Возрождение Феникса

— После прохождения через чашу ты вернёшься сюда, в замок, где отдохнёшь, поешь, а завтра с утра — в обратный путь. Вопросы есть?

— Нет, все понятно.

— Вот и хорошо. У тебя есть свободное время, если хочешь, тебе покажут замок и город, только без меня. Прости, но у меня есть обязанности, которые я не могу игнорировать.

— Спасибо, Милвус, я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

К слову сказать, до города мы так и не добрались. Мне хватило и замка. Экскурсия сопровождалась рассказом о жизни фениксов.

Замок был в основном каменный. Кроме последнего этажа. Тот достроили позже, по распоряжению Милвуса, и на нем располагались комнаты правящей династии.

Замок включал в себя парадный вход, через который мы въехали вчера, огромный холл, центральную лестницу, раздваивающуюся на втором этаже, гостевые комнаты, комнаты жителей замка, малый приёмный зал, большой приёмный зал, огромная библиотека, музей (Да! Представьте! Очень интересное помещеньеце! Всякие разные вещи, выделяющиеся на фоне таких же вещей. Например, там лежало кольцо с каким-то сиреневеньким камнем. Я умильно любовался им, пока мне не сообщили, что это самое кольцо подарил своей невесте предпредпредыдущий наследник, после чего та скончалась скоропостижно. Кольцо было отравлено. Каким-то «чёрным огнём»), кухня, подвал, малая столовая, большая столовая, подсобные помещения, уф, вроде основное перечислил. Ах да, ещё тренировочный зал.

Потом мне показывали библиотеку. Обалдеть сколько книг! И свитков тоже! Я взял один глянуть, но ничего не понял.

Кстати, я интересовался, почему мы друг друга понимаем? Мне рассказали, что я говорю на своем языке, а они на своём, но присущая магия как бы адаптирует слова и значения, привычные слуху. Как всегда, понятно, что ничего не понятно, но другого объяснения нет.

Потом я смотрел показательный бой двух фениксов. Вот это зрелище! Ни в жисть не забудешь! Красота неимоверная, хоть и смертельная! Завораживающая. Даже зная, что в этом бою никто никого не покалечит, было страшно. Двое не сражались, нет. Они танцевали танец. С оружием в руках. Ну, чисто птицы! Лёгкие движения, перескоки с места на место. Плавные взмахи рук. Не было мощи и резкости, но в то же время, ты прекрасно знаешь, что пусть всё и выглядело воздушно, но именно, что выглядело. Придёт нужда, и этим плавным движением вполне можно снести голову врагу.

После мне сказали, что бой был вполне натуральный. То есть, если бы один пропустил удар, второй бы этим обязательно воспользовался. Хорошо, что сказали уже после, а то я бы распереживался.

Время до полудня пролетело быстро. Не успел оглянуться, как меня зовут в храм.

И мы пошли. И я, и принц, и моя охрана, и его, и ещё какие-то незнакомые мне личности. Советники, наверное, или кто там ему по должности положены?

Храм оказался на центральной площади. Это было очень красивое одноэтажное строение с высоким потолком и круглым куполом. Внутри присутствовали арки и балюстрады, шёл небольшой балкон по стене, ближе к потолку, а в центре зала стояла чаша с первозданным огнём. Она была большой. В диаметре — три роста взрослого феникса. Каменные, в полметра, бока её были отделаны разными цветными камнями, расписаны красками и декорированы металлом. Метровая ножка, намертво вделанная в беломраморный пол, была искусно украшена резьбой. Края чаши ровные, закруглённые. А внутри бушевало пламя. Всех оттенков, от белого до красного, оно вздымалось на высоту в два роста феникса, а некоторые огоньки отлетали ещё выше.

Я смотрел на всё квадратными глазами. И вот через этот ад мне надо пройти? И, желательно, в живом виде. Ну, с поправкой на зомби. Спасибо-спасибо, я воздержусь. И повернулся уйти.

Меня за руку кто-то схватил. Милвус.

— Тридцать процентов, Марк. Помни. Тридцать процентов ты уже имеешь.

А так я жив на все сто. Пусть и в сущности зомби, но это уже софистика.

Но я остановился. Повернулся снова к чаше. Тот же огонь. Только почти что мой, на тридцать процентов уж точно.

И я пошёл. Решительно вспрыгнул на край, пока не передумал, и шагнул навстречу неизвестности.

Было очень тепло. Только не так, как летом, в тёплую погоду нагревается воздух, и телу становится жарче и жарче. Нет. Как бывает тепло в дождливый день, когда ты сидишь в кресле, укрытый шерстяным пледом, с чашкой горячего кофе и затёртой книжкой, перечитываемой по сорок последнему разу. Как будто обняли родные руки. Бабушка, которая умерла, когда ты был ребёнком. Ты вроде и забыл уже те ощущения, но нет, они лежали далеко, ты просто их хранил, холил и лелеял. И берёг, чтобы вспомнить о них в такой вот ненастный день. И согреться ими.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда я спрыгнул с чаши с другой стороны, все сидели на полу с достаточно мрачными лицами.

— У нас кто-то умер?

— Ты. Мы думали, что умер ты.

— Не дождетесь! — на душе, или что там есть у зомби, было легко. — А как узнать, получилось или нет?

— А ты закрой глаза и прислушайся к себе.

Я так и сделал.

И то, что я почувствовал ... Не передать словами. Как будто крошечный котёнок свернулся комочком на груди и мурчал, втягивая-вытягивая тонкие коготки и подставляя крохотную голову под ласкающую руку. Давно забытое ощущение уюта разом нахлынуло на меня, окутав с головы до ног, и покорило меня навсегда.

Я резко открыл глаза и сказал первое, что пришло в голову:

— Он такой тёплый!

Милвус рассмеялся хриплым от волнения голосом:

— Конечно! Он же дух огня! Быть тёплым его призвание.

И правда ведь. Ничего глупее сказать я не мог. Но настроение всё равно было хорошим.

Мы все вернулись в замок. Мне принесли обед (такой же, как ужин и завтрак), и я заснул. Видимо, от потрясения. Проснулся к вечеру, и моя экскурсия продолжилась.

А на следующее утро пора было возвращаться. Меня так же пошли провожать Птах и двое, знакомых по дороге сюда, телохранителей. Тот же лес, то же место отправления. Мгновение с зажмуренными глазами — и я снова в пустыне.

Глава 5.

Я резко вдохнул раскалённый воздух. Как же тут жарко, верните меня обратно! Обернувшись, я увидел, как потухает марево. Так, теперь бы вспомнить эти шаги на запад и восток, а то блуждать мне здесь все отпущенные сорок лет, как Моисею.

Я прикрыл глаза, вспоминая. На юг сто сорок шагов, потом на восток ещё семьдесят. Значит, сейчас семьдесят на запад и сто сорок на север. Да же?

И я принялся отсчитывать шаги. Пришёл на место. Вроде, похоже. Никого нет. Оглянулся посмотреть и увидел кончик палатки, выглядывающий из-за бархана. Скорее всего, это Хамид.

Я поразился его способностям. Это просто талант, побывав на месте всего один раз, прийти туда же, с точностью десяти метров.

Пообщавшись с Хамидом, я узнал, что сегодня он ждал меня последний день. Так что я ещё вовремя попал.

И мы пустились в обратную дорогу. Те же пески, ветер и отрывистый лай гиен по ночам.

Хамид гостеприимно делился со мной припасами, но я отказывался, ссылаясь на свои. Простая еда для меня бесполезна, а ему пригодится. Я же питался заготовленным у фениксов мясом. Сам Птах собственной персоной как-то по-особенному подпалил куски, да так, что сверху образовалась твердая корка, а вот внутри… М-м-м… Объедение… сырое свежее мясцо с кровью. Что может быть вкуснее!

Через неделю я сел в самолет Тунис — Москва.

Прибыв в родной город, перво-наперво отправился на работу. Ключ-то от квартиры у Арсения Пантелеймоновича, так что, этот мой порыв был обусловлен не рабочим рвением, а вполне приземленными причинами.

По пути украдкой пытался выяснить, какой сегодня день. Заказывая билет на самолет, я просто попросил ближайший, не обращая внимания на даты, а сейчас вот озаботился. Две недели я ходил по Сахаре, а вот время пребывания у фениксов осталось для меня загадкой. Оказалось, у них я пробыл ещё неделю. Так что, в общей сложности, отсутствовал я три недели.