Война миров и цивилизации. Том 2. Американский каганат против человечества

— Ну, оказаться в будущем само по себе удивительно, — пожал плечами Росс.

— А, вот интересно, что тебя удивило больше всего в нашем времени? — спросил Воротынский, — полеты в космос или ядерное оружие?

— Больше всего? Больше всего меня удивляет здесь другое. Как бы тебе объяснить… Вот смотри, чтобы изучать математику и механику мне пришлось ехать надолго в Германию, за духовными практиками понадобилось добираться до Персии и Индии, — сказал Ростислав доставая из кармана смартфон, — а у вас, у всех есть артефакт, который дает доступ ко всем знаниям мира… А вы используете его, чтобы играть в какие-то бестолковые игры и болтать о всякой глупости в том, что называют соцсети.

— Неожиданно, я как-то даже не задумывался об этом, — сказал Игорь, ошарашенно глядя на посланца из прошлого.

— Ну, есть еще кое-что сильно удивившее меня, но это уже мне сложно тебе объяснить, — добавил Росс и задумался, — потому что это из области того, что вы сейчас называете паранормальными явлениями, а по сути, так просто нечисть.

— А что, у нас тут у этой, — запнулся Игорь, — как ты сказал, нечисти что-то не так?

— Не так? — переспросил Ростислав, — у нечисти, как раз все так. Я бы никогда не подумал, что этот темный мир будет чувствовать себя так вольготно. Они здесь везде и даже не скрываются.

— Надо инквизицию вызывать? — улыбнулся Воротынский.

— Тем, что ты называешь инквизицией, займемся обязательно, но не в этот раз, — не оценив шутки на полном серьезе ответил опричник, — сейчас нам надо другую проблему решить.

— Какую? — насторожился Игорь.

— Мне нужно попасть в Кремль, — Ростислав встал из-за стола и подошел к окну, выходившему на Красную площадь, — там было три известных мне тайника для хранения артефактов на случай, если вдруг настанут лихие года. Изучая документы, я понял, что двух после архитектурных реконструкций больше не существует. А вот один скорее всего сохранился ещё. Я должен на всякий случай осмотреть его. Вдруг кто-то из членов тайного приказа спрятал посох там.

— Угу, а заодно проверить и кабинет президента. Вдруг посох у него, где-нибудь под диваном лежит, — усмехнулся Игорь.

— Если бы посох был у президента, то это как раз неплохо, -совершенно серьезно сказал опричник, — только что-то я сомневаюсь. Не похоже, судя по тому, что творится в стране.

— Да? А как это должно выглядеть? — перестав улыбаться, уже серьезно спросил Игорь. Внутри у него проявился даже какой-то непонятный страх, возникший от абсолютной серьезности опричника.

— Если священная реликвия такой силы находится в руках главы государства… — Ростислав глубоко вздохнул, глядя на Кремль, — это будет хорошо видно по тому, что происходит в этом государстве.

— Ааа, понятно, а я уж думал, что Дума сразу приняла бы закон об опричнине, — попробовал свести разговор к шутке Воротынский.

— Опричнина здесь сейчас очень даже не повредила бы, — ответил Росс, — судя по тому, что я успел прочитать про масштаб коррупции по всей стране. Без опричнины с этим уже у вас тут не справиться.

В разговоре повисла пауза. Возникшую тишину нарушала только муха безнадежными попытками пробить оконное стекло.

— Кремль охраняется, как ничто другое, — словно очнувшись снова заговорил Игорь, — Я же не могу объяснить там, что ты, типа, такой же офицер ФСБ, как они, только из шестнадцатого века. Мол, помогите коллеге.

— Если бы это было просто, то я бы просто спустился в это подземелье и посмотрел, — сказал опричник, — я уже пытался туда прогуляться, но там — закрытая для посторонних, охраняемая зона. И, скорее всего, постоянно дежурит охрана кремля.

— Нужно отправлять запрос на научные исследования в таком-то и таком участке и ждать ответа. Нарисуй, куда надо попасть, и я буду работать над этим, — сказал Воротынский.

— Сегодня вечерком тогда, обязательно, — ответил Росс.

— Но есть и хорошие, так сказать, новости, — с энтузиазмом в голосе произнес Воротынский, — в шестьдесят третьем году прошлого века при ремонте Архангельского собора, археологи проводили вскрытие могилы Ивана Грозного…

— Вскрыли могилу царя? — Ростислав повернулся к потомку боярина Воротынского, — я никак привыкнуть не могу… у меня постоянно возникает чувство, что тут вокруг меня все бесами одержимые.

— Ну, это же ученые, а не какие-то расхитители гробниц, — попытался оправдаться Игорь под тяжелым взглядом опричника, — скажем, как у вас обретение мощей…

— Ааа, ну да, — мрачно кивнул Ростислав.

— В общем, я просмотрел в архиве все протоколы вскрытия, — продолжил Игорь, — никаких упоминаний о том, что в могиле был обнаружен посох, или что-то похожее, нет. Но если этот артефакт имеет такую ценность для государства, о нем могли просто умолчать. Сегодня жив только один участник этой группы — Елизавета Васильевна Шереметева. Тогда она была еще студенткой-практиканткой. Думаю, надо с ней поговорить…

— Надо, значит поговорим, — согласился Ростислав, придя в себя от услышанного.

Он не особо верил, что посох могли положить в гроб с царем. Но эту версию нужно было до конца отработать, чтобы окончательно исключить.

— Завтра, под видом журналистов поедем к ней, вроде как интервью брать, ну и разузнаем, что возможно.

— Хорошо, — кивнул Ростислав, листая вкладки на смартфоне, — значит завтра идем к этой гробокопательнице.

— А сейчас у тебя есть какие-то планы?

— А, сейчас я, пожалуй, пойду. Елена просила помочь в одном деле, — процедил Ростислав сквозь зубы.

— Это по поводу барабашки в квартире ее подруги? — вспомнил Игорь, что рассказывала ему сестра.

— Да, они перепробовали все и думают, что это колдовство. Точнее знающие люди ей так подсказали. Ну и Елена попросила меня посмотреть, — ответил Ростислав, направляясь к двери.

— Росс, осторожней, там у них уже крутится какой-то то ли маг, то ли шаман. Здесь между ними конкуренция и чуть ли не война, — предупредил Игорь, — я не пугаю тебя, к тому же ты ничего не боишься и законы наши современные не признаешь. Я к тому, чтобы ты не засветился. Паспорт тебе сделали и, если его проверит простой патрульный, он ничего не заподозрит. А вот, если тобой займется кто-то посерьезней, кому не лень будет поискать данные на тебя, то быстро увидит, что паспорт липовый, а сам ты непонятно кто. Да и про Курбинина не стоит забывать. Он вроде притих после того, как ты отметелил его бойцов в лесу, никак не проявляется, но бойцы эти у него не последние, и он явно что-то затевает. Не разу он еще не отказывался от того, что хотел.

Опричник приостановился в дверях, оглянувшись на Воротынского и улыбнувшись изрек, — То, что Курбинины никогда не отказывается от того, что вдруг захотелось… так это можно исправить, избавив мир от Курбининых.

«Ростислав всего месяц здесь», — подумал Игорь после того, как за опричником закрылась дверь, — «и при этом уже легко пользуется смартфоном, навигатором, ездит в метро. Старинный говор в его речи, практически, пропал. Он уже чувствует себя в нашем мире, как рыба в воде. Интересно, сколько понадобилось бы мне времени, окажись я при дворе Ивана Грозного, чтобы вписаться в их ритм и образ жизни? Я уж не говорю про его способность к магии или воинскому искусству. Вот бы научиться просто не выделяться также из толпы или, например, верхом ездить? Или освоить блага цивилизации легко, а вернуться на шаг назад в развитии человечества задача уже сложнее? Да, интересный вопрос для социологов.»