Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока
Шрифт:
Анализируя обстоятельства Сжатия, нужно отметить, что оно вызвало разложение этатистской монархии Сефевидов путем распространения коррупции, приватизации должностей и служебных поместий (тиулей) – это были процессы, наблюдавшиеся и ранее в средневековых монархиях. Однако в данном случае они не были связаны с циклом Ибн Халдуна и в то же время отличались от китайских циклов, в которых разложение монархии вызывалось ростом помещичьей собственности. Тем не менее в соответствии с демографически-структурной теорией Сжатие вызвало финансовый кризис государства, раскол элиты и внутриэлитный конфликт. По мнению Дж. Форана, этот конфликт играл большую роль, нежели социальные движения низов [2355] . В конечном счете с 1709 г. начинается экосоциальный кризис: голод, принимающий широкие масштабы, широкомасштабные эпидемии, в конечном итоге – гибель больших масс населения, принимающая характер демографической катастрофы, государственное банкротство, потеря административной управляемости, широкомасштабные восстания и гражданские войны, брейкдаун – разрушение государства, внешние войны, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла, упадок торговли, очень высокие цены на хлеб, низкие цены на землю, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности, социальные реформы, принимающие масштабы революции, порождающей этатистскую монархию.
2355
Foran J. Op. cit. P. 293.
Существенно, что на развитии кризиса сказалась традиционалистская реакция кочевников, недовольных перениманием Сефевидами враждебных кочевникам османских порядков. В конечном счете
В итоге последовательность социальных трансформаций иранского общества в XVI – XVIII вв. можно описать формулой АCВCАCВАC.
12.7. ЭПОХА ИМПЕРИИ ВЕЛИКИХ МОГОЛОВ
Как упоминалось выше, порох стал известен в Индии во времена войн с монголами, и описание рецепта его приготовления, относящееся к началу XVI в., указывает на его китайское происхождение. Порох применялся на протяжении XIV – XV столетий в минах для подрыва крепостных стен, в зажигательных бомбах и ракетах, но пушки в этот период в Индии еще не упоминаются [2356] . Между тем в Средней Азии в конце XV в. артиллерия была уже хорошо известна – в значительной степени благодаря деятельности турецких мастеров-литейщиков. На службе у кабульского правителя Захир ад-дина Бабура накануне его похода в Индию было по крайней мере два известных мастера, Али-Кули и Мустафа Руми. Перед решающими битвами при Панипате (1526 г.) и Сикри (1527 г.) Мустафа руководил созданием полевых укреплений из повозок «по обычаю румов» (т. е. турок); среди этих повозок стояли пушки, а из-за них вели огонь стрелки из тюфенгов [2357] . Пушки и аркебузиры позволили Бабуру одержать победу над многократно превосходящим противником.
2356
Khan I. A. Origin and Development of Gunpowder Technology in India: A. D. 1250-1500 // The Indian Historical Review. 1977. Vol. IV, №1. P. 21, 25-27.
2357
Бабур-наме. Ташкент. Главная редакция энциклопедий. 1992. С. 315–316; Беленицкий А. М. Появление и распространение огнестрельного оружия в Средней Азии и Иране в XIV – XVI веках / Известия Таджикского филиала АН СССР. 1949. № 15. С. 28-29; Абу-л Фазл Аллами. Акбар-наме. Т. 1. Самара, 2003. С. 168; Inalcik H. The Socio-Political Effects… Р. 204.
После долгих и опустошительных войн сын и преемник Бабура, Хумаюн, сумел объединить под своей властью большую часть Северной Индии. Наследник Хумаюна, Акбар (1565-1605 гг.), завоевал Гуджарат, Малву, Бенгалию и стал создателем империи Великих Моголов. Первым министром, другом и ближайшим советником Акбара был выдающийся политический деятель Абу-л Фазл Аллами – один из крупнейших представителей восточной науки о государстве. Именно Абу-л Фазлу принадлежат основные идеи государственного устройства новой империи – идеи социального синтеза, совмещающего традиции мусульман и индусов. Политическая организация нового государства складывалась под влиянием порядков, унаследованных от прошлого, а также под воздействием новых веяний, связанных с влиянием могущественной Османской империи. В основе этой организации был положен институт джагиров, восходящий к старинной икте, но, по-видимому, несколько трансформировавшийся под влиянием османского зиамета и персидского тиуля. Джагиры представляли собой крупные пожалования, которые давались эмирам для содержания их отрядов, и их размеры соответствовали величине отряда. В финансовых документах были точно определены суммы от сбора налогов, получаемые в доход джагирдаров, и суммы, которые следовало расходовать на содержание воинов. Отряды эмиров регулярно вызывались на смотры, где проверялось их снаряжение и подготовка. Джагиры не были наследственными владениями; эмиров часто перемещали из одного джагира в другой, при этом, не доверяя своим военачальникам, Акбар требовал, чтобы они неотлучно находились при дворе. В общей сложности в джагиры было роздано примерно 3/4 земель, оставшаяся четверть составляла домен падишаха «халиса» (соответствующий османскому и персидскому хассе) [2358] .
2358
Ашрафян К. З. Аграрный строй… С. 202; История Индии в средние века… С. 418; Антонова К. А. Очерки общественных отношений… С. 82.
Помимо мусульманских традиций в основание империи Моголов были заложены и традиции коренного населения. Прежде всего было провозглашено равноправие мусульман и индусов; был провозглашен «всеобщий мир», «сольх-и кулл», и отменен налог на неверных, джизья. Покоренные индусские владетели сохраняли свои земли, но в качестве заминдаров перечисляли в казну большую часть налогов; многие получали свои владения в джагир и поставляли отряды воинов (правда, в отличие от обычных джагиров их владения оставались наследственными) [2359] . Акбар породнился с крупнейшими раджпутскими кланами и нередко выступал в одежде брахмана; он пытался даже создать новую религию, «дин-и иллахи», которая бы объединила мусульман и индусов. Уважение, выказываемое индийским обычаям, побудило дотоле непримиримых раджпутов признать власть Акбара; армия падишаха пополнилась тысячами отважных воинов. Однако перенимание индусских традиций наталкивалось на ожесточенное противодействие мусульманского духовенства; Акбара называли еретиком, шейхи подстрекали эмиров к восстанию. В 1581 г. вспыхнуло несколько мятежей, но Акбару удалось разгромить восставших, мятежные шейхи были утоплены в Ганге.
2359
История Индии в средние века… С. 402, 438.
Абу-л Фазл был близок к махдистам – мусульманским сектантам, которые ожидали пришествия призванного восстановить справедливость имама Махди. Идеалом Абу-л Фазла был справедливый государь, заботящийся о простом народе, и он считал Акбара таким государем. Акбар и Абу-л Фазл стремились установить справедливые подати и защитить крестьян от произвола воинов и чиновников. Был проведен кадастр и установлен точный размер земельного налога: налог зависел от возделываемых культур и плодородия почв и обычно составлял 1/4-1/3 урожая; джагирдарам категорически запрещалось собирать дополнительные налоги. Крестьянам, поднимавшим целину, предоставлялись налоговые льготы; нуждающимся давали займы для покупки семян или скота [2360] .
2360
История Востока. Т. 3. С. 159; Антонова К. А. Очерки общественных отношений… С. 221-224; Ашрафян К. З. Дели … С. 123.
В начале правления Акбара, после опустошительных войн и «великого голода» 1556 г., хозяйство страны находилось в глубоком упадке. По подсчетам Ш. Мусви, площадь засеваемых земель в конце XVI в. была вдвое меньше, чем в начале XХ столетия [2361] . Государственные доходы были много меньше, чем во времена Делийского султаната; в 1574 г. они составляли 91 млн рупий (1 рупия весила 11,07 г серебра и при Акбаре приравнивалась к 40 медным монетам, «дамам»). Политика Акбара и Абу-л Фазла привела к быстрому восстановлению экономики – к концу столетия доходы увеличились до 132 млн рупий (по другим данным, даже до 166 млн) [2362] . Рост доходов до некоторой степени объяснялся присоединением новых территорий, но также и значительным расширением посевных площадей. В 1580-х гг. источники свидетельствуют о богатых урожаях и резком падение цен на зерно [2363] . В 1596 г. засуха привела к повышению цен – и по приказу Акбара в каждом городе были созданы бесплатные пункты раздачи пищи [2364] . Однако,
несмотря на эпизодические упоминания о засухах и голодовках, в XVII в. в Северной Индии не было голода, сравнимого с гуджаратским бедствием 1630-1632 гг. или с катастрофой 1554–1556 гг. И. Хабиб отмечает, что Хиндустан имел по крайней мере полтора столетия, чтобы оправиться от этой катастрофы [2365] .2361
Moosvi Sh. The economy of the Mungal empire c. 1595: A statistical studu. Oxford., 1987. P. 65.
2362
Там же. С. 397; Новая история Индии. М., 1961. С. 26. Налоги по большей части собирались джагирдарами, и доподлинно неизвестно, сколько именно они собирали: недоимки были распространенным явлением, с другой стороны, иногда собирались незаконные поборы (абвабы). Официальная сумма государственных доходов представляет собой сумму, которая должна быть собрана в соответствии с установленными нормами.
2363
Цит. по: Habib I. The Agrarian system of Mughal India (1556-1707). Bombey, 1963. P. 102.
2364
Habib I. The Agrarian system… P. 102.
2365
Habib I. The Agrarian system… P. 110.
Время правления Акбара осталось в памяти потомков как эпоха процветания и хозяйственного роста. Специалисты отмечают, что индийское земледелие находилось на высоком для тех времен уровне, применялся плодосменный севооборот и разнообразные удобрения. С орошаемых земель собирали два, а в некоторых районах три урожая в год [2366] . При Акбаре большого размаха достигли строительные работы: была построена новая столица Великих Моголов, Агра, и по соседству с ней – великолепный город дворцов Фатехпур-сикри. Цена на пшеницу в среднем оставались довольно низкой, в 1595 г. она составляла 0,4 рупии за ман (25,1 кг) [2367] ; на дневную зарплату неквалифицированный рабочий мог купить 5,2 кг зерна [2368] – казалось бы не так много, но все же значительно больше, чем в последующий период.
2366
Новая история Индии… С. 13.
2367
Habib I. The Agrarian system… P. 83.
2368
Broadberry S., Gupta B. The Early Modern Great Divergence: Wages, Prices and Economic Development in Europe and Asia, 1500-1800 // Economic History Review. 2006. Vol. 59. № 1. P. 14.
В XVII в. продолжался процесс интенсивного освоения целинных земель. С 1594 по 1720 гг. посевные площади увеличились с 127 до 278 млн бигха; в том числе в области Дели – с 21 до 69 млн бигха, в области Агры – с 28 до 56 млн; наиболее впечатляющим был прогресс в районе Аллахабада, где площадь пахотных земель возросла с 4 до 19 млн бигха – почти в пять раз [2369] ! Большое значение имело восстановление ирригационных систем, разрушенных в смутные времена XV в.; в частности, Акбар восстановил один из больших каналов, построенных Фируз-шахом [2370] .
2369
Новая история Индии… С. 26.
2370
Ашрафян К. З. Аграрный строй… С. 30.
Однако вместе с ростом посевных площадей росло и население, по оценке К. Кларка, за XVII столетие население возросло вдвое, с 100 до 200 млн человек [2371] . В конце XVII столетия в Северной Индии насчитывалось больше деревень, чем в конце XIX в. [2372] . Рост населения привел к росту цен на продовольствие. Первые признаки ухудшения экономического положения появились уже в конце правления Джихангира (1605-1627 гг.). Голландец Пельсарт отмечал, что джагирдары часто оказываются не в состоянии собрать налоги со своих джагиров, хотя отнимают у крестьян все, что могут [2373] . Начало правления Шах Джахана (1627-1658 гг.) было отмечено катастрофой в Гуджарате; бедствия распространились и на соседние области Декана, где число погибших от голода превысило 1 млн. В Доабе к 1637 г. цена пшеницы возросла до 0,9 рупии за 1 ман; по сравнению с 1595 г. она увеличилась более чем вдвое [2374] . Правда, необходимо учесть, что закупки европейскими купцами индийских товаров (которые оплачивались серебром) привели к некоторому падению курса серебра – к «революции цен», подобной той, которая произошла в Европе после открытия американских серебряных месторождений [2375] . Поэтому дневная зарплата самых низкооплачиваемых рабочих, составлявшая по-прежнему 2 медных дама, возросла в серебре примерно в полтора раза [2376] . Однако цены росли намного быстрее – в зерновом исчислении поденная плата уменьшилась с 5,2 до 3,8 кг пшеницы [2377] .
2371
Цит. по: Гуревич Н. М. Динамика роста населения зарубежной Азии в нашей эре // Народы Азии и Африки. 1975. № 4. С. 71.
2372
Habib I. Population // The Cambridge economic history of India. Vol. I. Cambridge, 1982. P. 169.
2373
Цит. по: Антонова К. А. Очерки общественных отношений… С. 85.
2374
Habib I. The monetary system and prices // The Cambridge economic history of India. Vol. I. Cambridge. 1982. P. 373. Нами сделан перерасчет цены муки в цену зерна.
2375
Habib I. The monetary system… P. 364-365; Richards J. F. The seventeenth century crisis in South Asia // Modern Asian studies. 1990. Vol. 24. № 4. Р. 629; Aziza Hazan. En Inde aux XVIе et XVIIе si`ecles: Tresors Americains, monnaie d’argent et prix dans 1’empire Mogol // Annales E. S.C. 1969. Vol. 24. P. 835-859.
2376
Habib I. The monetary system… P. 378. При этом оплата в медных монетах, дамах, осталась постоянной, но цена меди, выраженная в серебре, увеличилась в полтора раза.
2377
Broadberry S., Gupta B. Op. cit. P. 14.
Под впечатлением бедствия в Гуджарате Шах Джахан был вынужден на время понизить налоги, сократить расходы и перевести часть земель из джагиров в халису Кроме того, падишах стал требовать от джагирдаров внесения в казну части налогов с их джагиров авансом, сразу же при получении пожалования [2378] . Наместник Гуджарата предоставил крестьянам налоговые льготы, давал им ссуды, и, по свидетельству хрониста, через некоторое время привел область в относительно хорошее состояние [2379] . В различны частях страны были развернуты обширные ирригационные работы: построенный при Шах Джахане канал Нар и-Фаис имел протяженность 150 миль, а канал в Пенджабе – около 100 миль. Увеличение посевных площадей позволило к 1647 г. увеличить государственные доходы до 250 млн рупий [2380] .
2378
История Индии в средние века… С. 464; Habib I. The Agrarian system… P. 104.
2379
Цит. по: Ашрафян К. З. Аграрный строй… С. 266.
2380
Ашрафян К. З. Аграрный строй… С. 201; История Востока. Т. 3. С. 171.