Война. Часть 4

– С таким союзником как вы, товарищ Чаганов,- хитро прищуривает глаз вождь,- надо держать ухо востро. Американский и английский народы нам помогают военной техникой, вы же вместо благодарности за помощь нос воротим, мол мало и не то что хотим. А теперь выходит вы ещё этой само техникой собрались по Америке ударить, так?

'Очередная проверка... Не упустит случая Иосиф Виссарионович выяснить что там творится в голове подчинённого'.

– ... Обвинение серьёзное, односложно на него не ответить,- машу перед собой рукой, разгоняя дым,- начну с того, что решение о ленд-лизе принял не американский народ, а правительство, которое заподозрить в больших симпатиях к советскому народу довольно трудно. Как там сказал Рузвельт? Что-то типа: "... если горит дом соседа, а у тебя есть садовый шланг, одолжи его соседу, пока не загорелся твой дом. Когда пожар будет потушен, сосед вернет тебе шланг, а если он окажется поврежденным, то заплатит за него, когда поднакопит деньжат...". Согласитесь, товарищ Сталин, не очень похоже на безвозмездную помощь, а скорее на удачную инвестицию в будущее или долгосрочный льготный кредит?..

– А вам не всё равно как это называется?- Хмыкает вождь.- Вам в руку дают инструмент, который помогает бороться с огнём, охватившим ваш дом.

– ... При этом сам сосед стоит в стороне, а не спешит на пожар со своим запасным садовым шлангом, ведь сам он живёт за речкой и его дому ничего не угрожает. У соседа много садовых шлангов, он готов 'помочь' каждому у кого горит дом. Но в общем-то эта аналогия совсем не отражает то, что происходит в мире. Соединённые штаты рвутся к мировому господству, они будут подчинять себе Европу, используя любые средства, чтобы ослабить союзников и противников, при этом стараясь как можно дольше оттягивать своё вступление в войну. Как вы знаете, товарищ Сталин, они приняли решение о начале работ в атомной области. На мой взгляд, настало время и нам форсировать эти работы, для чего, опять-таки, нам нужна передышка на фронте.

– Именно об ускорении работ по атомной бомбе я и хотел бы поговорить с вами, товарищ Чаганов,- вождь взглядом ищет пепельницу у меня на столе, не найдя её продолжает.- Товарищ Вознесенский и товарищ Берия подготовили свои соображения в ответ на вашу докладную записку о выборе производственной площадки. Если кратко, то они оба высказались за Североуральск. Товарищ Вознесенский считает, что Североуральская площадка обойдётся нам дешевле чем Челябинская на 20 процентов, ввиду готовности подъездных путей, энергогенерирующих мощностей и наличия на месте рабочей силы, которая завершает строительство Алюминиевого комбината. Товарищ Берия также выступает за Североуральск по причине большей удалённости площадки от густонаселённых районов Урала, ему будет проще и меньшими силами организовать охрану и поддержание режима...

'Вот это поворот, для Оли это будет удар'.

– Вохр Спецкомитета переходит в подчинение НКВД?- Стараюсь придать лицу безразличное выражение.

– Поскольку товарищу Берии также будет поручено обеспечить строительство города и заводов,- кивает вождь,- то необходимо, чтобы все организации на месте имели единое командование. У вс есть какие-то возражения, товарищ Чаганов?

– Нет, товарищ Сталин. Только один вопрос - кто будет руководителем Атомного проекта?

– Конечно вы, товарищ Чаганов. Товарищ Берия будет вашим заместителем по строительству и режиму.

'Может быть и правильно, всё равно лучше Берии обеспечить график строительства никому не удастся, доказано историей'.

– Далее,- вождь тянется к графину.

– Секунду, товарищ Сталин, у меня тут есть 'Нарзан' для вас,- приношу из комнаты отдыха зелёную бутылку с длинным горлышком и Олину пепельницу.

' С недавних пор супруга начала потихоньку покуривать, ну когда выпьет'.

– Далее,- вождь делает маленький глоток,- товарища Мальцеву Меркулов просит перевести к себе в НКГБ на должность начальника Иностранного отдела, ей будет поручен усилить работу по иностранным атомным программам...

'Мне ничего не сказала, хотя с ней наверняка беседовали об этом раньше. Симптом, однако'.

– ... В вашей записке, товарищ Чаганов, вы предполагаете пройти путь от начала строительства завода-наработчика плутония до готового к применению боеприпаса за пять лет. Однако в связи с изменившейся международной обстановкой, возможно, нам придётся сократить этот срок до трёх. Научно-техническому совету Спецкомитета следует предусмотреть такую возможность...

На приставном столике раздаётся звонок 'вертушки'.

– Прошу прощения, товарищ Сталин, возможно это звонят о дешифровке.

Вождь кивает, глядя на меня вопросительно пока я слушаю доклад, затем не выдерживает:

– Ну что там, есть дешифровка?

– Только что по 'Би-би-си' передали - в Берлине час назад было совершено покушение на Гитлера, о его состоянии пока ничего не известно.

Бискайский залив у побережья Испании.

16 июня 1941 года, 17:15.

Пройдя несколько километров над облаками, неуклюжий Ю-52, вновь задрожав всем корпусом, резко ныряет в их пучину. Сзади снова раздаются звуки собачьих рвотных спазмов.

'Бедный Чарли',- вздыхает Канарис, глядя через плечо как рыжая такса пытается 'зарыть' желчное пятно в подстилку.

– Капитан просит его извинить, господин адмирал,- в проходе появляется радист с листком бумаги в руках,- нам передали, что неподалёку зафиксированы переговоры английских истребителей, поэтому весь оставшийся путь над морем нам придётся идти в облаках. А это радиограмма для вас.

Канарис быстро пробегает ничего не значащий для него текст радиограммы, отпечатанный на печатающем устройстве 'Энигмы', глаз цепляется лишь за условную фразу в самом конце: 'Да поможет нам бог! Роммель'.

'Значит фюрер не пострадал'...

– С вами всё хорошо, господин адмирал?- тревожится радист, глядя как вдруг мертвецки белеет лицо Канариса.

– Я в порядке, лейтенант,- быстро справляется с собой он,- мне надо срочно поговорить с капитаном. Пригасите его сюда немедленно, как только у него появится такая возможность.

'В случае смерти или ранения Гитлера было бы - 'генерал-лейтенант Роммель'. Всё, теперь назад дороги нет, жизнь делает крутой поворот'... - Капитан,- в голосе Канариса зазвучали металлические нотки,- я только что получил условный сигнал о начале операции 'Изабелла'. Меняется ваш пункт назначения - вместо Севильи вы летите в Лиссабон, посадка в аэропорту 'Кампо' в Альверке...

– Но, господин адмирал, я не имею право на основе устного приказа...

– Вы сейчас же под роспись получите у моего адъютанта письменный приказ, подписанный начальником штаба Люфтваффе о том, что вы переходите в моё полное подчинение. С этой минуты корабль летит в режиме полного радиомолчания, радисту запрещается выходить в эфир даже для подтверждения приёма радиограмм...

– В таком случае, господин адмирал, мы не сможем дешифровать принимаемую радиограмму, так как операторы 'Энигмы' должны в начале сеанса обменяться специальными кодами.

– Я понимаю это, капитан, нj это приказ. Обмениваться радиограммами вы сможете только после посадки в Лиссабоне и то после моего разрешения.

* * *

– Капитан,- несмотря на страшную жару и высокую влажность, Канарис одетый в чёрный костюм-тройку у выходного люка строгим голосом отдаёт распоряжения,- самолёт должен быть готов к вылету в 6 утра завтра. Свяжитесь с аэропортом Севилья, согласуйте время прилёта и маршрут...

– Но, господин адмирал,- волнуется тот,- перед вылетом по правилам необходимо полностью заправиться, а поскольку посадка в Лиссабоне не была запланирована, то мы не делали заявку португальским властям...