Возрождённое завтра

– Целитель говорит, что Т’чи пойдёт на поправку сразу же, как придёт в себя, - нашлась Брекка.
– Придержи вот здесь.

Обладающая кое-какой практикой целительницы, Брекка принялась осторожно разматывать повязку. После второго слоя бинты слиплись, пришлось отдирать их друг от друга. Можно не сомневаться, какую картину обе увидят в конце. Талина снова пережила укол отчаяния внутри, но не показала и виду. Захотелось всё бросить и отвернуться. Только бы не видеть подтверждения мрачным мыслям, не давиться жалостью и подступающими слезами. В это время зашевелился в колыбельке Талитан, издал несколько непонятных звуков, забрыкал ногами.

– Я должна подойти к нему, - живо вызвалась Талина.

– Я справлюсь сама, - заверила Брекка. На лице её отразилось облегчение. Сама почувствовала перемену, боялась срыва Талины, хотя знала, что она никогда этого не допустит. Бедняжка, переживала молча, не смея никому излить душу, выплакаться на чужом плече.

– Арджит’, скажи, если ему будет больно, - произнесла вслух Брекка, берясь за последний слой бинтов. Со стороны раздалось утвердительное урчание.

Сразу после Падения Ф’лар не собрал командующих, сам решил поучаствовать в поиске пропущенных Нитей. После обеда заметно похолодало. День, обещающий разъясниться, покрылся кучковатым слоем облаков. Но то были обычные облака, не несущие в себе угрозы. Прохлада стала более заметной, когда последняя Нить упала на скалы чёрной пылью, закончились погони, ослабло внимание, отпустило напряжение.

К’неш быстро оставил поиски нор по распоряжению предводителя и уединился со своим крылом в нижних пещерах за длинным столом. Медлить больше нельзя – все это видели. Надо обсудить между собой дальнейший план действий, пока просчёты не вытекли наружу и не стали слишком заметны для остальных. Тем более, время есть. Старшая госпожа занималась подсчётами раненых, Ф’лар летал над хребтом – никому в данный момент не было дела до мелочей, которые обретут ценность только после того, как Вейр разберётся с самым неотложным.

Пользуясь спокойными минутами, отряд и собрался за трапезой. Женщины из нижних пещер поспешно навалили полные тарелки еды каждому бойцу, сверху густо полили мясной подливкой, вдобавок положили по увесистому куску жареного мяса. Аромат просто сшибал с ног. Отказаться от столь чудной трапезы просто невозможно. На время стыдливо отступила в сторону усталось. И только после пары минут молчаливого поглощения обеда заместитель командира наконец осмелился нарушить тишину:

– Я уверен, что все заметили перемены. Если я ошибаюсь, скажите.

Оживлённое движение чуть приостановилось. Несколько секунд казалось, что К’неш так и останется единственным оратором, но заговорил один из бронзовых всадников:

– Мы получили слишком много ран, делаем много ошибок.

На него немедленно устремились взгляды всех собравшихся.

– Ты прав, - подтвердил К’неш, - наверно, это моя вина.

– Неправда!
– яростно ринулся защищать его один из синих, - ты делаешь всё, что сделал бы любой командир на твоём месте.

– Однако цифры неутешительные. Да, мы ещё слишком неопытны, возможно, не успеваем отреагировать. Но это вина командира, то есть, моя. Поэтому я и собрал вас вместе. Надо придумать новую тактику.

– А чем руководствовался Т’чи?
– выпалил один из присутствующих и тотчас же замолк, смущённый. Выходило, будто он своими словами сравнивал обоих командиров и осуждал одного из них.

– Он не передал мне своих представлений, - покачал головой заместитель, отодвигая тарелку. Какая уж теперь еда, кусок в горло не полезет.

– Как не передал? Но ты же часто выслушивал его наставления наедине, - не поверил кто-то ещё.

Если бы наставления. Но командир в основном указывал на ошибки. Ни слова о стратегии. Зато никогда не уклонялся от прямого ответа. Возможно, К’неш был ещё просто не готов вникнуть в его методы, порой казавшиеся радикальными или невозможными. Широкое мышление лидера позволяло ему во время тренировок выдумывать всё новые и новые условия и задания.

– Т’чи готовил всех нас. И мы, наверно… не оправдали его надежд.

В последующшую минуту от трапезы оторвались все без исключения, уставились на К’неша. Он чувствовал себя не в своей тарелке от настолько пронизывающего внимания, словно его разрезали и тщательно изучают каждый орган.

Сидящий за противоположной стороной стола Д’мит положил вилку на стол:

– Признайтесь сами себе. Никто из нас не знает подробностей из прошлого Т’чи. Как он сам говорит, он воспитывался в холде воинов. Вместо беганья по лестницам, чтобы зажечь масляные лампы, или вместо ковыряния в земле на полях, он учился профессии, для которой и был предназначен. Он хранит в себе столько знаний, что мы не сможем постигнуть их и за оборот. Согласитесь, Т’чи порой задавал вопросы настолько глупые, что каждый ребёнок отбарабанит. Он не был знаком с нашей жизнью так же, как мы – не знакомы с его.

– Но это не оправдание… для меня, - вымученно исторг К’неш. Как хотелось, чтобы кто-нибудь опроверг его мрачные мысли. Он подвёл своих товарищей, не справился, позволил некоторым из них истекать кровью и стискивать зубы от боли.

Всадник Ранит’а не согласился:

– Мы летаем меньше оборота. Половину этого срока Т’чи сам учился командовать крылом, вторую посвятил развитию навыков у нас. Кто бы справился лучше тебя, К’неш? И мне кажется, ты действуешь правильно.

Заместитель командира выпустил воздух из лёгких и принялся ковыряться вилкой в тарелке, чтобы занять руки. Неловкая ситуация, когда тебя пытаются подбодрить, а сам не чувствуешь уверенности.

– Но вот ты с Ранит’ом не получил ни одного серьёзного ранения, - напомнил К’неш, - ты справляешься.

Ропот за столом. При этом неизвестно, по какой причине. Осуждение или попытка поднять самооценку текущего лидера?

– Давайте не будем критиковать действий командования, - мирно предложил один из коричневых, - когда Т’чи придёт в себя настолько, что сможет выслушать и рассудить, выскажет свою точку зрения. Я лично согласен с Д’митом, мы летаем на верхнем эшелоне. Эта привилегия нам досталась, благодаря Т’чи. Но никто не утверждал, что все должны мыслить так же, как и он. Для человека свойственно ошибаться. Разумеется, основной удар принимает на себя авангард.

– Но не ценой шкуры товарищей по крылу!
– выпалил вконец отчаявшийся К’неш. Пожалел о порыве, прикусил губу, заковырял вилкой тщательнее, разбивая кусок мяса на нитки.

– Тогда я вижу смысл в возобновлении тренировок, - предложил один из присутствующих миролюбиво, - и пусть это будут твои тренировки. Не методика Т’чи, а твоя собственная.

– Кроме того, если падёшь духом ты, что же делать нам?
– добавил Д’мит, - я не смогу возглавить крыло.

– Но ты даже не пробовал, - возразил К’неш с готовностью.

– Ты сам прекрасно понимаешь, что я прав. Вспомни, сколько раз на тренировках Т’чи ставил меня во главе. А в последнее время? Он отказался от этой идеи, как ни грустно мне это осознавать. Да сейчас я и сам чувствую, что не смогу.

– Но ты прекрасно справляешься. В бою вы с Ранит’ом просто незаменимы.

– Потому что я отвечаю только за себя и своего дракона. И мы не можем пренебрегать мнением Т’чи. Он выбрал тебя, и теперь твоя обязанность – вести крыло.

– Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать, - сдался К’неш. Доводы неоспоримы. Да и сам в глубине души чувствовал это, только хотел получить подтверждение. Нужно исключить всяческие сомнения.