Возрождённое завтра

– Возможно, я слишком мал, но пройтись пешочком – не такая уж сложная задача, ты так не считаешь, Сильвина?

Предводитель рассмеялся:

– Т’чи достаточно крепок, хоть и выглядит бледным, - сообщил он, - пожалуй, я сразу загляну к Робинтону.

Ф’лар продемонстрировал пачку пожелтевших истёртых пергаментов, исчёрканных мелкими буквами.

– Храбришься, предводитель, - Сильвина смирилась с потерей одного подопечного, - ступай. Возможно, отвлечёшь Робинтона от его проблемы. Никак не может отыскать того талантливого паренька, что пишет настолько популярные сейчас песни. Весь измучился, разослал арфистов во все уголки Перна.

– Найдётся, - мазнул рукой предводитель и внимательно посмотрел на Итачи, - Т’чи, ты обязан перекусить, а то держишься только на своей негнущейся воле.

– Совсем юношу загоняли, - проворчала добродушная женщина, - идём, Т’чи, оценишь стряпню цеха арфистов. У вас в Вейре, небось, другие рецепты в ходу.

– Возможно, - подыграл он, - но вряд ли контраст так уж разителен.

– Хитрец, - улыбка этой женщины тоже оказалась тёплой и радушной, - сегодня на обед мясные колобки.

Провожая взглядом подопечного и хозяйку цеха, Ф’лар серьёзно задумался. Не счесть, сколько всего свалилось за три последних дня на Т’чи, а он всё так же бодр и готов выполнить любую команду. Лихо вымуштрован. Половина его показного энтузиазма настолько же фальшива, насколько холоден Промежуток. А то и того хуже. Привыкнуть к иному образу жизни не так-то просто, как кажется со стороны. И всё же Т’чи встречал трудности лицом к лицу. А предводитель Бенден-Вейра думал, что видел уже всё. Придётся вызвать на откровенность юношу, как бы он ни противился, как бы ни пытался скрыть. Тайны хороши в маленьких дозах, а в глобальных масштабах они способны угробить моральный дух.

========== 5. Связь ==========

5

Связь

Холд Форт, цех арфистов

Бенден-Вейр

Длинная песня закончилась. Сильвина сказала, это одна из учебных баллад. Большинство таких вот произведений напрямую касались всадников и драконов, и их благородного дела. Откуда-то издалека продолжала звучать музыка, сначала просто мелодия, а потом разнообразные вариации, начиная с простых, заканчивая совсем замысловатыми, требующими немыслимого мастерства.

Мясные колобки получились вне всяких похвал. Итачи сидел почти в углу, обозревая кухню целиком. Суета и обычные беседы старых знакомых его не интересовали. Больше всего волновал последний взгляд Ф’лара. Стоило задуматься. Так обычно глядят люди, знающие глубокую тайну. Тайну, которую нельзя больше знать никому, покрытую мраком и кровью. А вдруг он догадался? Что если Рамот’а подробно расспросила Арджит’а? Если драконы не настолько умны, чтобы даже запоминать имена людей, она могла перепутать всё на свете – и Итачи предстанет перед предводителями Бенден-Вейра полным поганцем, убивающим направо и налево, безжалостным маньяком и уничтожителем родной крови…

А разве не так обстояли дела на самом деле?

«Арджит’», - позвал он мысленно. Начинает привыкать.

«Рамот’а не спрашивала меня. И Мнемент’ тоже не спрашивал. Я им не расскажу».

«Ты хорошо поел?» - вместо жалоб на несложившуюся судьбу поинтересовался Итачи.

«Хорошо. Не доел половину последней миски. Люди говорят, я скоро сам смогу охотиться», - похвастался малыш.

«Скоро – это когда? Через месяц?» - беспечность дракончика умиляла его.

«Наверно. Или раньше. Ещё я искупался в озере. У меня ужасно чесалась спина. Я не хотел, чтобы меня мыл кто-нибудь другой. А они меня почистили».

«Значит, я смогу сразу уснуть?»

«Ты плохо спал ночью, - напомнил бронзовый, - если хочешь, снова ляжешь со мной. Я буду тебя согревать».

«И отгонять плохие сны, - добавил Итачи, - мне уже легче, Арджит’. Стоит мне услышать твой голос, как я готов без устали продолжать заниматься делами Вейра».

«Когда ты вернёшься?» - почти заскулил Арджит’.

«Как только Ф’лар закончит свои дела в Доме арфистов».

Сильвина прервала задушевную лёгкую беседу, ставя перед всадником тарелку с пончиками, щедро политыми ягодной глазурью. Дымящийся аромат воздействовал на Итачи примерно так же, как миска аппетитного тушёного мяса на голодающего.

– Спасибо, Сильвина, - искренне поблагодарил Итачи, - ты буквально возвращаешь меня к жизни.

Женщина по-хозяйски улыбнулась. Едва удержалась, чтобы не потрепать гостя по его чёрным чуть взлохмаченным волосам. Удержалась, ибо видела перед собой всё же всадника, да ни аки какого, а бронзового.

– В каком холде ты воспитывался?

– Холд Учиха, - отбарабанил Итачи, - он находится совсем на отшибе. Большинство перинитов и не слышали о таком.

Она присела напротив маленького столика, пододвигая отставленную чашу кла. Итачи считал невежливым продолжать трапезу, пока на него смотрят и хотят о чём-то спросить.

– Не отвлекайся, - посоветовала Сильвина, - пей кла и ешь пончики. Они сегодня удались на славу. И не бойся удивить меня набитым ртом. Я-то знаю, каково вам, молодым всадникам, приходится.

Интересно, откуда? Уж не жила ли она сама среди крылатой братии? Но Итачи послушно воспользовался позволением и взялся за первый пончик.

– Как зовут лорда в вашем холде?

И тут он опешил. Если на Перне ведутся записи, его «холд» могли внести в архивы. Но это уже фальсификация фактов получается. А умолчать – вызвать новое подозрение.

– Не хочешь отвечать? Учти, я не слишком любопытна, - предупредила женщина, - вот когда встретишься с мастером Робинтоном, почувствуешь разницу.

Очередное упоминание таинственного мастера Робинтона. Наверно, он главный в цехе, мастер-арфист. Наконец, решив, что накосячить больше просто невозможно, приоткрыл завесу тайны своего происхождения:

– Лорд Фугаку. Сейчас он мёртв, - Итачи отметил, что воспоминания о содеянном кажутся далёкими и уже не причиняют боли, подобно изначальной. Улеглось. Окружающие помогли скрасить его существование. И подняли над пропастью, в которую он летел с ускорением.

– Заболел? Наследники у него есть?

– Я старший сын. Есть ещё мой младший брат. Остальные мертвы. Все до единого, - сухая констатация факта. Когда Итачи успел стать настолько бесчувственным? Лишь осознал это, как вновь почувствовал укол в груди. И оцепенение. Как в Промежутке. И исправить ничего нельзя. Прошлое покрыто кровью, его не изменить.

– Прости, Т’чи, - Сильвина резко прекратила разговор, - воспоминания слишком свежи. Я понимаю, что значит – потерять близкого человека. Ты ешь-ешь, не останавливайся.

Потом она подскочила:

– Эй, Камо! Немедленно неси эту миску обратно в кладовую. И нарежь сыра. Слышишь, Камо? Унеси миску и принеси сыр, - она развернула большого улыбающегося парня лицом к двери и подтолкнула. Он послушно зашагал вперёд, не оборачиваясь. Вряд ли занимает высокое положение в цехе. Его глуповатый вид и замызганная спереди одежда красноречиво говорили об уровне умственного развития.

За окном грянула новая песнь. На этот раз быстрая и весёлая. Не прошло и одного куплета, как оборвалась, а после минутной паузы возобновилась с самого начала. Наверно, наставник дал ученикам втык за неумелое исполнение.