Война меча и сковородки

– Ваше Величество!
– ахнула королева, вцепившись ему в локоть.

Лорд Бритмар пренебрежительно скривил губы:

– Большой брат все еще воображает себя старшим и знающим истину? Теперь ты не могучий воитель Адельгерд, теперь ты - больной старик, которому осталось жить не больше года.

– Как точно ты определил время - не больше года! А откуда знаешь, мерзавец?
– королева отбросила придворную куртуазность.
– Не ты ли сам травишь брата, и обвиняешь в этом невестку?

– Да вы умнеете, дорогая Элеонора, - с издевкой заметил лорд Бритмар.
– Не прошло и полгода, как прозрели.

– Всегда знал, что ты не виновата, - сказал король, сжимая руку жены. Он заметно пошатывался, но Её Величество с неженской силой подставила супругу плечо.

– Хватит нежностей, - прервал их лорд Бритмар, отводя руку для удара.

Королева вдруг метко и сильно ударила его в скулу. Герцог едва удержался на ногах, а кинжал покатился по полу, подпрыгивая на мозаичных плитах. В тот же миг из-за трона появилась согбенная фигура лорда Саби, а за ним - еще десяток гвардейцев, все с мечами наголо. Гвардейцы из сопровождения епископа ловко обезоружили пятерых своих товарищей и взяли в кольцо их и Тилвина, перекрыв дорогу к выходу из тронного зала.

Но больше, чем это неожиданное появление, герцога Бритмара поразило совсем иное.

Лицо королевы вдруг поблекло и начало неуловимо меняться. И сама королева вдруг оказалась выше ростом, а пурпурное платье словно съежилось по мановению волшебного посоха - рукава и подол стали до смешного короткими. Черные пряди надо лбом посветлели и порыжели.

– Кто это?
– произнес лорд Бритмар, и голос его дрогнул.

– Графиня Поэль, - сказала бывшая королева.
– Разве она слишком изменилась? Ваша любовь, которую вы так горько оплакивали?

– Что происходит?
– запоздалым эхом произнес король.
– Где моя жена?

– Мы здесь, - раздалось из-за трона, и в низкую дверь, искусно спрятанную в каменной стене, вслед за Саби и гвардейцами вошла Ее Величество.

– Вы рано появились, - сказала лже-королева, с облегчением стаскивая с головы корону.
– Заберите вашу побрякушку, она давит лоб немилосердно.

– Но это... это... ловушка!
– прохрипел герцог.
– Вы загнали меня в ловушку!

– Ты сам загнал себя в неё, предатель, - сказал епископ.
– Взять его!

Гвардейцы, прибывшие с епископом, встали кольцом вокруг герцога, один из них обыскал его одежду, проверяя, нет ли спрятанного оружия.

Сам епископ обезоружил Тилвина Тюдду прежде, чем тот пришел в себя от неожиданного воскрешения.

– Зачем вы это затеяли?
– спросил тем временем король, обнимая королеву за талию.
– Что за игры с переодеванием и магией?

– Простите, у нас не было выбора, - призналась Ее Величество.
– Вы были так предвзяты к нам. Поверили бы, начни мы рассказ, что ваш младший брат против нас умышляет?

– Сейчас мне кажется, что я поверил бы любому вашему слову, Нора, - сказал король, и его супруга покраснела, как девчонка.

– Все кончено, милорды и леди, - проворковал лорд Саби, пробираясь между гвардейцами.
– Осталось лишь одно, совсем маленькое дельце...
– он схватил Тилвина за шею, заглянул в глаза, и тот вскрикнул, отшатываясь.
– Вот и все, больше никакого дара, сэр Тюдда. Слишком много зла вы с ним натворили. Мне искренне жаль. Такие таланты - и ради чего все погублено?..

Один из рыцарей хотел снять корону с головы герцога, но тот посмотрел на него так властно, что гвардеец отступил.

– Значит, и вы предали меня, сэр святоша?
– спросил лорд Бритмар Ларгеля Азо.

– Я называю это верностью, а не предательством, - ответил епископ.

– Какие странные слова для Вашего Преосвященства...
– герцог прищурился и хмыкнул.
– Клянусь всеми демонами преисподней, вы не Азо. Вы - Фламбар! Решили на пару с рыжей графиней бросить вызов мятежникам? Я вас недооценил. А что вы сделали с настоящим епископом?

– Он остался у главных ворот, - сказал Годрик в образе епископа, пока его люди связывали Тилвина и гвардейцев-мятежников.
– На случай, если ваши сторонники осмелятся выступить против короны. Или вы вздумаете бежать.

– Бежать?
– усмехнулся лорд Бритмар.
– На кривых ногах быстро не побегаешь. Выходит, он все-таки предатель, этот Азо. И выходит, что я проиграл. Жаль. Обидно проиграть, когда победа была столь близко...

– Смиритесь, - сказала Эмер презрительно.
– Изгнание - не самая страшная кара за ваши преступления. А вот для него, - она указала пальцем на Тилвина, - лучше смерти ничего не придумаешь.

– Мы согласны, - поддержала королева.

– Думаю, судьбу сэра Тюдды следует решить милорду Фламбару, - тихо сказал лорд Саби, но все его услышали.
– Он и его семейство больше всего пострадали от преступлений, что совершил сэр Тюдда. Так будет справедливо.

– Справедливо, - тут же согласился король.
– Решайте, Фламбар!

Эмер выразительно посмотрела на Годрика, но тот глядел не на нее, а на брата.

– Прошу сохранить ему жизнь, - сказал он, и Эмер возмущенно пристукнула кулаком о ладонь.

– В своем ли ты уме?!
– воскликнула она.
– Казнить его! Только казнить!

– Не слишком ли вы мягкосердечны?
– промурлыкал лорд Саби.

Тилвин хмыкнул и лягнул гвардейца, который хотел поставить его на колени.

– Он мой брат, - сказал Годрик медленно.
– И он еще может покаяться. И обрести спасение.

– Безнадежный дурак, - проворчала Эмер.

– А я вижу в этом истинное благородство, - согласилась с племянником королева, хотя мгновение назад говорила совсем иное.

– А я - ненавижу твое благородство, - сказал Тилвин, глядя на Годрика с ненавистью.
– И обязательно отомщу.

Его увели, а он грязно бранился.

– Не человек, а одна лишь ложь, - сказала Эмер в сердцах.

Герцог Бритмар, который так и не снял короны, тут же произнес:

– Но и вы лгали мне. А я поверил, что дорог.

– Настолько поверили, что решили опозорить моего мужа? А потом пальцем не пошевелили, когда сумасшедший кузен пытался убить его? Странно выражаете нежные чувства, милорд, - Эмер подошла к брату короля почти вплотную, и гвардейцы почтительно расступились перед ней.
– Если я и испытывала к вам приязнь, как к увечному человеку, то теперь не испытываю ничего, кроме ненависти. Вы никогда не получили бы меня, будь хоть трижды королем.