Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне

Выслушав предложение Керна, хозяин покраснел от злости. «Ах вы, шаромыжники! Пожрать – а потом не уплатить! Нет, мой милый, на это есть полиция!»

– Я могу уплатить за то, что съел! – Керн сердито швырнул на стол деньги.

– Пересчитайте, – сказал хозяин кельнеру. – Спрячь свою склянку! – рявкнул он потом на Керна. – Вы зачем вообще сюда пришли? Вы посетитель или лотошник?

– Пока что я посетитель, – в ярости заявил Керн. – А вы…

– Минутку! – сказал за ним чей-то голос.

Керн вздрогнул. Незнакомец с моноклем стоял прямо за его плечами.

– Позвольте, на пару слов.

Мужчина отошел на несколько шагов от стойки. Керн последовал за ним. Его сердце вдруг заколотилось как бешеное.

– Вы немецкие эмигранты? – спросил мужчина.

Керн взглянул на него исподлобья.

– А вам какое дело?

– Никакого, – спокойно ответил мужчина. – Я только слышал ваш разговор с хозяином. Вы не хотите продать ваши духи мне?

Керну показалось, что он понял, к чему клонит этот человек. Если он продаст ему духи, его обвинят в запрещенной торговле, немедленно арестуют и вышлют.

– Нет, – сказал он.

– Почему нет?

– Мне нечего продавать. Я не занимаюсь торговлей.

– Тогда давайте обменяемся. Я предложу вам в обмен то, в чем вам отказал хозяин: ватрушки и кофе.

– Я вообще не понимаю, что вам угодно, – сказал Керн.

Человек усмехнулся.

– А я понимаю, что вы недоверчивы. Послушайте. Я из Берлина и через час возвращаюсь обратно. Вы не можете вернуться…

– Нет, – сказал Керн.

Человек взглянул на него.

– В том-то и дело. Вот почему я хотел бы помочь вам в этой мелочи. Я был ротмистром на войне. Один из лучших моих людей был еврей. А теперь вы подарите мне этот маленький флакон?

Керн протянул ему духи.

– Простите, – сказал он. – Я совсем не то о вас подумал.

– Могу себе представить. – Мужчина рассмеялся. – А теперь идите к молодой барышне, не оставляйте ее одну. Она, конечно, уже беспокоится. Желаю вам обоим всего хорошего! – И он протянул Керну руку.

– Спасибо. Большое спасибо!

Керн смущенно вернулся на свое место.

– Рут, – сказал он, – либо сегодня Рождество, либо я спятил.

И тут появился кельнер. Он нес поднос и серебряный поставец с пирожными, уложенными в три этажа.

– Что это такое? – изумленно спросила Рут.

– Это – чудо, совершенное духами «Фарр» фирмы Керн.

Керн, сияя, разливал кофе.

– Каждый из нас имеет право на любое из этих пирожных. Ты какое хочешь, Рут?

– Я хочу с сыром.

– Вот тебе с сыром. А я возьму «голову мавра».

– Остальное завернуть? – спросил кельнер.

– Какое остальное? Вы о чем?

Кельнер взмахнул рукой над трехэтажной пирамидой.

– Это все заказано для вас!

Керн взглянул на него с изумлением.

– Все для нас? А где же… разве этот господин не…

– Он давно ушел. За все уплачено. Так что…

– Стоп, – торопливо сказал Керн. – Ради бога, постойте! Рут, хочешь еще одно – с кремом? А «свиное ухо»? Может, кусок штруделя?

Он наложил ей полную тарелку и еще несколько штук взял себе.

– Так, – сказал он затем, переводя дух. – Заверните остальное в два пакета. Один ты возьмешь в дорогу, Рут. Какое наслаждение – хоть раз позаботиться о тебе!

– Шампанское уже во льду! – заметил кельнер, берясь за серебряный шедевр.

– Шампанское! Вы шутите! – Керн рассмеялся.

– Я не шучу! – кельнер указал на дверь. В двери появился хозяин собственной персоной. Он нес наполненное льдом ведерко, из которого выглядывало горлышко бутылки с шампанским.

– Нет худа без добра, – умильно ухмыльнулся он. – Я давеча просто пошутил…

Керн, не веря своим глазам, откинулся на спинку стула.

Кельнер кивнул.

– За все уплачено.

– Я сплю, – сказал Керн. – Ты когда-нибудь пила шампанское, Рут?

– Нет. До сих пор я видела его только в кино.

Керн с трудом приходил в себя.

– Господин хозяин, – сказал он с достоинством. – Вы видите, какой выгодный обмен я вам предлагал. Один флакон всемирно известных духов «Керн-Фарр» за две мизерные ватрушки с сыром! Теперь вы понимаете, что дают за них знатоки!

– Всего знать нельзя, – возразил хозяин. – Я лучше разбираюсь в напитках.

– Рут, – сказал Керн, – отныне я верю в чудеса. Если бы сейчас в окно влетел белый голубь, держа в клюве два паспорта сроком на пять лет или бессрочное разрешение на работу, я бы не удивился!

Они выпили бутылку до дна. Грешно было оставить в ней хоть одну каплю шампанского. Оно даже не показалось им особенно вкусным, но они пили и становились все оживленней и наконец оба немного опьянели.

Они встали. Керн взял пакеты с пирожными и собрался платить за отбивные. Но кельнер не взял денег:

– За все уже уплачено…

– Рут, – сказал Керн, слегка запинаясь, – жизнь – потрясающая штука. Еще один такой день, и я стану романтиком.

Хозяин задержал их.

– У вас еще остались эти духи? Я подумал, моей жене они…

Керн снова обрел бдительность.

– Один флакон, может, и найдется. Последний. – Он вытащил его из кармана. – Но теперь уже другой счет, любезный. Вы упустили отличный шанс! Двадцать крон! – Он задержал дыхание. – Только для вас!

Хозяин молниеносно подсчитал в уме. Он накинул ротмистру за шампанское и пирожные лишних тридцать крон. Значит, десять крон – чистая прибыль.

– Пятнадцать, – предложил он.

– Двадцать, – Керн сделал вид, что прячет флакон.

– Так и быть. – Хозяин извлек из кармана смятую купюру. Он решил сказать своей любовнице, стройной Барбаре, что флакон стоит пятьдесят. Зато он сэкономит на шляпе, которую она требует вот уже несколько недель и которая обошлась бы ему в восемьдесят крон. Двойная прибыль.

Керн и Рут зашли в отель. Они забрали чемодан Рут и пошли на вокзал.

Рут притихла.

– Не грусти, – говорил Керн. – Я скоро приеду. Самое позднее через неделю меня выставят отсюда. Я знаю. Тогда я приеду в Вену. Ты хочешь, чтобы я приехал в Вену?

– Да, приезжай! Но только если тебе это подходит.

– Почему ты просто не говоришь: «Да, приезжай»?

Она как-то виновато посмотрела на него.

– Разве я не сказала больше?

– Не знаю. Ты как будто боишься.