где встречался с Шевченко.
Прокопович Николай Яковлевич(1810 — 1857) — товарищ Мокрицкого по Нежинской гимназии
высших наук, близкий друг Гоголя, знакомый Белинского. Поэт и педагог. С 1839 года преподавал русский
язык в Первом кадетском корпусе в Петербурге.
Трейдер— возможно, здесь ошибка. Очевидно, речь идет о генерал-майоре Шрейбере
(1794 — 1861), который был командиром 2-й бригады 23-й пехотной дивизии, входившей в Отдельный
оренбургский корпус. Возглавлял военные отряды во время степного перехода Аральской описной
экспедиции от Орска до Раима, в которой участвовал Шевченко. По его желанию 12 мая 1848 г. Шевченко
нарисовал и подарил ему акварель «Пожар в степи» (хранится в ГМШ).
Я вспомнил про альбом Гребенки...— Альбом Е. П. Гребенки с рисунками и автографами друзей
(хранится в Отделе рукописей ЦНБ АН УССР).
Белозерский Николай Данилович(1800 — 1879) — помещик Черниговской губернии. Встречался с
Шевченко в 1847 году в Борзне. О нем поэт так вспоминал в дневнике: «Этот филантроп-помещик так
оголил своих крестьян, что они сложили про него песню:
А в нашого Білозера
Сивая кобила,
Бодай же його побила
Лихая година...
Наивное, невинное мщение!» /478/
Кукольник Нестор Васильевич(1809 — 1869) — русский писатель-драматург реакционного
направления. Знакомый Шевченко. Тарас Григорьевич с иронией и неприязнью вспоминал о нем в
повестях «Капитанша» и «Художник».
Бастиан— лицо не установленное.
Соколовский Владимир Игнатьевич(1808 — 1839) — поэт, был близок к Герцену и Огареву, знакомый
Кольцова. Глинка имел намерение написать оперу по либретто Соколовского.
...пошел к Василию Ивановичу...— В. И. Григоровичу.
Лагода Антон Иванович(1816 — 1876) — чиновник, отец художницы О. А. Лагоды-Шишкиной, жены
художника-пейзажиста И. И. Шишкина. В 1839 году Шевченко нарисовал акварелью его портрет
(находитсяв ГМШ).
Шевченко читал «Анахорета»...— Вероятно, имеется в виду роман «Путешествие младшего
Анахарсиса по Греции» французского писателя Жан-Жака Бартелеми (1716 — 1795). О чтении этого
романа у Брюллова Шевченко вспоминал в повести «Художник».
Я показал ему рисунок— «Портрет тп-тпе Клодт».— Речь идет о портрете Ульяны Ивановны Клодт
(умерла в 1859 г.), жены скульптора П. К. Клодта.
Я отправился к Бриеру де Мартре...— Бригере де Мартере Карл — знакомый Мокрицкого и Сошенко.
Закончил в 1798 году Пажеский корпус. Был слепой и болезненный.
...проспал по милости Шевченки.— Этот эпизод описан Шевченко в повести «Художник ».
67
И. И. Панаев
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
(Отрывок)
Кроме положенных еженедельных артистически-литературных, великосветски-
литературных и просто литературных вечеров, литераторы изредка сходились друг у друга и
делали вечера. Самым гостеприимным из литераторов того времени был Е. П. Гребенка,
постоянно сзывавший к себе своих литературных приятелей при получении из Малороссии
сала, варенья или наливок. Гребенка в это время еще не был женат. Он жил на
Петербургской стороне в казенной квартире 2-го кадетского корпуса, где был учителем.
Однажды он пригласил меня к себе вместе с М. А. Языковым, который пользовался уже
тогда большою известностью между всеми литераторами, с которыми был я близок, как
приятный и веселый собеседник, остряк и каламбурист. Многие принимали Языкова за
литератора и сотрудника г. Краевского.
— Вы чем именно занимаетесь? — спрашивали его. — Какая ваша специальность?
— Да так, — отвечал обыкновенно, улыбаясь, Языков, — больше по смесям
прохаживаюсь.
В этот раз у Гребенки сошлось многочисленное общество и, между прочим, Шевченко,
который начинал уже пользоваться большою популярностью между своими
соотечественниками; товарищи Гребенки по службе — А. А. Комаров и Прокопович
(товарищ Гоголя по Нежинскому лицею и приятель его). Прокопович и Комаров оба очень
любили литературу и пописывали стишки. С Комаровым я был знаком с детства и
впоследствии, по приезде в Петербург Белинского, сблизился с ним еще более. О Комарове
и о влиянии на него Белинского я еще буду иметь случай говорить впоследствии. На вечере
у Гребенки некому было проповедовать ни о святыне искусства, ни о каких-нибудь
возвышенных предметах; там просто болтали о вседневных и литературных новостях и
приключениях.
В начале вечера Гребенка познакомил меня с каким-то господином, бывшим в это время
(это было чуть ли не в 1837 году) одним из главных сотрудников «Библиотеки для чтения».
Фамилию этого господина я не припомню. Он имел очень почтенный и глубокомысленный
вид и, вместо белья, шерстяную красную фуфайку, которая виднелась из-под галстука и
высовывалась из-за рукавов.
Языков обращал на себя всеобщее внимание своими забавными рассказами и многих
смешил до упаду. /73/
За ужином ему пришлось сидеть рядом с сотрудником «Библиотеки для чтения» в
шерстяной фуфайке. Сотрудник изъявлял не только величайшее уважение к Языкову, но
обнаруживал перед ним какую-то робость, как перед авторитетом.
— Позвольте спросить, — отнесся он к Языкову, — я имею честь говорить с нашим