Война. Часть 4
Шрифт:
Пронзительно звонок телефона заглушает последние слова Лееба.
* * *
– Что-то я не заметил Канариса,- Гитлер откидывается на спинку кожаного дивана 'Майбаха',- разве он не должен сопровождать меня в поездке в Цоссен?
– Адмирал Канарис, мой фюрер,- адъютант Шмундт устраивается напротив на откидном сиденье,- ночью вылетел в штаб армии генерал-лейтенанта Роммеля в Тулузу.
– Почему?! Разве ему не требуется на это разрешения командования?- Ворчит Гитлер, подозрительно глядя на адъютанта.
– Он его получил у Кейтеля, мой фюрер.
– Почему у Кейтеля?- Ледяные глаза Гитлера впиваются в лицо Шмундта.- Кто его непосредственный начальник?
– Насколько мне известно, мой фюрер, Канарис хочет лично проверить готовность частей особого назначения 'Бранденбург-800' к проведению операции 'Изабелла',
– Это я понял, Шмундт,- топорщит крашеные усы Гитлер,- мне непонятно другое - с чего это он решил заняться этим лично? Он нужен здесь! Свяжитесь с Канарисом и передайте ему мой приказ, чтобы он немедленно возвращался в Берлин. Где меморандум Риббентропа?
– Слушаюсь, мой фюрер,- адъютант протягивает Гитлеру картонную папку с гербом Третьего Рейха.
– Никуда не годится,- через минуту папка летит на пол,- ему ничего нельзя поручить! Это не предложение о перемирии, это - акт о безоговорочной капитуляции! Вступление слишком затянуто - кому сейчас интересны наши побудительные мотивы войны с Англией? Важно подтвердить, что - первое, Германия не хотела и не хочет войны с Советским союзом. Второе - моя 'речь' о начале войны - грязная фальсификация английских спецслужб, которая вышла в эфир при пособничестве германских генералов-предателей. Цель - столкнуть наши страны на поле боя и взаимно ослабить. Третье - Генерал-губернаторство не является территорией Германии, поэтому ещё не поздно остановить войну пока она не коснулась территории Германии и Советского союза. Четвёртое - в Германии созрел заговор с целью покушения на канцлера и прихода к власти лиц, стремящихся к заключению мира с Англией и продолжения войны с Советским союзом. Пятое - Имперской службе безопасности удалось предотвратить покушение, в данный момент идёт поиск и задержание заговорщиков. Шестое - в случае отклонения этого предложения советской стороной, никакие переговоры о мире будут невозможны. Исправленный меморандум должен лежать у меня на столе сегодня до 14 часов.
– Будет сделано, мой фюрер!- Шмундт, согнувшись, тянется за папкой.
– Все приготовления по плану 'Валькирия' должны быть закончены к этому же сроку. Жду Гейдриха с докладом к 15:00.
* * *
– Товарищ Чаганов,- вздрагиваю от неожиданности, неожиданно обнаружив перед собой вождя, не частого гостя в моём кабинете,- хочу уточнить, вы уверены, что мы сможем получить расшифровку до 22-х часов.
'Какую расшифровку?- Молнией проносится у меня в голове.- Сегодня в 10 вечера очередная встреча английской делегации во главе с министром иностранных дел Иденом со Сталиным. Тогда видимо речь идёт об ответе на радиограмму Идена, которую тот вчера послал в Лондон, и которую мои криптоаналитики расшифровали сегодня утром'.
– Нет, товарищ Сталин, не уверен,- ошалело вскакиваю со стула и гляжу на часы,- ответ в английское посольство пришёл только 4 часов назад. Я дал приказ дать этой работе наивысший приоритет, но вероятность успешной дешифровки за оставшиеся 6 часов где-то 30-40 процентов.
– Но ведь телеграмму Идена в Лондон вы расшифровали всего за 5 часов?- Хмурится вождь.
– Повезло, товарищ Сталин. Длительность расшифровки - величина случайная, имеющая распределение по закону Гаусса...
– Поймите, товарищ Чаганов,- поднимает руку вождь,- нам очень важно перед началом переговоров знать позицию Черчилля по двум ключевым вопросам, которые мы поставили перед британцами: первый - заключение военного союза между СССР и Англией в войне против Германии, и второй - обязуется ли Англия при послевоенном мирном урегулировании признать западные границы СССР по состоянию на 18 мая 1941 года, в частности в Прибалтике, в Белоруссии, на Украине и в Бессарабии.
'Вот расшифруем радиограмму, тогда и узнаем... Стоп, а почему он меня спрашивает об этом? Ведь трёх дней ещё не прошло, как меня вывели из 'тройки' Политбюро по иностранным делам в связи с 'загруженностью товарища Чаганова другими вопросами'... И вот опять. Или 'прощупать' меня хочет на паршивость'?
– По-моему, товарищ Сталин, на первый вопрос о военном союзе Черчилль ответит Идену положительно, вот только на деле превратить его в работающий документ будет пока очень трудно. С его стороны на данном этапе всё сведётся к вялым бомбардировкам германских городов и помощью
в проводке судов в наши порты. Никакого 'второго фронта' сейчас ждать не приходится. А вот по второму вопросу будет вежливое нет, потому что и Черчилль, и Рузвельт надеются, что к концу войны их военная мощь будет значительно превышать мощь Советского союза, который к тому же будет нуждаться в их помощи для восстановления своего хозяйства.– Я рад, товарищ Чаганов, что мы мыслим одинаково,- кивает вождь,- отталкиваясь от этого, давайте и подумаем как нам расстроить планы империалистов. Вы присаживайтесь, а я с вашего разрешения закурю.
'Младший по званию высказывает свои соображения первым? О том, что столько раз нами с Олей обсуждено говорить легко и приятно'.
– Я думаю, товарищ Сталин, - без паузы начинаю я,- наши действия следует разделить на три временных этапа. Первый - будет включать в себя завершение оборонительных действий Красной Армии, подготовку к решительному наступлению по всему западному фронту и начало разгрома германской армии...
– Оборонительных?- удивлённо поднимает брови вождь.
– ... Именно так, товарищ Сталин. Несмотря на то, что мы и сейчас продолжаем наступать, задачи перед войсками стоят оборонительные - отбросить войска противника от наших границ и обеспечить тем самым перестройку на военный лад и бесперебойную работу народного хозяйства в условиях военного времени. Надо смотреть правде в глаза - месяц войны показал, что Красная Армия сейчас не способна разгромить германскую. Наши первоначальные успехи во многом являются преходящими из-за того, что нам удалось застать противника врасплох. Но ситуация меняется, немцы приходят в себя, их сопротивление нарастает, начинают всё сильнее проявляться наши недостатки в боевой подготовке, поэтому и растут наши потери, как в людях, так и в технике. Они возрастут ещё больше если мы будем продолжать подстегивать наши войска к наступлению любой ценой в надежде, что противник не выдержит простого навала и побежит. Этого не произойдёт, он не побежит. Чтобы противника победить его надо превзойти в выучке и уровне техники, если оставить в стороне боевой дух, с которым у нас нет проблем...
– Я так понимаю, товарищ Чаганов,- вождь сжимает побелевшими пальцами незажжённую трубку,- вы предлагаете перенести наше наступление на год, на весну 1942-го? Но ведь и у противника появится этот год чтобы прийти в себя и лучше подготовиться, не так ли?
– Всё правильно, товарищ Сталин, появится. Вот только фронт у противника будет шире нашего - вдобавок он будет вынужден держать войска на Балканах, воевать в Испании и оборонять побережье Франции. И всё это при почти полной блокаде с моря, в условиях недостатка продовольствия для населения и армии, недостатка топливных и прочих ресурсов для своей промышленности, в обстановке нарастания партизанской войны на оккупированных территориях. Мы же за этот год, опираясь на свои ресурсы и ресурсы союзников сможем совершить качественный скачок в вооружении и обучении нашей армии...
– Американцы будут помогать нам только в случае, если мы продолжим воевать с Гитлером,- вождь берёт в руки спички,- вы ведь, товарищ Чаганов, имели ввиду перемирие с Германией, когда говорили о переносе наступления на год, не так ли?
– ... Нет, товарищ Сталин, не перемирие. Я предлагаю отказаться то плана наступления Западного и Юго-Западного фронтов на Бреслау и дальше на Данциг и Кольберг с целью отсечения Восточной Пруссии от остальной Германии, который сейчас дорабатывается в Генеральном штабе. Мы сейчас подобную операцию на глубину 500-600 километров, оставляя в стороне все другие вопросы, не потянем в части тылового обеспечения наших войск - ни по транспорту, ни по горючему. Как показывает ход войны, сейчас 100-150 километров глубины операции - это наш максимум ...
– Но если сейчас дать противнику передышку,- вождь забывает о спичках в руках,- то за год он создаст такую линию оборону, что весной придётся брать её большой кровью...
– Которая всё равно не сравнится с катастрофой, которая может случиться в случае нашего ничем не обеспеченного наступления.
– Вы, товарищ Чаганов, как я посмотрю,- цедит сквозь зубы слова вождь, не мигая глядя мне прямо в глаза,- считаете себя в военных вопросах умнее нашего Генерального штаба? Думаете, что там не могут рассчитать сколько чего потребно для снабжения войск и как это в срок подать на фронт?