Война меча и сковородки

– А то отощаешь, постница, - шепнула она сестре на ухо, когда обнимала на прощанье.
– Мы приедем с матушкой к свадьбе. Хочу видеть тебя такой же крепкой и краснощёкой.

Годрик учтиво подал руку молодой жене, помогая подняться по лесенке, но на этом вежливость и кончилась.

Едва лошади тронулись, он отбросил притворную любезность и отодвинулся от жены к окну. Эмер поступила так же. Но смотреть в окно было скучно, а вот бросать косые взгляды в сторону мужа - гораздо интереснее. Она украдкой рассматривала его гордый профиль и говорила себе, что всенепременно заставит Годрика сбрить бородку, которая добавляет ему пять лет свыше истинного возраста. Придаваться размышлениям было не её любимым занятием, поэтому она не выдержала и первая начала разговор.

– Как нога?
– она постаралась говорить душевно. Было бы хорошо, помирись они до Дарема.

– Удивлён, что тебя это беспокоит, - тут же отозвался Годрик, но в его голосе душевности не было ни на каплю.

– Я всего лишь спросила...

– А я ответил.

Эмер отвернулась, припоминая все ругательства, которые когда-либо слышала. Было бы хорошо помириться до Дарема. И было бы хорошо, не будь Годрик таким упрямым болваном.

Карету мерно потряхивало на дорожных ухабах. Дорога была старинная, вымощенная плоскими камнями величиной с мужскую ладонь, поставленными на ребро. Эмер вытащила из-под сидения корзину, переданную Айфой, и извлекла из тряпицы половину свадебного пирога, который не удалось ещё попробовать. Она тут же отломила порядочный кусок. Пирог был с тонкой хрустящей корочкой, остывший, но не утративший вкуса и запаха. Начинен он был рубленной спаржей и яйцом, и щедро приправлен душистыми травами. Эмер надкусила и блаженно зажмурилась.

– Вообще-то, у тебя пост, - заметил Годрик.

– Вообще-то, пирог не с мясом, а со спаржей.

Годрик фыркнул, но молчание было нарушено, и он продолжил:

– Мы неправильно повели себя вчера. Нам не надо было ссориться, потому что мы не виноваты в том, что произошло, во всём виновата тётя...

«Да неужели?
– подумала Эмер, приподняв занавеску и разглядывая окрестности.
– Наверное, именно тётя заставила тебя лапать меня под лестницей».

– Нам надо стать союзниками. Я отказываюсь участвовать в этом фарсе, - сказал Годрик.
– Брак должен заключаться по обоюдному согласию. Я против браков по принуждению. А ты?

Эмер, только что откусившая от пирога, вопросительно приподняла брови.

– Ты - тоже против?
– призвал её к ответу Годрик.

Прожевав кусок, Эмер аккуратно вытерла губы платочком и с готовностью поддакнула:

– Конечно, муж мой.

Годрик так и подпрыгнул:

– Что ты сказала?!

– Плохо слышишь?
– вежливо спросила Эмер.

Несколько секунд молодой супруг размышлял, поджав губы и поглядывая на молодую супругу с подозрением, не зная, как расценивать её слова - как издевку или как глупость.

– У меня есть невеста, - сказал он.
– И она не чета тебе, деревенщине-переростку.

– Была невеста, - спокойно поправила его Эмер.
– И у меня был жених. А если продолжишь и дальше меня оскорблять, расквашу тебе нос, - она подумала и добавила: - Возможно, что и сломаю. Смотря, какое будет оскорбление. Либо расквашу, либо сломаю, - и довольная собой, она откусила ещё кусок.

Годрик потерял дар речи, уставившись на благородную девицу, из уст которой вылетели такие слова.

– Яркое пламя!
– изумился он.
– Мне в жёны досталась кровожадная тролльчиха!

Кулак Эмер выстрелил ему в лицо быстрее, чем он успел увернуться, и супруг повалился на подушки, не успев даже вскрикнуть. Впрочем, он тут же поднялся и дал волю гневу:

– Выпороть бы тебя!
– возмущался он.
– Твоё счастье, что я не бью женщин!

– Да, от этого только ты в проигрыше, - согласилась Эмер.
– Ведь если хоть пальцем меня коснёшься, я пожалуюсь Её Величеству. Что же королева тогда сделает?
– она картинно возвела глаза.
– Ах, наверное, решит, что ты слишком молод, чтобы стать мастером оружейного дела. И придётся твоей уважаемой матушке снова взвалить на свои хрупкие плечи заботу о кузницах...
– и она даже покачала головой и поцокала языком с притворным сожалением.

Угроза возымела результат. Годрик вытер ладонью кровь, сочащуюся из разбитого носа, и выразил возмущение тем, что тихо выругался сквозь зубы.

– Давай помогу, муженёк, - предложила Эмер, доставая платочек.

Взгляд Годрика не предвещал прощения или добрых чувств, но помочь он позволил. Эмер с удовольствием вытерла его красивое лицо, и делала это гораздо дольше, чем требовалось. В конце концов Годрик оттолкнул её руку, но оскорбления на этом закончились.

Некоторое время они ехали в молчании, только Эмер жевала пирог со спаржей и мурлыкала под нос песенку.

– Я против, чтобы ты вела себя подобным образом, - сказал вдруг Годрик.

– Сама не хочу, - вздохнула Эмер, - но что поделать, если только так ты становишься кротким, словно недельный ягнёнок, - и она принялась жевать с особенным старанием.

Годрик выхватил у нее кусок пирога и в мгновение ока вышвырнул его в окно кареты.

– Пост - это пост, - заявил он безоговорочно.
– Или желаешь пожаловаться королеве?

Эмер попыталась взглядом выразить, что она о нём думает, но он только хмыкнул и уставился в окно.

Доставать еду при нём она больше не решилась, опасаясь, что и остальные припасы постигнет участь быть выброшенными за окно.

В Дарем они приехали мрачном молчании, к вечеру, когда солнце наполовину скрылось за горизонт.

Карета подпрыгнула, въезжая с дороги на мостки, а копыта лошадей гулко застучали по дереву, а не по камням, Эмер позабыла обиды и высунулась в окно, чтобы посмотреть на Дарем - второй по величине замок Эстландии.

Увиденное повергло её в восторг и благоговейный ужас, и она завопила, за что была немедленно обругана мужем.

– Но как можно молчать?!
– крикнула она, ничуть не смущаясь.
– Ведь он... он - великолепен!

Годрик не ответил, но по лицу было видно, что он доволен похвалой родовому гнезду.

Замок стоял на берегу реки, неприступный, как крепость. Зубчатые стены с бойницами охраняли две башни собора, о котором упоминала Сесилия. Даже королевский замок Дракона не выглядел столь внушительно и гармонично. Бурые стены цветом напоминали отроги, ведущие к реке, а зеленые крыши были одного оттенка с зеленью ив, растущих у самой воды.

Ворота замка были гостеприимно распахнуты, и жёлто-красные штандарты реяли над входом, ожидая прибытия молодой пары.

Встречать их вышла целая толпа - ничуть не меньше, чем провожали из Тансталлы. Только сейчас лица были незнакомые. Эмер опустила вуаль и теперь могла беззастенчиво рассматривать встречавших, не боясь быть уличенной в невежливом поведении.

Статная дама в синем блио стояла впереди. Генин её был высотой в локоть, и с него спускалась тончайшая восточная ткань длиной три локтя - девушка-прислужница держала покрывало, чтобы не волочилось по земле.