Возрождение Феникса

Он упомянул детей. И всё же, вопрос с продлением рода меня сильно интересует.

Минут примерно через пятьдесят, как говорили мои внутренние биологические часы, мы дошли до большого замка. У входа стояла стража. Они приложили руку к груди и слаженно поздоровались:

— Лёгкого перерождения вам, ненаследный принц Милвус Милвус Черный!

Ох, ёкалэмэнэ! Вот же чёрт меня дёрнул связаться с принцем! И я его еще Птахом обзывал!

Принц кивнул на приветствие, проходя мимо. Мы зашли в замок. Там Птах повернулся ко мне и сказал:

— Чувствуй себя как дома. Тебе покажут твою комнату, отдыхай. Можешь принять ванну. И скажи, что ты хочешь на ужин, тебе принесут.

Я его поблагодарил и пошёл вслед за телохранителями устраиваться.

Комната, кстати, мне досталась как для маленьких фениксов. Она была отделана каким-то светлым, с неровной поверхностью, камнем. Большое окно. Широкая арка, ведущая в спальню. Каменная же кровать с толстым матрацем. Шкаф, тумбочка, полки. Каменные. Небольшая дверь в ванную комнату. Я забрался под душ и с удовольствием помылся.

Возле двери было установлено огромное зеркало в рост человека. Выйдя из душа, я стал рассматривать себя, пытаясь найти на теле следы разложения. Ничего. Осмотрел каждый миллиметр кожи, докуда хватало глаз, и ничего. Это меня порадовало. Просто замечательно! Я — отменно сохранившийся зомби!

Замотанный в полотенце, я дошёл до спальни, где оставил свою сумку. На кровати лежали вещи, наподобие тех, что были надеты на моих сопровождающих. Так как комната моя, то логично предположить, что и вещи предназначены мне. И я оделся. А что, удобно. Очень мягкая ткань, и крой не стесняет движений.

Только я успел застегнуть жилет, как раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнул я.

Дверь открылась, и в мою комнату въехал невысокий столик на колесах. Следом, придерживая его за ручку, шел неизвестный мне феникс.

— Здравствуйте, циорни. Ваш ужин.

— Кто?

— Ужин. Это еда, — уточнил он.

— Что? — вздохнул. — Вы сказали: «Здравствуйте, циорни». Кто такой «циорни»?

— Это вы.

Обалдеть, сказка про белого бычка!

— Это я понял. Мне не ясно, что обозначает это слово? Человек? Нечеловек? Кто-то нефеникс? Что-то пренебрежительное?

— Нет, что вы. Оно обозначает «сосуд». То есть тот, кто вынашивает феникса.

— Ясно, спасибо.

Да уж, определение — не в бровь, а в глаз! Подобрали весьма точно!

— Если что-то понадобится, за дверью будет стража, сообщите им.

Стража? Хм-м… Охраняют или стерегут?

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что всё-таки охраняют. Я же здесь по собственному желанию, так что сбегать не собираюсь. Да и куда? Я тут два часа от силы, ни сном, ни духом не знаю, куда идти.

Тогда возникает другой вопрос. А от чего меня охраняют? Или от кого? Выйти и спросить? Ну, сказали ведь, если понадобится, за дверью охрана, сказать им. Вот мне и понадобилось. Просто край как понадобилось узнать, от чего меня охраняют. Боюсь только пошлют меня в… Ну, вы поняли… Дальнее эротическое путешествие. Так что свои мысли я решил придержать до завтра, а сейчас, наконец-то, поесть!

На ужин мне принесли стакан крови и кус мяса. Сырого. Когда заказывал, то не уточнял чьего, так что не знаю. Может, они животинок тут разводят каких.

С удовольствием съев всё, я лег спать. Наконец-то! Благословенный отдых! Если вам скажут, что зомби не устают — не верьте. Устают, да ещё как! Я как упал на кровать, так и заснул мёртвым сном. И нечего смеяться, это не сарказм.

Проснулся утром от ударов гонга. Глухой звук отдавал в висках противными молоточками до тех пор, пока я не открыл глаза и не сел на постели.

Потом высунулся за дверь, поздоровался с охраной и попросил помочь с организацией завтрака, аналогичного ужину.

И со спокойной душой пошёл умываться.

Пока умывался, принесли завтрак. Оперативно! Я поел и вышел сдаваться к охране.

— Меня где-нибудь ждут?

— Да, циорни, пройдемте с нами.

Охрана какими-то закоулками или, может, тайными тропами вывела меня к дверям кабинета, возле которых так же стояла охрана, только числом четверо. Мы остановились перед этими охранниками, и мой охранник сказал:

— Циорни прибыл по вызову принца!

Пропустили одного меня, остальные остались за дверью.

Я вошел в кабинет. Большое светлое помещение без излишеств. У стены возле двери стояла длинная кушетка. Видно, там дожидались просители. У окна стоял стол и два кресла по обе стороны от него. На одном, том, что стоял спинкой к окну, сидел Птах.

— Доброе утро, Марк. Прошу, присаживайся, — и он махнул рукой на другое кресло.

— Давай расставим все точки над «ё», как говорится у вас.

— Над «и», — поправил я машинально.

— Что?

— У нас говорится: поставить все точки над «и», это значит, решить все вопросы окончательно.

— А над «ё» не говорится? Это не правильно?

— Не так чтобы неправильно, просто это выражение имеет саркастический смысл. Так можно сказать, но это будет означать, что вы м-м... Несерьезно подшучиваете над собеседником.

— Значит, мы будем расставлять все точки над «и». Итак, ты меня сначала слушаешь, потом — задаёшь вопросы.

«Знакомая ситуация», — пробормотал я.

— Для начала, я объясню, зачем тебе охрана. Детей рожать мы не можем, как ты уже понял, — я пока ничего не понял, но предполагал. — Только так, как я предложил тебе. Пройдет сорок земных лет, и ты снова вернёшься в мой дом, чтобы сгореть. Тот феникс, который возродится из твоего праха, будет принадлежать моему роду. Но если тебя украдут, тогда он перейдёт к другому роду. Это понятно?

Я молча кивнул. Вот это страсти Господни! Целый детектив на выезде! В общем, от охранников — ни на шаг. Мне, может, и всё равно, где помирать, но Птах пострадает незаслуженно, ведь это он меня нашёл и достоин того, что новый феникс появится в его роду.

— Сегодня в полдень, когда начнётся новый день, мы пойдём в храм первозданного огня. В храме, посредине главного зала стоит каменная чаша, где и горит огонь. Тебе нужно будет перейти с одного края чаши на другой через ее середину. Это понятно?

Понятно, что ничего не понятно. Новый день начинается в полночь, а не полдень. Хотя, может у них тут другое времяисчисление? Но на всякий случай я кивнул. Вопрос возникал только по этому новому дню, а он был не существенным, потому и не стоило на нём заморачиваться.