Война миров и цивилизации. Том 2. Американский каганат против человечества

Ростислав внимательно посмотрел на хрупкую седоволосую женщину сохранившую, несмотря на возраст, благородную осанку.

— На кого же я похож? — спросил он.

— Больше похожи на военного, судя по выправке или, я бы сказала, на разведчика, — предположила Шереметева и, многозначительно кивнув на перстень опричника, добавила, — вот только кому вы служите? Этот перстень ведь не простое украшение у вас на руке? Я такой вижу второй раз в жизни.

— А первый раз вы у кого это видели, княгиня?

— Ну что вы? С чего взяли, что я — княгиня? — перебила его Шереметева.

— С количества рубинов, — опричник кивнул головой на серебряный набалдашник, — или вы его прихватили на память из какой-нибудь могилы?

— Почему вы так считаете? Он действительно принадлежит мне, точнее, моему роду. А откуда вы знаете, что это? — парировала Елизавета Шереметева, пристально посмотрев в глаза гостю, — Кто вы? И почему вы не любите нас, археологов? За то, что захоронения исследуем, что ли?

— Как вам, родовой княгине, могло прийти в голову осквернить могилу царя? — спросил Росс, не отводя глаз.

— Ну, во-первых, могилу вскрыли бы в любом случае, со мной или без меня, — спокойно ответила княгиня, — и лучше, чтобы там-таки присутствовал кто-то из старых родов. Знаете, мало ли, а вдруг там действительно был бы какой-то важный артефакт. А во-вторых, исследовалась не только могила Ивана Грозного, но и его сына. И так как одна из представительниц моего рода была его последней женой, мне совсем небезразлично, убивал царь своего сына или нет.

— И к какому выводу вы пришли?

— К сожалению, череп царевича пострадал от воды, проникшей в саркофаг и, проверить это не удалось, — вздохнула княгиня.

— Откуда, вообще, возник этот бред, что царь убил наследника? — раздраженно спросил Ростислав.

— Насколько мне удалось установить, эта теория пришла из Польши и была активно подхвачена боярами недовольными Иваном Грозным, а впоследствии прослойкой интеллигенции, — ответила Шереметева.

— Ну да, откуда же еще… — кивнул головой Росс.

Ростислав перечитал все, что успел по истории шестнадцатого века. Предвзятость официальной версии зачастую просто приводила его бешенство. Царю приписывали то, что он не только никогда не делал, но и то, что в его времена даже в голову никому не приходило.

— Так кто вы? У вас выправка военного, но при этом присутствует какой-то странный едва заметный говор, как будто вы из какого-то старинного романа, — не унималась Шереметева.

— Вы почти угадали, но сейчас это неважно, — сказал Ростислав, — я пишу статью о судьбе одного артефакта…

— Посох царя Иоанна? — перебила его хозяйка.

— С чего вы так решили?

— Я много повидала и многое знаю, — ответила княгиня, — за свою жизнь я больше сотни раз давала интервью прессе. О чем меня только не расспрашивали, но мне впервые вот так в лоб задали вопрос про посох. Задал его человек, который тоже явно не с телевидения. Вы в этот момент престали переглядываться с Кузей и прислушались к беседе.

«Значит, тебя Кузя зовут?» — опричник мельком взглянул на домового, который тут же скрылся за комодом, — «А она считывает все на раз. Ну, тем лучше».

— Да, посох — малоизвестная тема, — улыбнулся Росс, — думаю, читателям будет интересно.

— Не знаю, я его ни разу не видела, — ушла от ответа княгиня.

«Темнит, не хочет рассказывать. Может она и про браслет в курсе, если знает, что за перстень у меня», — подумал Ростислав и, как бы невзначай, чуть задрав рукав мелькнул перед княгиней серебряным браслетом.

— Вот с этого и надо было начинать, — отреагировала Шереметева, — теперь понятно, почему вы производите впечатление разведчика.

— Вы знаете, что это? — спросил Росс.

Вместо ответа княгиня достала из кармана ключ и, открыв небольшой ящик в глубине серванта, указала собеседнику на его содержимое. В ящике среди нескольких безделушек и украшений лежал браслет Тайного Приказа. Чей он был? Как оказался у нее? Целый вихрь мыслей пронесся в голове опричника. Шереметева некоторое время выжидающе смотрела на него.

— Этот браслет принадлежал моему отцу. Осенью сорок первого он ушел добровольцем на фронт и пропал без вести. Судя по всему, погиб где-то под Москвой. Он, видимо, чувствовал, что не вернется и оставил его дома, хотя раньше всегда носил с собой. Собственно, я поэтому и стала археологом, что хотела найти, где он похоронен. В сорок первом я была совсем маленькой и все, что мне известно, знаю со слов мамы. Этот браслет ведь означает принадлежность к некоему тайному ордену, правильно? Но у кого-то другого я такой вижу впервые.

«Похоже, действительно от Тайного Приказа остались лишь не связанные между собой и ничего не знающие потомки тех, кто когда-то сражался за Русское государство и погиб в этой битве. Эта старушка не исключение», — подумал Росс.

— Кстати, а еще есть кто-то, у кого сохранился такой браслет? — спросила Шереметева, — у меня интерес чисто, как у историка.

— Есть, — ответил опричник, — но они, так же как вы, мало, что знают и не связаны друг с другом. Кто-то хорошо поработал над этим. И еще, в нынешние времена, чем меньше об этом знаешь, тем лучше для здоровья.

«Кажется, теперь я понимаю зачем был послан сюда. Тайного Приказа, как организации, больше не существует. Никто не обладает не то, что возможностями, но и достаточной волей, чтобы исполнить подобную миссию», — осознал неутешительную правду Ростислав.

— Ну, не хотите говорить или не можете по какой-то причине, то и не надо, — отступила княгиня, — я помогу вам, чем смогу в память об отце. Думаю, он поступил бы также. Итак, что вас интересует?

Ростислав, действительно не хотел ничего рассказывать Елизавете Шереметевой, хотя любой помощник был бы очень кстати. Причина была в том, что он прекрасно понимал, насколько серьезные враждебные силы привлекает к себе сейчас в своих поисках, и не хотел подвергать опасности пожилую женщину.

— Поймите меня правильно, я не могу всего рассказать вам, — начал Ростислав, — но причину моего визита, вы угадали верно. Я действительно состою в том же ордене, к которому принадлежал ваш отец и моя задача, мой долг найти царский посох и вернуть его…

Здесь опричник задумался. Он еще не знал, что будет делать с посохом, если найдет его. Президент с посохом в руках, наверное, смотрелся бы странно, да и поймет ли он, что это такое, если предложить ему хранить артефакт в кабинете. Оставался еще запасной вариант — установить посох в тайном месте, в стене колокольни Ивана Великого на самом верху. Эту нишу специально задумал и сделал зодчий Бон Фрязин при постройке колокольни, как раз на такой случай. Такого еще никто не пробовал, но считалось, что тогда артефакт будет работать, влияя на решения, которые принимаются в Кремле и, соответственно, на всю страну. Решение этого вопроса он отложил до момента, когда посох окажется у него.