Возрождённое завтра

– А я тебя и не отпущу!
– почти воскликнул Итачи, останавливаясь на месте. На миг представил, как навсегда рвётся ментальная связь, и содрогнулся. Ни с кем он не был настолько близок. Даже с родителями… даже с Саске…

«Ну вот. Ты опять грустишь», - жалобно проворковал дракончик.

– Ты же сам говорил, что мне становится легче, когда я не скрываюсь. Позволь обдумать моё положение. И не подслушивай.

«Я не могу не слышать тебя».

– Ты ещё маленький. Не стыдно влезать в дела взрослых?

«Я не хочу оставаться в стороне», - уверенно, как сам Итачи, отрубил Арджит’.

– Ну хорошо, убедил. Хочешь, поскребу тебе спинку?

«Мы так здорово плаваем. Я ей понравился».

Ей – это молодой королеве, что вылупилась из яйца, когда Итачи приобрёл нового друга. И холодок по спине пробежал. Сколько же восторга в голосе бронзового. А на ум приходили слова Д’лена. Если королева симпатизирует Арджит’у, он имеет все шансы догнать её…

Нет, представить новую связь Итачи не мог. И какое-то оцепенение, как протест, встало барьером.

Со дна чаши поднялся молодой синий дракон, таща на спине ученика, ещё не допущенного к схватке. Наверно, полетел по делам Вейра. Ещё не поднялся над бортиками, как ушёл в Промежуток. Ничего преступного Итачи не заметил в поступке паренька и его крылатого, однако существовали люди, которые думали иначе. Откуда-то сверху раздалось яркое ругательство. Настроение всадника передалось его дракону – и бронзовый Монарт’ ответил трубным рёвом. Ему откликнулись другие драконы.

Где-то ученик совершил ошибку. Только понять бы где.

– Посмотри, что творит, а?
– теперь Итачи отчётливо увидел Т’геллана. Его вейр значительно выше. Значит, к кому-то в гости наведался.

– Не все посвящены в тонкости искусства полёта через Промежуток, - уклончиво, но громко, чтобы его услышали, произнёс Итачи. Надо срочно выяснить, в чём загвоздка, и избежать ошибки в дальнейшем.

– А, Т’чи…- командир крыла глянул вниз, - он же… погоди. Дай спущусь. Монарт’, ну-ка сними меня отсюда.

Бронзовый гигант послушно сорвался с карниза и приземлился возле всадника. А через минуту уже взметал ветром от крыльев тучу песка. Итачи пришлось немедленно прикрыть рукой глаза. Громадная голова, так ярко контрастирующая с любопытной головкой Арджит’а, выросла на уровне головы Итачи. Стоило огромного труда не посмотреть шаринганом.

Т’геллан заученным движением перекинул ногу через шею и по услужливо подставленной лапе дракона спустился вниз. Вероятно, недолго ему прохлаждаться в Вейре. Рана почти зажила. Наверно, командиру крыла пришлось выдержать бой с Ф’ларом за право лететь сегодня. Предводитель победил, как видно.

– Здравствуй, Т’чи, - Т’геллан протянул руку для дружеского приветствия. Бронзовый смотрел по сторонам, раздумывая, погреться ли ему на солнышке или искупаться. Оставляя право выбора за драконом, всадник отдал всё внимание новичку.

Итачи пожал руку, отмечая крепкую хватку.

– Объясни мне как дилетанту, - попросил он.

– Понимаешь, Т’чи… кстати, пошли перекусим, а то скоро не до этого станет. С ног валиться начнёшь.

– Я не против, - кивнул Итачи. Кому лучше знать, как не прямому участнику той самой суматохи.

По ходу к кухне Т’геллан принялся доводить до сведения будущего коллеги информацию, которую – опять же – каждый ребёнок в Вейре без запинки отбарабанит, едва научится говорить:

– Ошибка С’клина в том, что он не позаботился набрать высоту. Нельзя уходить в Промежуток вслепую, а уж выходить – тем более. Нужна высота. Обязательно!

– Можно полюбопытствовать, для чего?

– Однажды горняки обнаружили в скале вмурованные останки дракона и всадника. Такой же глупый юнец, шалопай, решивший показать, на что способен. Риск – дело зачастую ненужное. Он уместен в бою, но не в повседневной жизни. Ох и получит он у меня! Только вернётся.

Вместо неба попасть в скалу – и вправду сомнительное удовольствие.

– Ну а ты, Т’чи. Чем занимался?

– Всем понемножку. В основном помогал готовить вёдра с холодилкой и мазь.

– Я не о сегодняшнем дне. Холодилкой ты ещё изваляешься по самое не могу, гарантирую. На себе прочувствуешь её действие.

– Опасно?

– Да нет. Кожа теряет чувствительность.

Анестетик. Универсальный выход с учётом адской боли от некоторого вида ран. Потом они пришли, где сразу же от Фелины и Маноры получили полные порции горячего жаркого с кусочками мяса. И снова ароматный кла, к которому Итачи уже начал привыкать. И снова булочки. На этот раз политые сахарной глазурью. Их хотелось схватить и сразу запихнуть в рот. Глупое желание и необоснованное. Итачи медленно повернул голову в другую сторону.

– Ешь-ешь, не мнись, - Т’геллан разгадал его желание и пододвинул тарелку с булочками прямо под нос. Сам сцапал верхнюю и принялся с аппетитом её уговаривать.

Итачи понял, насколько серьёзна угроза таинственных серебристых Нитей, когда первый дракон появился над Вейром в опасной близости от края чаши. Сторожевой дракон встревоженно затрубил, объявляя начало суматохи.

Боже. Неужели всё происходящее до этого было всего лишь разминкой!

Коричневый зверь с громогласным рёвом лавировал порванным крылом между воздушными потоками. Дважды неудачно полоснул по внешней стене пещеры Рождений. Всполошились остальные драконы, поднимаясь в воздух. Всеми силами готовились поддержать собрата и обеспечить посадку. Общими усилиями это кое-как удалось. Коричневый ещё крылья не успел сложить, как персонал поспешил к нему. Всадник спрыгнул вниз и моментально обхватил голову своего дракона, стремясь разделить с ним его боль. И сам весь в крови. В кожаной куртке прожжённые дыры. А в них тоже кровь.

Итачи автоматически ринулся к ним… и встретился шаринганом с раненым драконом. Крылатый просил поскорее облегчить боль. Но не ему, а всаднику. Всадник же, напротив, всем и каждому внушал, как необходима помощь его зверю. Когда дракон понял, что создал ментальную связь с другим человеком, без промедления показал жуткую картину. Он спалил большой клубок Нитей, уклонился вбок, давая простор другому, снова атаковал, опять пламенный язык. Следующая атака оказалась неудачной. Огонь истончился и сразу же потух, не уничтожив сгусток врага до конца. Впрочем, с ним расправился зелёный. А коричневый повернул голову назад, распахивая пасть. Его зубы начали дробить вложенный в неё кусок огненного камня. Он не успел. Не заметил. Предупреждающий сигнал запоздал – и одна Нить… всего одна! Опустилась на плечо всадника. Его боль дракон прочувствовал как свою. А затем второй конец Нити тронул крыло. Мгновенный ожог. Ужасающее вещество. Ему всё равно, что уничтожать. Оно непривередливо и бездумно. И всё поглотила тьма. Сплошная. В ней не существовало ничего, лишь холод и боль в пульсирующей ране.

У Итачи перехватило дыхание. Он не мог вздохнуть до тех пор, пока лёгким не стало неуютно. А коричневый уже снова летел посреди смертоносного дождя. И снова исчез, чтобы появиться в Вейре. Но второго раза Итачи не захотел переживать. Прервал зрительный контакт прежде, чем жуть Промежутка добралась до его сознания. Шаринган потух. Невероятным усилием он заставил себя шевельнуться. Кивнул. Протянул руку и прикоснулся к носу дракона. Несколько минут в Гендзюцу – миг в реальности.

– Отпусти дракона, Г’дар, - по имени назвал Итачи, оттаскивая всадника от коричневого. Он уже знал, как поступить. Раны – не редкость в его прежнем мире. Просто нужно переключиться на другой их вид.