Возрождённое завтра

Наконец дракон схватил первую жертву, вознёсся на скалу и принялся рвать её на куски, проглатывая вместе с шерстью и костями. Зрелище перестало быть привлекательным. Итачи спрыгнул вниз и прибавил темп. Впереди уже мерцала гладь тёплого озера. И встречаться ни с кем не хотелось. Сейчас он принадлежит только Арджит’у. Находясь вдали от своего маленького друга, начинал чувствовать беспокойство, будто воздуха не хватало.

Кант’ тоже плескался в воде. Приветственно затрубил, завидев Итачи. Стоять смирно бронзовый малыш никак не желал. Ему хотелось резвиться с остальными сверстниками. В итоге Итачи отпустил его в общую заварушку, решая отложить мытьё щёткой на полчаса. И радовался, наблюдая за ним с берега, весь промокший насквозь. Сейчас, когда появилось время сравнить, он пытался сообразить, насколько они с Саске похожи? Забавный маленький зверь и его братишка, который постоянно приставал со своими детскими просьбами. Тоска по дому начинала во всей красе накатывать. Однако, помня об ответственности, Итачи резко заглушил мысли. И будто почуял, как расслабился Арджит’. Ну вот, своими переживаниями, которые тут абсолютно никому не нужны, влияет на настрой крылатого. Позже. Надо научиться думать о плохом во время пока ещё крепкого сна вверенного существа. И проклинать их совместную судьбу. Они связаны как в жизни, так и в смерти. И в финале не приходилось сомневаться. Но как! Как это изменить! Неужели никто не может присмотреть за его любимым бронзовым?!

Арджит’ тревожно затрубил, выбираясь из кучи-малы и отыскивая компаньона-человека взглядом тревожно светящихся жёлтым глаз. Теперь в них появился иной оттенок, оранжевый.

Итачи заставил себя изменить направление размышлений. Хоть силой, превозмогая неравную борьбу; его проблемы не должны волновать Арджит’а.

«Не волнуйся, я просто очень устал», - заверил Итачи.

«Тебе опять грустно», - утвердительно заявил дракончик, но остановился, с сожалением посматривая на группу малышей.

«Я далеко от дома. И пока не знаю, как себя вести. Растерялся немножко. А ты развлекайся, Арджит’, я, правда, в полном порядке».

«Если хочешь, ты меня помоешь – и мы уйдём».

«Успеем ещё. Мне хорошо, когда тебе весело».

Успокоенный бронзовый ринулся обратно, поднимая тучу брызг. Его встретили громкими голосами остальные.

Из воды выбирался коричневый Кант’. Не заботясь о стоящем на берегу человеке, замахал громадными крыльями, стряхивая воду, и посмотрел в сторону площадки для кормлений. Наверно, раздумывал: хочет он есть или стоит подождать денёчек.

– Кант’, - неожиданно для себя Итачи шагнул к нему и протянул руку.

Исполин остановился, опустил голову, рассматривая собеседника мирными зелёно-голубыми глазами. В каждой их фасетке отразился алый шаринган. Теперь Итачи мог видеть речь дракона. Это так бодрит – когда ты обладаешь чем-то большим, нежели остальные.

– Расскажи мне о Нитях, - попросил Итачи доверительно. Он знал, дракон не станет болтать направо и налево о неосведомлённости чужака. Но, похоже, чужаком его вовсе не считал, как и все остальные.

«Нити – наши древние враги», - поведал сильный мужской голос. Наверно, это просто ощущение такое, ибо откуда в ментальной связи звук голоса?

– Я никогда не видел Нитей. А прослыть среди всадников незнайкой не хочу. Остаётся только спросить у дракона.

Кант’ некоторое время помалкивал. Вероятно, думал, как лучше преподнести объяснение. А умеют ли драконы объяснять? Ответ пришёл сам собой. Картина. Ужасающая картина, полная множества крыльев, сумасшедшего ветра и жара. Там мелькали люди и драконы, то и дело поливая длинными языками пламени валившиеся серебристые извивающиеся на ветру Нити. Они казались легче пёрышка, ибо легко подхватывались жарким воздухом от огня и отлетали в сторону. Вот одна из них падает на шкуру синего зверя перед глазами. Потом картинка сменилась, превращаясь ещё в более непонятный комок шарад.

Из иного мира Итачи вырвал вполне человеческий голос, принадлежащий Ф’нору:

– А, болтаешь с Кант’ом?
– он ничуть не обиделся. Зато зрительный контакт моментально прервался, а глаза Итачи стали чёрными. Выходит, сражение утром не было развлекательным. Но какую угрозу могли нести за собой Нити? Те красиво переливающиеся на свету клубки. Чем они так вредны? Может, заражают посевы или отравляют траву, которую скот не может есть из-за них?

– Спасибо, Кант’, - поблагодарил Итачи.

Коричневый заворчал. Но ответ его оказался не услышан.

– Слышал о сегодняшних твоих подвигах, - Ф’нор остановился совсем рядом, - ты побывал во всех частях Вейра. Что ж, хвалю. Не ленишься помогать. Но по правде сказать… - всадник склонился поближе, - я сам порой сбегаю. Погреться на солнце Айгена куда лучше, чем мотаться по делам Вейра. Отдых, он, знаешь ли, тоже необходим. Завтра Падение над Лемосом. Уверен, что тебе не удастся выкроить ни минутки свободного времени, так что лучше поспи сегодня. И утром можешь не торопиться.

– И каковы мои обязанности во время Падения?
– осмелился на глупый вопрос Итачи.

– Как какие? Помогать целителям, конечно.

Целители… медики… И тут предстоит война. Множество ранений. Зачем же ещё Вейру нужны все свободные руки во время загадочного Падения? И во всём этом кроется угроза серебристых Нитей.

– Я понял, - подтвердил Итачи в который раз, - не беспокойся, Ф’нор, Я навидался различных ран за свою жизнь. И от вида крови не упаду в обморок. А таскать вёдра и медикаменты из нижних пещер и складов не составит труда. Сегодня было практики хоть отбавляй.

Коричневый всадник одарил собеседника скользящей подбадривающей улыбкой и проследил за своим драконом, предпочётшим улечься на песке немного в сторонке.

========== 3. Падение ==========

3

Падение

Бенден-Вейр

Призрачный свет пробирался в распахнутое настежь окно. Прямоугольник на полу, рассечённый ровными квадратиками; поднимающиеся тюлевые занавески, вслед за ночным бризом устремляющиеся в комнату; тени, играющие на стенах и полу. И мёртвая тишина. Никого. А за стенами кровь… и тела, пронзённые острой сталью.

Окно застлала смутная тень. Сквозь неё, подобную клубящемуся густому туману, словно пронзая, светились глаза. Величественное существо снаружи обжигало презрением и уничтожало мысленными обвинениями. От него нельзя убежать или скрыться. Оно видит тебя, оно слышит тебя, оно чует…

«Проснись!» - ворвался в жуткую атмосферу встревоженный голос.

Итачи попытался шевельнуться, но монстр за окном приковал его к месту, лишил возможности двигаться. Полное оцепенение, Гендзюцу.

«Проснись, Т’чи!» - снова позвал кто-то другой.

И со стоном, хватаясь за раскалывающуюся голову, Итачи вырвался из кошмарного видения. Арджит’ стоял возле ложа, закинув передние лапы на его край, и, как преданный пёс, заглядывал в лицо своего всадника.

– Всё хорошо, Арджит’, - напрасные заверения. Глаза дракона полыхали белым и быстро вращались – крайняя степень страха.

«Тебе плохо», - укоризненно произнёс бронзовый.

Всё ещё стискивая виски руками, Итачи силился сообразить, отчего такая боль.

«Тебе больно, - малыш готов был перепугаться, но как-то умудрялся контролировать ситуацию, - я сказал Кант’у».