Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока

Имеющиеся данные о ценах на хлеб в Иране фрагментарны, но известно, что цена на хлеб в Исфахане в 1629-1642 гг. была в 2,4 раза больше, чем в 1581 г., а в 1668 г. – даже в 10 раз больше (правда, это было время неурожая, голода и эпидемий) [2312] . Сохранилось довольно много сведений о росте цен на мульковые земли отдельных деревень (преимущественно в Восточной Армении); эти данные показывают, что стоимость земельных участков возросла на протяжении XVII в. в шесть, семь и более раз. Некоторые исследователи склонны объяснять этот рост обесценением монеты, однако в действительности серебряное содержание аббаси было довольно стабильным: при Аббасе I монета, названная его именем, весила 7,79 г серебра, а после 1687 г. – 7,39 г. Правда, в результате наплыва американского серебра менялся курс аббаси по отношению к золоту: в начале XVII в. один туман, равный 50 аббаси стоил 3 фунта 7 шиллингов, в 1678 г. – 2 фунта 6 шиллингов, в начале XVIII в. – 2 фунта 4 шиллинга [2313] . Таким образом, даже с учетом снижения стоимости монеты (в золоте) в полтора раза, цена на землю возросла более чем в четыре раза. Этот рост был очевидным следствием перенаселения, растущей нехватки земель и, соответственно, увеличения земельной ренты [2314] .

2312

Foran J. The long fall of the Safavid dynasty: moving beyond the standard views // Internatiohal Journals of Middle East Studies. 1992. Vol. 24. №. 2. P. 285.

2313

Baghdiantz McCabe I. Op. cit.

2314

Арунова М. Р., Ашрафян К. З. Государство Надир-шаха Афшара. М., 1958. С. 40.

О размерах ренты можно судить по арендным ставкам на землях шахского домена (хассе). Как свидетельствует немецкий путешественник Э. Кемпфер, в 1680-х гг. арендаторы земель хассе в Исфаханском оазисе отдавали хозяину от 2/3 до 3/4 урожая [2315] . Столь высокая рента, несомненно, была свидетельством нехватки земли и перенаселения.

Нехватка земли заставляла крестьян интенсифицировать земледелие, переходить к выращиванию садово-огородных культур, развивать виноградарство и шелководство. В XVII в. шелководство в Иране достигло такого высокого уровня, которого оно никогда не достигало ни раньше, ни позже. По некоторым оценкам, в 1620 г. вывозилось 1,35 млн фунтов шелка, в 1630-х гг. общее производство составляло 4,3 млн фунтов, а в 1670-х гг. – 6,1 млн фунтов. Из этого количества не более 1/20 части оставалось в Иране, остальное вывозилось в Европу и в Индию – шелк был основным товаром персидского экспорта [2316] .

2315

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 282.

2316

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 284; Foran J. Op. cit. P. 284.

Разорившиеся крестьяне в поисках заработка уходили в города, где становились ремесленниками, слугами или нищими. Города быстро росли, не только Исфахан, но также Тавриз, Кашан и некоторые другие города насчитывали в середине XVII в. по несколько сот тысяч жителей. Персидское ремесло достигло высокого развития, особенно в производстве тканей, ковров, фарфора и холодного оружия. Златотканая парча, атлас, кумач, бархат и другие виды дорогих тканей вывозились в Западную Европу, в Россию и в Индию. Персидские луки, сабли, доспехи считались лучшими в мире; особенно много художественно выполненного персидского оружия продавалось в России [2317] .

2317

Куция К. К. Города и городская жизнь Сефевидского Ирана. Автореф… канд. ист. наук. Тбилиси, 1967. С. 11, 16, 17.

Так же как в Османской империи, ремесленники были объединены в самоуправляемые цехи, аснафы, и ввиду острой конкуренции стремились не допускать в свою среду пришельцев из деревни. Так же как в Турции, особый чиновник, мухтесиб, по согласованию с цехами устанавливал цены на рынке и следил за соблюдением мер и весов. Продолжали существовать и большие шахские мастерские, карханэ, однако о ремесленниках-рабах в этот период уже не упоминается, очевидно, ввиду излишка свободных рабочих рабский труд стал невыгодным [2318] .

2318

Там же. С. 9; Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 282, 287-288; Петрушевский И. П. Указ. соч. С. 77.

К. Куция отмечает, что первые признаки начинающегося упадка городов и ремесел появились уже в конце 70-х гг. XVII в [2319] . В это время часто упоминаются голодные годы, особенно большой голод имел место в Азербайджане. Толпы голодающих устремились в города, и, чтобы воспрепятствовать этому, правительство возобновило введенное еще монголами, но фактически к тому времени давно забытое прикрепление крестьян к земле. В Нахичеванском крае вспыхнули голодные бунты, крестьяне громили склады зерна, принадлежавшие государству, знатным людям, монастырям. Одновременно вспыхнуло крестьянское восстание в Нагорном Карабахе, разрозненные крестьянские отряды действовали в горах и в лесах почти 20 лет [2320] .

2319

Куция К. К. Указ. соч. С. 19.

2320

Петрушевский И. П. Указ. соч. С. 331.

Аббас I создал мощную этатистскую монархию, сосредоточившую в своих руках большую часть ресурсов страны. Однако преемники Аббаса воспитывались в гареме и не обладали ни его силой воли, ни его административными талантами. Государство постепенно теряло свои позиции в распределении ресурсов. При Сефи I (1629-1642 гг.) были отменены тамга и государственная монополия на шелковую торговлю. Несмотря на рост населения и торговли, доходы государства почти не увеличивались: по сведениям Шардена, в 1670-х гг. они составляли примерно 700 тыс. туманов [2321] . Между тем цены на хлеб возросли в несколько раз – это означало, что реально доходы казны уменьшаются. Уменьшались и фактические доходы обладателей тиулей, что вызывало резкое недовольство тиульдаров и попытки взимать с крестьян повышенную ренту [2322] . Правительство было вынуждено санкционировать такие поборы, и в некоторых случаях оно разрешало тиульдарам – по соглашению с крестьянскими общинами – взимать суммы, в четыре раза превосходившие указанные в дефтерах [2323] . Это привело к тому, что власти в конечном счете утратили контроль над тиулями. «Земли, ассигнованные на жалованье (т. е. тиули. – С. Н.), не находятся под наблюдением шаха, – отмечал в 1670-х гг. Жан Шарден. – Они являются как бы собственностью того, кому они даются. И он обращается, как хочет, с доходами, с жителями этих мест, так же как в наших бенефициях в Европе» [2324] . Шарден свидетельствует, что реальные доходы с тиулей намного превосходили зафиксированные в дефтерах первоначальные суммы и что казна, таким образом, несла большие убытки [2325] .

2321

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 294; Павлова И. К. Указ. соч. С. 34–35.

2322

Foran J. Op. cit. P. 285.

2323

Папазян А. Д. Указ. соч. С. 223.

2324

Цит. по: Фильрозе Н. К вопросу о формах земельной собственности в государстве Сефевидов // Очерки по новой истории стран Среднего Востока. М., 1951. С. 186.

2325

Там же.

В 1698 г. был проведен новый кадастр, целью которого было привести налоги в соответствие с изменившимся населением и ценами. Трактат «Тазкират ал-мулук», описывающий финансовое положение в начале XVIII в., указывает, что государственный доход составлял 785 тыс. туманов, а официальный доход с тиулей (включая «хамэ-сале» и немногочисленные союргалы) – 529 тыс. туманов [2326] . Таким образом, в то время как номинальные доходы государства увеличились с начала XVII в. разве что на четверть, доходы тиульдаров увеличились более чем в десять раз. При этом авторы трактата указывают, что действительный доход с тиулей в большинстве округов был вдвое выше, чем зарегистрированный в дефтерах, а в округах Исфахана, Кашина и Шираза – выше в 5-6 раз [2327] . На землях, не отданных в тиули, положение было таким же: везиры и амили собирали подати в размерах, намного превышающих официальные, присваивая излишки себе. Русский посол А. Волынский, посетивший Иран в 1717 г., свидетельствует, что в Ширване местные управители вместо положенных 8 тыс. туманов «собирают вдвое и втрое и по своим карманам делят» [2328] . Такая же ситуация, по словам Волынского наблюдалась и в других областях, их правители государю «приносят только листвие, а плоды оставляют себе, что уже вошло у них в обычай. И в том бедным подданным милосердия нет…» [2329] .

2326

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 280, 294; Петрушевский И. П. Указ. соч. С. 162.

2327

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 280.

2328

Цит. по: Бушев П. П. Посольство Артемия Волынского в Иран в 1715–1718 гг. М., 1978. С. 259.

2329

Цит. по: там же. С. 250.

Со временем доход тиульдаров фактически превратился в частноправовую ренту с пожалованных им земель, а владение тиулем (и занятие соответствующих должностей) на практике стало наследственным. «Должности в стране являются наследственными, – отмечал Шарден, – и каждый рассматривает место своего ассигнования (т. е. тиуль. – С. Н.), как свое собственное, постоянное, так как надеется, что останется на своей должности всю жизнь и что дети займут его должность после его смерти» [2330] . Происходил постепенный процесс разложения этатистской монархии, процесс феодализации административного аппарата и приватизации служебных держаний. Эти явления сопровождались ослаблением власти монарха, по словам Волынского, шаха теперь «только почитают, яко государя и повелителя, а мало слушают» [2331] .

2330

Цит. по: Фильрозе Н. Указ. соч. С. 186.

2331

Цит. по: Бушев П. П. Указ. соч. С. 250.

Другой стороной процесса разложения государства было усиление давления со стороны элиты на простой народ, увеличение ренты и повинностей. Купцы, опасаясь конфискаций, были вынуждены скрывать свои деньги от местных правителей, и некоторые из них жили в жалких лачугах, подобно нищим. Разорение крестьян стало повсеместным явлением. Распространилось ростовщичество, в Армении крупными ростовщиками стали монастыри, скупавшие крестьянские мульки. Сохранились документы, говорящие о продаже крестьянских земель за долги, о бедственном положении деревни, о большом скоплении нищих в городах [2332] . Из южных областей Ирана крестьяне массами переселялись в Индию, где жизнь земледельцев была легче [2333] . Волынский свидетельствует, что «непорядочные управители», собирая подати сверх меры, являются причиной недовольства населения, ибо так озлобили народ своими поступками, что остались лишь немногие места, где бы не было восстаний [2334] .

2332

Ашрафян К. Падение державы Сефевидов (1502-1722) // Очерки по новой истории стран Среднего Востока. М., 1951. С. 190, 194-195, 202; Сухарева Н. М. Советские историки о социально-экономических причинах кризиса Сефевидского Ирана // Иран. Сб. ст. / Отв. ред. Н. А. Кузнецова. М., 1971. С. 47; Папазян А. Д. Указ. соч. С. 207, 214.

2333

Пигулевская Н. В. и др. Указ. соч. С. 285.

2334

Цит. по: Бушев П. П. Указ. соч. С. 250.

В условиях перенаселения увеличение давления элиты на народ непосредственно приводило к голоду и голодным бунтам. В 1707 г. голод вызвал большое восстание в Исфахане [2335] . В 1717 г. в столице произошел еще один голодный бунт, причем, как свидетельствует Волынский, трудности, связанные с неурожаем, были усугублены попыткой градоначальника (калантара) нажиться на вздорожании хлеба. Размах волнений был таков, что шах Султан-Хусейн был вынужден прятаться в гареме, а затем бежать из столицы [2336] . В Азербайджане в 1710-х гг. голод продолжался семь лет, Тавриз был переполнен нищими, на улицах лежали трупы. К голоду вскоре присоединилась чума, в 1717 г. в Шемахе от эпидемии погибло около 100 тыс. человек [2337] .

2335

Foran J. Op. cit. P. 287.

2336

Бушев П. П. Указ. соч. С. 106.

2337

Ашрафян К. Указ. соч. С. 207; Бушев П. П. Указ. соч. С. 195.

Как свидетельствует А. Волынский, расхищение местными правителями государственных доходов в 1710-х гг. привело к падению поступлений в казну [2338] . Финансовый кризис губительно сказался на состоянии армии, которой после прекращения больших войн с Османской империей не оказывалось должного внимания. В 1670-х гг. жалование туфенгчиев было уменьшено в четыре раза, а численность корпуса значительно сократилась. Солдаты жили в своих домах, лишь один-два раза в год собираясь на смотры [2339] . Туфенгчии были по-прежнему вооружены тяжелыми фитильными мушкетами, в то время как на вооружении европейских армий уже состояли облегченные фузеи. Артиллерийский корпус топчиев был распущен, а оставшиеся пушки стояли у шахского дворца в Исфахане: некоторые без лафетов, другие – забитые в деревянные колоды. По словам Волынского, министры шаха рассмеялись, когда он спросил о пушках, и ответили, что «доброму воину нужно иметь храброе сердце и острую саблю, а не полагаться на пушки» [2340] . Боеспособность войск упала до такой степени, что в 1717 г. 15-тысячная шахская армия была наголову разгромлена 4-тысячным отрядом афганской конницы. Осмелевшие узбеки снова стали совершать набеги на Хорасан, овладели Мешхедом и увели в плен 60 тыс. человек. Денег в казне не было, и, чтобы снарядить новое войско против афганцев и узбеков, шах Султан-Хусейн был вынужден снять золотые покровы с гробниц Сефевидов в Куме [2341] .

2338

Бушев П. П. Указ. соч. С. 250.

2339

Foran J. Op. cit. P. 292.

2340

Бушев П. П. Указ. соч. С. 259.

2341

Бушев П. П. Указ. соч. С. 111, 161, 205, 259; История Востока. Т. III. М., 1999. С. 110.