Война миров и цивилизации. Том 2. Американский каганат против человечества

— Честно говоря, я сильно удивлен, что вас встретил…

— А уж я-то как удивился, — усмехнулся Хворостин.

— Сергей, я очень благодарен вам за то, что вы помогли решить возникшую проблему. У меня сейчас очень важная встреча. Мы могли бы встретиться вечером. Еще лучше, чтобы вы сначала переговорили с Игорем или Еленой Воротынскими. Это сэкономит много времени. Кстати, как вас найти? Думаю, с вашей помощью будет легче решить проблему, ради которой я здесь.

— Где у вас встреча?

— На Сретенском бульваре.

— Я подвезу вас. С Воротынскими пообщаюсь позже. Сейчас у меня дела по службе. Свяжемся вечером, это мой личный, — Хворостин протянул Россу листок с только, что написанным на нем номером телефона, — пойдемте в машину.

Полковник с опричником встали и молча пошли обратно, через отделение полиции к машине. За несколько метров, Сергей обернулся к Ростиславу.

— В машине регистратор, поэтому едем молча, — сказал он, — и еще, постарайтесь обойтись без эксцессов вроде того, во время которого мы познакомились. Все под камерами и отмазаться будет очень непросто. Да и паспорт у вас, прямо скажем, не очень… До первой серьезной проверки.

Опричник молча кивнул.

Глава 6

Игорь уже больше двух часов сидел в кафе со съемочной группой и пил третью чашку кофе. С помощью друзей на телевидении он сумел организовать интервью с археологом Елизаветой Шереметевой, принимавшей участие во вскрытии гробницы Ивана Грозного. В процессе которого предполагалось вывести ее на разговор о посохе. Телевизионщики понадобились для того, чтобы у Елизаветы Васильевны не возникло подозрений из-за этих вопросов. Пенсионерка могла подумать, что посохом интересуются черные копатели и отказаться отвечать. Съемочная группа была вызвана заранее, чтобы Росс мог с ними получше познакомиться и мимикрировать, надев маску журналиста. Они должны были встретиться недалеко от места съемки и, под предлогом того, что время интервью внезапно перенеслось на более позднее время, пойти в кафе и посидеть поболтать. Но Ростислав в назначенное время не появился. Телефон его не отвечал. Где он мог быть, Игорь даже приблизительно не мог себе представить.

— Хороший здесь кофе, но пора идти, а то опоздаем, — сказал Андрей, поставив на блюдце пустую чашку.

Андрей был историк, точнее, считался историком. На самом деле он ушел в академку с третьего курса истфака МГУ и до сих пор не восстановился. Одним из способов заработка у Андрея была журналистика. Он работал по договору на несколько телеканалов, и когда возникла необходимость снимать сюжет на историческую тему, на задание был отправлен именно он. С ним также были редактор Полина, Максим — оператор и Лешка, звукотехник.

— Да, пойдемте, — согласился Игорь, вставая из-за столика, подумав про себя: «Видимо придется самому раскрутить старушку на тему посоха. Хоть и не владею ни техникой скрытого допроса, ни гипнозом, но выхода нет».

Расплатившись за кофе, все вышли на улицу. Идти было метров двести. Елизавета Шереметева жила в соседнем доме по эту же сторону Сретенского бульвара. Внезапно прямо рядом с ними резко затормозил черный пикап с тонированными стеклами. Работавший рядом с Кремлем Игорь, по буквенной серии ЕКХ узнал номера федеральной службы охраны.

«Это еще что? Кому обязаны?» — успел подумать он удивленно.

Какого же было его удивление, когда из открывшейся двери вышел Ростислав, на ходу прощаясь с кем-то в машине.

— Доброго дня всем, — обратился он сразу ко всей съемочной группе, — прошу прощения за опоздание. Внезапно возникшие обстоятельства не позволили мне явиться вовремя.

— Бывает, — вздохнул Андрей.

— Это как ты умудрился? — недоумевая произнес Игорь, провожая взглядом отъезжающий микроавтобус.

— Потом объясню, — прервал его Росс.

— Понятно, — озадаченно проговорил Воротынский и, уже обращаясь ко всей съемочной группе, представил опоздавшего, — знакомьтесь, Ростислав — мой коллега, специализируется на эпохе Ивана Грозного.

— Очень приятно, — улыбнулся Росс, — еще раз, покорнейше прошу меня извинить.

Ребята поочередно назвали свои имена, и все двинулись по тротуару в дому Шереметевой. По дороге завязался разговор. Наблюдая за происходящим, Игорь отметил про себя, насколько быстро люди, испытывавшие нескрываемое раздражение из-за опоздания Ростислава, начали улыбаться и излучать дружелюбие в окружающий мир. Полина, выражавшая в кафе свое недовольство, так вообще игриво сверкала глазками, поглядывая на виновника.

«Интересно, он сам по себе обладает таким магнетизмом или включил психологические приемы, которым его там какие-нибудь персидские суфии научили?» — размышлял Игорь, наблюдая за происходящим.

***

Квартира, в которой жила Елизавета Васильевна была расположена на третьем этаже старого дореволюционной постройки дома окнами во двор. Ростислав сидел в кресле у окна, искоса поглядывая на притаившегося за старым сервантом домового и прислушивался к разговору. Сначала интервью крутилось вокруг личности Герасимова. Потом журналисты живо заинтересовались ужасами, которые происходили при вскрытии могилы. Археолог красочно описывала, как сразу, только они прикоснулись к могильной плите, разразилась такая сильная гроза, что испугались даже видавшие виды взрослые мужчины. Как постоянно гас свет, и отказывались загораться свечи. Как с одним из участников случился сердечный приступ…

«А вы чего хотели, нехристи?» — подумал опричник, — «странно, что вы, вообще, оттуда живыми ушли».

Дальше журналист задал вопрос: во что был одет царь и что еще было в могиле. Ростислав затаил дыхание. Но Шереметева сказала, что останки Ивана Грозного были облачены в простое монашеское одеяние и больше в могиле ничего не было.

— И знаменитого посоха не было с ним? — на удачу вставил свой вопрос в беседу Игорь Воротынский.

— К сожалению, не было ничего, — покачала головой пожилая женщина, — очень надеялись увидеть какие-то роскошные царские одеяния, потому что с тех времен вообще ничего не сохранилось, но кроме простой монашеской рясы на нем не было ничего. Никаких украшений, никаких атрибутов царской власти…

Интервью закончилось, и сотрудники телевидения попросили дать им время для того, чтобы переснять фотографии из личного архива археолога. На кухне дочери Елизаветы Васильевны заваривали чай, чтобы угостить гостей. Игорь пошел помогать им.

«Что же, как сейчас модно говорить — отрицательный результат тоже результат», — подумал Росс, вставая из кресла, — «вот только время идет, а никаких следов артефакта даже близко не обнаружено».

Опричник подошел к серванту, чтобы получше разглядеть стоявшие за стеклом фарфоровые статуэтки и различные сувениры, привезенные на память из археологических экспедиций и путешествий в дальние страны. Его взгляд привлек показавшийся знакомым предмет, который стоял в глубине в углу полки и сразу в глаза не бросался. Это был украшенный рубинами, местами аж черный от патины, серебряный набалдашник, которым венчали боярские жезлы. То, что этот предмет подлинный, он не сомневался.

«Значит, все-таки она боярского рода», — подумал Ростислав, — «Или это тоже трофей археолога?»

— Кажется, он признал вас, — сказала хозяйка, неожиданно оказавшись у него за плечом, — обычно злится, хулиганит, когда гости приходят, а тут притаился, побаивается.

— Кто? — улыбнулся опричник, и про себя подумал, — «Так ты еще и домовых видишь?»

— Мы с вами оба прекрасно знаем — кто, — улыбнулась в ответ Шереметева, — кстати, а как вы оказались в этой компании? На историка вы не похожи, а на журналиста тем более.