Война Сталина, или Тайны, мифы и трагедия Великой Отечественной. Книга вторая
Шрифт:
Что же касается самой Директивы, то давайте рассмотрим детали, которые идут вразрез с довоенными планами РККА. По крайней мере с самым последним от 15 мая, пусть даже не утверждённым Сталиным, но разработанным Генштабом и Наркоматом обороны. То есть военными специалистами, а не дилетантом. Напомним, что по «Записке Василевского» основной удар наносил Юго-Западный фронт, а Западный-вспомогательный своим левым флангом на Варшаву. В то же время Северный и Северо-Западный фронты должны были лишь «упорно обороняться». Согласно же Директиве № 3 Юго-Западный фронт остаётся «ударным» и ему предписывается перейти в наступление не только пятью мехкорпусами, но и силами 5-й и 6-й армии. С задачей для начала «окружить и уничтожить» группировки противника и далее захватить район города Люблин. Идём далее. Согласно Директиве, Северо-Западный фронт уже не только обороняется, но и наносит концентрический сосредоточенный удар на Сувалки. Да к тому же и Западный фронт, вместо вспомогательного удара своим левым флангом в помощь Юго-Западному фронту на Седлец-Варшаву, должен теперь нанести удар флангом правым на те же Сувалки. При этом и разгром, и уничтожение, и даже захват района Сувалки должен быть достигнут уже к 24 июня, а Люблина-к 26 июня. Напомним, эти города находятся уже на территории Польши, то есть должен произойти «молниеносный» перенос войны на территорию противника. Трудно предположить, что такой утопический бред родился в умах военных. Вот уж точно «ни в сказке сказать, ни пером описать».
Но это ещё не всё. «Чудеса» продолжаются и касаются теперь южного направления. Так, согласно Директиве № 3, на западной границе вдруг возникает пятый фронт! Совершенно неожиданно ставится задача: «Армиям
Как комментировать этот факт? Совершенно непонятно. Снова ясно, что автор Директивы знает, что по «Барбароссе» «…силы, находящиеся в Румынии, образуют отделенный большим расстоянием защитный фланг через нижнее течение Прута. Румынской армии отводится задача сковать находящиеся между ними русские силы». Может быть этот относительно спокойный в первые дни войны участок фронта требовал отдельного командования? Может быть. Некоторые историки указывают, что все фронты-в том числе и Южный-были созданы уже 21 июня на совещании военных и руководства страны в Кремле. И как подтверждение тому самому наступлению РККА, которое Гитлер опередил, но которого-как мы выяснили-на самом деле никто не готовил. Возможно, это инициатива военного командования, которые хотели удержать хотя бы фланги всего громадного фронта и обезопасить черноморское побережье. При этом задачу, поставленную перед Южным фронтом пунктом «Д» Директивы № 3, следует считать как раз логичной и взвешенной. Напомним: «Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать рр. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева». То есть Южному фронту не ставится задача на «концентрические» или «сосредоточенные» удары и немедленный перенос военных действий на территорию противника. Здесь фронту приказывают как раз обороняться, контратаковать «по обстановке», а два мехкорпуса к 23 июня лишь сосредоточить в указанном районе. Чётко, профессионально и верно. Только вот если бы аналогичные задачи ставились Юго-Западному, Западному и Северо-Западному фронту, то было бы ещё логичнее и профессиональнее. Однако там всё как раз наперекор любой стратегии и тактике. С катастрофическим результатом.
При этом спешная организация нового фронта приводит к тому, что 27 дивизий из подчинения командования того самого «ударного» Юго-Западного были выведены и переданы Южному фронту. Таким образом, учитывая данные из «Записки Ватутина» от 13 июня, согласно которой вместо 122 дивизий в составе Юго-Западного фронта оставалось 97, но теперь их уже было лишь 70. Ещё раз напомню, это «ударный фронт». Таким образом, на 22 июня Юго-Западный фронт не досчитался 5-ти армий в составе 52-х дивизий! 25 дивизий просто не смогли сформировать, а ещё 27 отобрали. Соответственно и танковых дивизий вновь стало меньше, а самих исправных танков, которые могут принять участие в боях уже около 7 тысяч. Но задача-а скорее сверхзадача-фронту поставлена всё та же: «мощные концентрические удары механизированных корпусов» и занятие района Люблин.
Готовы ли три фронта к выполнению широких наступательных задач в первые же дни войны? Конечно, нет и ниже мы расскажем, к какой военной катастрофе привели попытки выполнить эту преступную Директиву, а пока объясним почему… Во-первых, потому, что ни Генштабу, ни Наркомату обороны, ни командующим фронтами-не говоря уже о командирах рангом пониже-до 22 июня НЕИЗВЕСТЕН даже сталинский ЗАМЫСЕЛ! Не говоря уже о том, что никаких ПЛАНОВ действий войск, согласно этому замыслу «военного гения», у них также нет! И уж совсем не говоря о том, что части и соединения к выполнению такого замысла не готовы абсолютно! Эта Директива для всей армии-настоящий шок! И при этом её надо было выполнять… Вот как прокомментировал в ту пору командующий мехкорпусом на Юго-Западном фронте Константин Рокоссовский реакцию уже командиров частей на задачи, поставленные им командованием фронта в соответствии с требованиями Директивы № 3: «Последовавшие из штаба округа распоряжения войскам… вызывали полное недоумение… это походило на подготовку прыжка вперед." То есть в «полном недоумении» были все: от командования округов-фронтов и до командиров частей.
Второй страшной ошибкой выступает тот факт, что вермахту было буквально «позволено» нанести удар первым. Тактика заманивания Гитлера, на которой Сталин строил свои военно-политические расчёты, сработала, но он не отдавал себе отчёта в том, насколько важный козырь лично вложил в руки вермахту. Планы Сталина сбылись, но одновременно они нанесли смертельный удар по военным планам РККА. О чём военные неоднократно предупреждали Сталина, в том числе и 15 мая. Ведь и план «превентивного удара» и вообще все планы Генштаба предполагали переход в наступление первыми, опережая противника, что даёт массу преимуществ, от которых зависит успех всего приграничного сражения. Свежие примеры от 24 февраля 2022 года мы уже приводили в начале главы. Перечислять плюсы опережения противника можно долго, а минусы всем сегодня известны. РККА потеряла до полутора тысяч самолётов ещё на аэродромах-а всего в первый день войны, как пишет Гальдер, их было потеряно 2000-была нарушена связь, перерезаны дороги и захвачены мосты, склады и бензохранилища, железнодорожные узлы и аэродромы, что в целом привело к переходу для начала оперативного, а затем и стратегического преимущества к вермахту. Вскоре вермахт уже овладел всей стратегической инициативой.
Третьим фактором выступает тот, что развёртывание частей и соединений-также по «милости» Сталина-не было завершено и РККА немедленно попала в тяжёлое положение. Василевский пишет: «…если бы наши войсковые части и соединения были своевременно отмобилизованы, выведены на предназначенные для них планом боевые рубежи, развернулись на них, организовали четкое взаимодействие с артиллерией, с танковыми войсками и авиацией, то можно предположить, что уже в первые дни войны были бы нанесены противнику такие потери, которые не позволили бы ему столь далеко продвинуться по нашей стране, как это имело место». Трудно спорить. Рассмотрим и мнение врагов, которое частенько позволяет докопаться до истины. Вот что писал Эрих фон Манштейн: «Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, начавшееся уже с развёртывания крупных сил ещё в период занятия восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было “развёртыванием на любой случай”. Вот это развёртывание «на любой случай»-крайне важное наблюдение военного профессионала и одного из лучших стратегов вермахта, говорящее напрямую о том, что командованию приграничных округов, то есть Первого стратегического эшелона РККА НЕ БЫЛА ПОСТАВЛЕНА КОНКРЕТНАЯ ЗАДАЧА НАСТУПАТЬ ИЛИ ОБОРОНЯТЬСЯ, ВПЛОТЬ ДО 22 ИЮНЯ! Они её просто не имели! Поэтому и планов найти никто не может и внятно объяснить того, что было в неких секретных или «красных» пакетах, якобы открытых командующими округами и частями 22 июня, тоже. И уж тем более это расположение войск говорит о том, что ни о каком наступлении РККА 6-20 июля и речи быть не могло! Никакого «внезапного» советского удара Гитлер не «опережал», потому что его никто пока даже не начинал готовить!
Просто зубодробительный удар и «ледокольная» версия явно в нокдауне. За которым следует ещё один, сокрушительный. Посылающий её в глубокий нокаут, ведь Манштейн продолжает: «22 июня 1941 г. советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны». Думается, комментарии излишни.Итак, Манштейн оценивает расположение советских частей как вполне соответствующее обороне. И только обороне! То есть, как мы уже говорили, возможности у командующих приграничными округами-пусть запоздало, пусть с большими потерями, пусть не на всех участках-перейти к обороне были. Конечно, организовать уже не стратегическую, подготовленную-эту возможность у РККА Сталин отнял-а активную или подвижную оборону, но Директива № 3 никакой обороны не предусматривает. Только вперёд! 25 июня Гальдер снова пишет: «Оценка обстановки на утро в общем подтверждает вывод о том, что русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный натиск наших наступающих войск». Таким образом, последняя надежда дать достойный отпор у армии была буквально отнята Директивой № 3, принуждавшей три фронта к переходу в ответное «широкое» наступление-которое было просто невыполнимым по объективным обстоятельствам-уже к исходу первого дня войны. Именно оно и привело войска не только Первого, но вскоре и Второго эшелона к катастрофе.
Дадим слово военным-профессионалам, которые расскажут о том, что происходило на фронтах после получения ими Директивы № 3 и попытки её выполнения. Вот что пишет в своих мемуарах маршал Ерёменко, который был назначен командующим Западным фронтом после снятия Павлова о событиях, предшествовавших его назначению: «Командование Западного фронта в соответствии с директивой наркома обороны вечером 22 июня решило силами двух механизированных и одного кавалерийского корпусов с рассветом следующего дня нанести удар из района Гродно во фланг группировке противника, наступавшей из сувалковского выступа. Однако нанести по противнику фланговый удар оказалось весьма трудной задачей. Дело в том, что в исходном районе (южнее Гродно) находился лишь 11-й механизированный корпус, в то время как штаб 6-го кавалерийского корпуса был в районе Белостока, а его дивизии разбросаны на большом удалении друг от друга (36-я – в районе Волковыска, а 6-я – у Ломжи). В назначенный срок (23 июня) начал действовать лишь 11-й механизированный корпус, остальные войска при попытке занять исходное положение для контрудара подверглись ожесточенным ударам авиации противника и в значительной мере утратили свою боеспособность. На следующий день, 24 июня, войска 11-го механизированного корпуса и часть сил 6-го механизированного корпуса, которым удалось подойти, нанесли удар по противнику южнее Гродно и добились некоторого успеха, сковав в районе Гродно четыре пехотные дивизии противника и задержав на несколько дней их продвижение на Лиду. Однако уже 25 июня наш контрудар захлебнулся. Это объяснялось почти полным отсутствием авиации и недостаточным артиллерийским, в первую очередь зенитным, прикрытием. Наши потери в личном составе и материальной части от авиации и артиллерии противника были очень велики. В условиях непрекращающихся ударов противника с воздуха не могло быть налажено и снабжение войск боеприпасами и горючим». Вот так, в бесцельном контрударе «сгорели» 11-й и самый мощный 6-й мехкорпус, в котором было почти 1200 танков. Прибывшие в помощь Павлову маршалы Кулик, Шапошников и Ворошилов продолжали настаивать-а куда им деваться! – на выполнении Директивы № 3 и 6-й мехкорпус пошёл в атаку, которая привела его к полному разгрому и героической гибели командира генерал-майора Михаила Хацкилевича. А вот и общий вывод Ерёменко: «В Москве в этот период очень слабо представляли себе обстановку, сложившуюся на фронте. Задача состояла в том, чтобы быстро вывести из-под удара соединения, находившиеся в приграничных районах, на те рубежи, где можно было организовать жёсткую оборону, а не бросать разрозненные соединения в бесцельное в тех условиях контрнаступление. В итоге этих событий многие наши части оказались в кольце вражеских войск и в неравных боях понесли громадные потери или были полностью уничтожены». Простая и страшная военная логика. Ерёменко, кстати, впрямую говорит не о контрударах, а именно о «бесцельном контрнаступлении». Как вывод: командующий фронтом Павлов-вопреки мифам о его предательстве или профнепригодности-не самовольничал, а лишь «от» и «до» выполнил указания Директивы № 3, что в итоге привело к полному краху всего Западного фронта. За эту «вину» он поплатился жизнью.
Ерёменко вторит бывший командующий 3-й армией Западного фронта генерал-полковник Василий Кузнецов, который отмечает, что указание Третьей Директивы наступать в общем направлении на Гродно-Сувалки было неверным и невыполнимым. По мнению Кузнецова, наиболее разумными были бы переход к "подвижной обороне" и контрудар по тылам 2-й танковой группы Гудериана, быстро продвигавшейся к Барановичам с юго-запада. С юга! Для нас эти воспоминания Кузнецова и Ерёменко вдвойне ценны, ведь они говорят о том, что можно было предпринять в сложившейся обстановке, а именно: не пытаться начать невыполнимое «широкое наступление» с нанесением мифических «концентрических ударов», а перейти к подвижной или активной-она же «жёсткая»-обороне. В которой контрудары наших частей выполняли бы уже не стратегические, а оперативные и даже тактические задачи, в зависимости от складывающейся обстановки. И примеры такой активной и успешной обороны в первые недели войны были…
Так, 26 июня 1941 года в Могилёв из Тулы прибыла 172-я стрелковая дивизия генерал-майора Михаила Романова. Укомплектованная по штату военного времени, кстати, личным составом и вооружением. Это к вопросу о сосредоточении, военной мобилизации и стратегическому развёртыванию… На примере 172-й дивизии мы увидим, как могли сражаться дивизии РККА, будь они укомплектованы как положено и развёрнуты на боевых позициях с задачей оборонять свой участок фронта. Вплоть до 2 июля дивизия оборудовала оборонительные рубежи западнее города, а на следующий день танковые дивизии Гудериана попытались сходу захватить Могилёв. Однако ничего не вышло: за 5 дней лобовых атак противник потерял десятки танков и к 8 июля остановил наступление. В это время другие советские дивизии, разгромленные в первые дни войны, отходили на восток и занимали новые рубежи. С 11 по 14 июля дивизия продолжала отражать атаки частей вермахта, неоднократно переходя в контратаки и отбрасывая врага. Вот где пригодились бы механизированные корпуса, которые могли ударить во фланг или тыл танковым дивизиям Гудериана! Однако их уже не было… Вскоре дивизия попала в полное окружение, но продолжала героически и умело сражаться в окрестностях Могилёва и в самом городе вплоть до 26 июля, стянув на себя значительные силы противника. Немцы даже высылали к Романову парламентёров, предлагая сдаться и обещая «мужественным воинам» 172-й дивизии уважительное отношение, но генерал отверг их предложения. Когда все возможности для обороны были исчерпаны, Романов дал команду прорываться к своим и значительной части дивизии это удалось. Таким образом, 20-ти дневная героическая оборона Могилёва частями лишь одной 172-й дивизии серьёзно затормозила наступление танковых дивизий вермахта и позволила нашим частям более-менее организованно отойти на новые рубежи. Так же могла быть организована оборона на многих участках, если бы был отдан приказ перейти к ней и действовать по обстановке, а не бросаться в самоубийственное «широкое наступление». При этом сражаются наши части героически, а в ряде случаев и умело. Гальдер в своём дневнике пишет: «Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо». Однако, в результате страшных стратегических ошибок Сталина, это сопротивление лишь на время задерживает продвижение врага на отдельных участках фронта.