Возрождение

«Гвоздь программы» нашелся прямо в фойе, и являл собой некрашеный, усыпанный некрасивыми, но старательно зачищенными и сглаженными сварочными швами, лишенный окон, фар и колес, кузов «Хонды CR-V» из моего мира. Вокруг тусовался народ, вдоль стен расставили столы с угощениями и шампанским. В отсутствие дедов в кимоно, гейш и прочих характерных атрибутов это вполне можно принять за общечеловеческий фуршет-кооператив.

Важного батю у входа встретил Сэки-сан, и мы, не забывая раскланиваться со встречными, добрались до кузова.

— Впечатляющая работа, — похвалил батя инженеров и работяг — они сегодня чествуются почти как именинники.

Они в ответ конечно же переложили заслугу на дизайнеров и отсутствующих коллег, и мы пошли тусоваться с кем по рангу — главами отделов и советом директоров. Батя пока до последнего не дорос, но по совокупности заслуг, достижений и социального статуса признается равным.

— Передайте мои пожелания скорейшего выздоровления Хасэгаве-сану, — обратился отец к начальнику отдела — вот ирония — технической безопасности, чей зам вчера умудрился попасть в аварию на почти новеньком «Аккорде».

Руку и пару ребер сломал, а еще повредил столб линии электропередач.

— Да, Одзава-сан, — пообещал «безопасник». — Хасэгава-сан не должен был получить такие серьезные повреждения от такой незначительной аварии. По его словам, замок ремня безопасности не выдержал нагрузки.

— Странно, — оценил начальник отдела закупок. — «Takata» славится качеством своих ремней и детских кресел. Мы уже очень давно с ними работаем.

— Возможно, единичная поломка? — предположил начальник отдела дополнительного оборудования и аксессуаров.

— Мои люди отыскали еще четыре подобных случая, — покачал головой «безопасник». — Два — в США, и один — в Японии. Во всех случаях проблемой был замок ремня безопасности.

— Значит, проблема системная, — вздохнул «аксессуарщик». — Придется провести проверку.

— Уже, — расстроенно вздохнул «безопасник». — Благодаря Иоши-куну, у нас теперь хорошие связи с химиками из Токио, — с улыбкой кивнул мне, как бы поблагодарив. — Проблема — в АБС-пластике: при долгом нахождении на солнечном свете некоторые его разновидности начинают разрушаться. Мелкие кусочки пластика осыпаются внутрь замка, и его надежность падает.

— Это же прямая дорога к отзыву миллионов машин! — догадался начальник торгового отдела.

— Проблема — редкая, — пожал плечами «безопасник». — И у нас есть немалый шанс, что никто ее не заметит. Однако доложить о ней Кавамото-саме нужно обязательно.

Тут, по принципу «только черта помяни», в зал вошел Кавамото Нобухито — президент прибыл за три минуты до официального старта мероприятия. Коллективный поклон, менее коллективные приветствия, и он присоединился к нам, поделившись радостью:

— Соичиро Хонда-сама решил лично посмотреть на кузов. Он уже в пути.

Заместители членов совета директоров и глав отделов тут же рассосались по залу строить народ.

«Безопасник» же воспользовался случаем срезать бюрократию:

— Кавамото-сама, у нас — огромная проблема с ремнями производства «Takata».

— Насколько огромная? — уточнил президент.

— Все произведенные машины с 86-го по этот год, — смущенно ответил «безопасник». — АБС-пластик, из которого сделаны замки ремней безопасности… — кратко изложил подробности.

— Плохо! — оценил Кавамото. — Назначаю на завтрашнее утро, в восемь часов, экстренное заседание совета директоров. Нобуо-доно, вы успеете подготовить доклад?

— Да, президент! — поклонился «безопасник».

— Когда «проблема безопасности» — это миллионы судебных рисков от американцев и столь же миллионные убытки, — шепнул я бате.

— Само собой, — отмахнулся он.

Через две минуты, когда пожилой основатель «Хонды» вошел в здание, его ждали образцово-показательно выстроившиеся слева и справа от входа работники. Коллективный поклон порадовал синхронностью, и едва заметно покачивающийся старик, прослезившись от нахлынувшего на него пьяного сентиментализма, кивнул в ответ.

Далее состоялась презентация: инженеры рассказали о том, как сложно было собрать кузов, как сложно перенастроить конвейеры, какой двигатель планируется поставить на первый в мире «кроссовер» и показали симпатичные слайды с изображением финальной формы «Хонда CR-V» — название я не предлагал, но до такого и без меня можно додуматься. Получив заслуженные аплодисменты, инженеры уступили место пожелавшему высказаться Соичиро Хонде:

— В пятнадцать лет я покинул родительский дом, чтобы последовать за своей мечтой — больше всего на свете мне нравились автомобили…

Народ, который стопроцентно слышал эту историю не раз и не два, почтительно внимал.

— Я был юн и неопытен, поэтому для доказательства своей силы духа и прилежности мне пришлось убирать мастерскую. Мне помогло страшное несчастье — Токийское землетрясение 1923-го года заставило опытных механиков покинуть нашу мастерскую, чтобы восстановить разрушенные дома. Несмотря на мою юность и неопытность, владелец мастерской из-за недостатка рабочих рук доверил мне возможность ремонтировать машины. Моя мечта стала реальностью. Сейчас в нашей стране бушует экономический кризис, который по сокрушительности ничуть не уступает землетрясению. Беды для одних — это всегда шанс для других.

Дед закаменел лицом, глядя куда-то внутрь себя. Сотрудники неверно восприняли ситуацию и начали аплодировать. Ожив, Соичиро раздраженным жестом заставил всех затихнуть:

— Я не закончил!

Народ заткнулся.

— Это — прекрасно! — указал он тростью на кузов. — И я рад, что «Хонда» находится в надежных руках, которые не дадут пропасть моему наследию! Я… — он с шумом втянул воздух в грудь, побагровел и начал оседать на землю.

— Врача!!! — взревел его помощник, не дав начальнику упасть и аккуратно уложив на сверкающий в свете ламп паркет.

Народ испуганно затих.

— Одзава! — прохрипел Соичиро.

Мы с батей синхронно ломанулись к «приунывшему» деду — я краем глаза отметил влетевших в зал из коридора мужиков в белых халатах со здоровенными медицинскими чемоданчиками. Мы успели раньше.

— Одзава, — посмотрев мутными, слезящимися глазами в пространство между мной и батей, повторил Хонда. — До… — кашлянул. — Достоин! — с этим словом на устах он шумно выдохнул и обмяк.

Через три минуты взмыленные, пропотевшие медики вынесли грустный вердикт: