Война Сталина, или Тайны, мифы и трагедия Великой Отечественной. Книга вторая
Шрифт:
Естественно, абсолютно невозможен и удар Северо-Западного фронта-вообще готовившегося лишь «упорно обороняться»-на Сувалки. Два мехкорпуса-3-й и 12-й-23-го июня попытаются нанести неудачный контрудар, но не на Сувалки, что на левом фланге фронта, а на Тильзит, то есть на правом своём фланге. При этом никакого выхода на территорию противника командующий фронтом генерал-полковник Фёдор Кузнецов не планирует, потому что он абсолютно невозможен. Контрудар преследует тактические цели, так как иных выполнить уже не может. В итоге, не выполнив(!) Директиву № 3-то есть полностью проигнорировав указание о контрударе мехкорпусами на Сувалки– Кузнецов избежал обрушения своего фронта и спас себе жизнь, в отличие от дисциплинированного Павлова. Очередной нонсенс.
Так что цитата из «Ледокола»: «Действия командующего Северо-Западным фронтом – это не импровизация. Просто генерал-полковник Кузнецов ввел в действие предвоенный план. Вечером того же дня высшее советское командование, еще не зная о действиях генерала Кузнецова, приказывает ему делать именно то, что он уже делает: нанести удар на Тильзит в Восточной Пруссии. Соседнему
Давайте теперь сделаем отступление и поговорим про те самые так называемые секретные или «красные пакеты», на вскрытие которых командирам требовалось разрешение-якобы-свыше. По другим данным, их должны были вскрыть после начала войны. По третьим, те командиры, которые их вскрыли самовольно, чуть ли не рисковали жизнью. Историки-сталинисты и сегодня напирают на то, что-де всё в этих пакетах было расписано, а командование армии эти указания не выполнило, «предав» Сталина. Очередной заговор, естественно. Что это вообще за пакеты? В фильме «Битва за Москву» Рокоссовский самовольно-якобы в нарушение всех приказов и к ужасу подчинённых-такой пакет вскрывает. Что не мешает ему потом воевать и стать в итоге маршалом. Если верить фильму, то Рокоссовский, вскрыв свой пакет, узнаёт, что ему надлежит привести свой мехкорпус в полную боевую готовность и выдвигаться к Луцку. И больше ничего. Что он и делает. Так о каком «заговоре» речь?
А вот об этом, видимо… Симонов приводит следующий пример, ссылаясь на воспоминания маршала Москаленко, бывшего в начале войны командиром танковой бригады: «Подъезжая к аэродрому, мы увидели, что его бомбят и самолеты горят. Генерал Лакеев, командовавший воздушными силами, не смог поднять с этого аэродрома в воздух ни одного самолета… Войска поднимались по боевой тревоге. Я вскрыл мобилизационный пакет и увидел, что в нем было предписание моей бригаде в случае объявления мобилизации идти на Львовское направление на Раву-Русскую. Я доложил командующему армией, что должен уйти от него, из его подчинения, на другое направление, на Львов.
– Как же ты можешь так поступить (сильно подозреваю, что генерал применил совсем другие выражения, которые не для печати), – сказал Потапов, – когда немцы уже выходят к Владимиру-Волынскому и сейчас его возьмут!
Я ответил Потапову, что тем не менее я обязан выйти из его подчинения и могу выполнить его противоречащий мобилизационному пакету приказ, только если этот приказ подтвердит Москва или Киев. Он позвонил мне снова через несколько минут – у него не было связи ни с Москвой, ни с Киевом, она была прервана, и никакого руководства ни по радио, ни по телефону оттуда в первые часы у него не было. Тогда в сложившейся обстановке я решил подчиниться приказу командующего и пошел на Владимир-Волынский».
Вот такими примерами апеллируют «историки», обвиняя командиров РККА в предательстве. Мол, «в пакетах» приказывалось одно, а военные самовольно выполнили другое. Что ж, как всегда «ларчик просто открывается», достаточно прочесть название пакета «мобилизационный», который должен быть вскрыт «при объявлении мобилизации». То есть это не пакет с задачей на случай начала войны, а лишь при начале проведения мобилизационных мероприятий. И задача в нём соответственно ставится: «идти на Львовское направление на Раву-Русскую». Так же как Рокоссовскому-по фильму-«идти на Луцк». То есть это не план и не боевой приказ наступать или контратаковать, а распоряжение бригаде идти в таком-то направлении. Куда? Да к месту оперативного развёртывания, конечно, то есть для занятия боевых позиций и только затем, собственно, следует боевое применение подразделения. Становится понятным, что эти мобилизационные пакеты предназначены для вскрытия отнюдь не в то время, когда война уже началась, а задолго до её начала… Когда поступает сигнал приступить к оперативно-стратегическому развёртыванию, которое длится минимум 40 суток. То самое, которое Сталин категорически запретил. Здесь же, когда война уже началась, командир бригады открывает, причём безо всякой боязни, «недрогнувшей рукой», пакет-а у него иных документов просто нет! – и только из него узнаёт, куда ему, собственно, нужно двигаться. Его бригада не на боевых позициях, а в казармах, хотя противник уже вовсю бомбит аэродром… В любом случае, не знает комбриг Москаленко до вскрытия пакета не только своей задачи, но даже того, где позиция для развёртывания его бригады! Оказывается, у Равы-Русской! Судя по всему, не знал и командующий 5-й армией генерал Потапов своей задачи. А когда узнал из Директивы № 3 что он должен, оказывается, перейти в «широкое наступление», то свой «мобилизационный пакет» мог уже и не открывать за его бесполезностью.
Так что нет заговора и в помине, просто командиры Директиву
выполнить не могут от слова «абсолютно». Хотя бы потому, что части 5-й армии-такие, как бригада Москаленко-находились не на боевых позициях, а в местах постоянной дислокации. Тем временем обстановка кардинально меняется в связи с тем, что первыми напали немцы, а те самые «мобпакеты» становятся просто бесполезной макулатурой. И командарм Потапов вполне логично перенаправляет бригаду Москаленко на угрожаемое направление. Между прочим, именно 5-я армия, благодаря такому «самоуправству»-а на самом деле профессиональному руководству-генерала Потапова воевала в первые дни лучше многих. Те же командующие, которые, как Павлов, выполнили указания Директивы и «своевольничать» не решились, вскоре привели свои армии, корпуса, дивизии и бригады к полному, но логичному разгрому. Вот так и возникают мифы о «секретных пакетах» и «предательстве военных».Косвенно это подтверждается и тем, что та самая версия о «превентивном» характере нападения вермахта-возникшая в конце войны и «поднятая на щит» Резуном-не нашла никакого документального подтверждения. А должна была бы найти, обязана! Потому что в первые недели войны немцами были захвачены штабы многих советских подразделений-с боевыми документами, естественно-да и немалое количество командиров в высоких званиях. И в этом случае документы должны были однозначно указать на скорое-через неделю-две-нападение РККА, а генералам, попавшим в плен, в таком случае оставалось лишь подвердить написанное. С другой стороны, если документов таких не было, а существовало устное секретное распоряжение, то в плен попали и такие командиры-а они есть во всех войнах и армиях всех времён и народов-которые готовы были бы рассказать об этом в обмен на собственную жизнь. А немцы, в свою очередь, обязаны были раструбить об этом на весь мир уже в июне-июле 1941-го. Однако «секретных» документов найдено не было, а «громкие» признания генералов так и не прозвучали. Потому что в советских частях не было ни документов, ни устных распоряжений о подготовке и скором начале вторжения РККА. Нельзя найти то, чего нет… И, как мы знаем, позаботился об этом никто иной, как товарищ Сталин.
Как вывод: части Первого стратегического эшелона РККА имели возможности для того, чтобы перейти к активной обороне в приграничье и, используя механизированные корпуса для нанесения контрударов по планам командующих, могли нанести противнику серьёзные потери и максимально затруднить выполнение плана «Барбаросса». Однако сталинская Директива № 3 перехода к любой обороне категорически не предусматривала и буквально «приговорила» армию к катастрофе первых недель войны…
Когда же этот план, озвученный в Директиве № 3, был подготовлен? И кто автор этого плана? В своих «Воспоминаниях» Жуков пишет, что в 13 часов 22 июня ему позвонил Сталин и приказал лететь в Киев с целью помощи командованию Юго-Западного фронта, оставив «за себя» в Генштабе Ватутина. Мол, «без тебя большевики обойдутся». Поздно вечером Жуков уже прибыл в штаб фронта в Тернополе. Далее Жуков говорит по телефону с Ватутиным:
«Затем генерал Н.Ф. Ватутин сказал, что И.В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома и приказал поставить мою подпись.
– Что это за директива? – спросил я.
– Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом С ВЫХОДОМ НА ТЕРРИТОРИЮ ПРОТИВНИКА.
– Но мы ещё точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение.
– Я разделяю вашу точку зрения, но дело это решённое.
– Хорошо, – сказал я, – ставьте мою подпись.
Эта директива поступила к командующему Юго-Западного фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения её в жизнь».
Вот такие откровения Жукова, которые некоторые историки также ставят под сомнение, хотя факт его отсутствия в Москве днём 22 июня абсолютно доказан. Итак, округа-фронты совершенно не готовы к широким наступательным операциям вообще, не говоря уже о том, чтобы начать их в первый же день войны. Кроме того, все их части уже находятся под ударами наступающих дивизий вермахта и обстановка меняется буквально ежеминутно. Логично, что командование Юго-Западного фронта после получения Директивы № 3 немедленно заявляет, что фронт её выполнить не может. Почему? Хотя бы потому, что они не самоубийцы и всю меру ответственности понимали. Ну а если к ним «прилетела» Директива с такими глобальными задачами, к выполнению которых войска округа попросту не готовы, то их реакцию вполне можно понять. Безусловно, командование Юго-Западного фронта знало, что их фронт «ударный». Что на него возлагается задача основного удара. Но только не в июне и даже не в июле 1941-го. А в более отдалённой перспективе августа-сентября. Фронт попросту не готов, потому что – уже не раз писали-важнейшие оперативные подготовительные мероприятия не проведены. Поэтому выполнить требования Директивы № 3 фронт не в состоянии. Кирпонос, Пуркаев, Баграмян и другие профессиональные военные понимают, что не могут нанести тот самый «концентрический сосредоточенный удар», разгромить группу армий «Юг» и через 3 дня занять «район Люблин». Что же касается тех самых контрударов мехкорпусами, то они, конечно, могут их нанести, но уже в тактических целях, после оценки обстановки и развёртывания самих мехкорпусов. Как и заявлял Жуков Ватутину. Как предписано было действовать Южному фронту, к примеру… Однако приказ получен и выхода у них нет. Мехкорпуса а армии Юго-Западного фронта вскоре начнут наносить поспешные и неподготовленные контрудары. Гальдер пишет: «Организация атак исключительно плохая. Стрелки на грузовых автомашинах и танки наступают против нашей линии обороны в развернутом строю. Следствием являются тяжелые потери противника». В результате резервы будут исчерпаны и потрачены впустую, а фронт избежит полного краха-и расстрела его командования-лишь потому, что в его составе было в два раза больше дивизий, чем у Западного. При этом тот же Гальдер отдаёт должное «русскому командованию на Украине», которое «действует хорошо и энергично»…