Возрождённое завтра

Из столбняка вынырнул Д’мит, вспомнил распоряжение старших, не в силах оторвать взгляда от мечущегося в бреду командира. Если он улетит сейчас, может пропустить момент последнего вздоха. А он так хотел быть с лидером до конца, прикрывать его и учиться новым приёмам. С другой стороны, мастер-целитель мог изменить ситуацию, предотвратить неумолимый конец. И Арджит’… Этот истерзанный душевными муками дракон получит шанс на жизнь.

После дождя всё мерцало в свете уличных фонарей. Блестели лужи, выделялись очертания каждой травинки, оттенялись резкими бликами мокрые лавочки, двигались раздробленные на тысячи фрагментов полосы на поверхности воды. Гребешки маленьких волн спокойной реки отражали каждый оттенок неба, разбавленный мириадами светлых точек. Как громадная рыба с миллиардами чешуек, покрытых слизью.

Итачи смотрел на это подводное чудовище. Заслышав за спиной едва уловимый звук шагов, изобразил улыбку и развернулся всем корпусом:

– Долго спишь, Шисуи.

– Хотелось бы услышать обоснованные объяснения, для чего я торчу здесь вместо… - замолчал. Занималчя чем-то таким, о чём знать другим не положено.

– Хотел спросить у тебя.

– Только и всего? Итачи, уже поздно. Да, и я человек. Шиноби, к твоему сведению, обычные люди.

– Нет, не обычные, - покачал головой Итачи. Приблизился на расстояние вытянутой руки и положил обе ладони на плечи лучшего друга. Только от сегодняшней беседы зависит, останутся ли они друзьями.

– Что ты хочешь?
– легко швырнул Шисуи.

– Я же сказал, только спросить.

– Ну так спрашивай, а я решу, дать тебе в лоб или нет. Можно подумать, от этого чья-то жизнь зависит, - недовольное ворчание.

– Тебе легче станет, если я соглашусь, что зависит?

– Прекрати, я не собираюсь торчать тут всю ночь.

– Тебя никто и не заставляет.

– Давай свой вопрос, - Шисуи смахнул руки собеседника со своих плеч и поймал его жёсткий взгляд. Холодок пробежал по спине. Итачи не шутит. Он действиетльно натянут внутри, как тетива.

– Если бы другие не захотели принять твою точку зрения… Если бы от тебя зависело что-то большее, чем исход миссии S-класса…

– Итачи?
– насторожился Шисуи. Поторопил и предостерёг одновременно одним словом. Он не имя кузена сейчас произнёс, а целую тираду о тайнах, так долго крывшихся за сенью Третьего Хокаге и совета.

– Если бы тебе было позволено решать, кому жить, а кому – нет… ты бы пошёл за правым большинством или близкими людьми?
– отрезал Итачи прямо, насколько позволяла совесть. От ответа Шисуи зависело слишком много. Будущее Конохи, клана Учиха, собственная жизнь, в конце концов.

– В чём дело, Итачи?
– теперь уже кузен схватил его за плечи. Уставился в чёрные непроницаемые глаза шаринганом, стремясь вырвать правду силой, если понадобится.

– У тебя есть выбор, Шисуи. Только у тебя. Сегодня и сейчас. Другим я не смогу дать так много.

Их шаринганы встретились. Во взгляде Итачи с долей истины из подсознания выплеснулось чёткое положение вещей.

– Это ты называешь выбором?
– очень тихо выдавил Шисуи, - ЭТО выбор?

– Только для тебя.

Недоверие и ошеломлённость. Кузен отступил. Шаг, второй, третий… Итачи выдохнул долго сдерживаемый воздух и завёл руку за спину:

– Мне ясен твой ответ. Если бы я мог… но я не могу.

– Что ты делаешь!

– То, что должен, - клинок сверкнул в бледном уличном свете. А внутри всё сжималось. Горечь, готовая выплеснуться с фатальным ударом.

– Ты подписываешь себе смертный приговор, - Шисуи отступал до тех пор, пока не наткнулся спиной на низкую загородку.

– Знаю, но у меня нет выбора. Альтернатива слишком… - Итачи на миг закрыл глаза и снова покачал головой из стороны в сторону.

Колыхнулся воздух. Этого краткого неуловимого сигнала хватило гению Учиха, чтобы отразить удар. Шисуи атаковал всерьёз с первого броска. Этим самым приблизил неизбежное. Он не был готов в полную силу противостоять лучшему другу. А Итачи готовился несколько дней. Остатки сомнений растаяли.

– Ты сделаешь меня сильнее и убьёшь одновременно, Шисуи, - признёс Итачи совсем тихо.

И никто, ни одна живая душа, не в силах будет остановить прогрессирующего разрушения человеческого организма. Да и захочет ли Итачи исцеления после всего того, что сотворит…

Последний вздох Итачи сопровождался резким его движением. Не замечая израненной спины, он развернулся., но не смог подняться, да и это нехитрое движение отняло остатки скудных сил. Зато глаза неестественно выделялись своим алым цветом. Чёткий непрерываный рисунок мангеке вводил присутствующих в ужас. Чим закричал, но не умчался в Промежуток. Казалось, один испепеляющий взгляд Итачи прикончит его, не пощадит. Итачи не метнул руки за оружием. Он просто атаковал одним из самых опасных и сильных дзюцу на основе шарингана. Цукиёми. Вмиг из уголков глаз устремились алые дорожки, оставляя на щеках зловещие следы. Кровь пропитала бинты, но никто этого в первую секунду не заметил.

В умах перинитов мелькнула единая ужасающая картина. Сквозь поменявший цвет мир молниеносно ринулась вперёд рука, пронзая грудь так похожего на Итачи чертами человека. Он просто неверяще схватился за рукоять в последнем усилии. Его глаза, так похожие и не похожие на глаза Итачи одновременно, с расположенными по кругу запятыми, выражали молчаливый упрёк, потрясение, боль и обречённость. Не верил, не понимал, не ожидал. А потом они стали чёрными и словно потухли. Руки безвольно упали вниз. И тело опустилось на землю уже бездыханным.

– Нет! Нельзя!
– вырвал всех из транса голос предводителя. Он швырнул Итачи на подушки, мгновенно прерывая эту жуткую связь. Стон вырвался из груди раненого. Но он не собирался сдаваться. Простыни пропитались кровью, мелькнул оттенок нестерпимой муки в разом помутневшем шарингане, затем опустились веки. Дыхание становилось совсем поверхностным, прерывистым. Волосы слиплись от пропитавшей их крови, пальцы стискивали в кулаках шкуры. Метался в панике Чим.

«Нельзя!
– мысленно кричал Арджит’, избивая хвостом и крыльями стены, потолок и пол, - остановите его!»

Лесса опомнилась, но не поняла, о чём просил дракон. Следующий шаг Итачи окончательно вырвал всех из состояния шока. Он рванулся, мечтая поскорее поймать преимущество, не видеть склонённых над ним лиц. Ощущал себя в ловушке, жертвой, подопытным. Атмосфера давила, рвала остатки воздуха. Он взглянул мимолётом на свои раскрытые ладони и увидел на них кровь Шисуи. Глубокий вздох вырвал из груди безудержный кашель. Своими руками приговорил лучшего друга. Он догадывался, что Шисуи никогда не пойдёт против клана. Зачем позволил ему высказаться? Зачем причинял себе лишнюю боль?

Д’мит самоотверженно ринулся к ложу и припечатал командира к его поверхности обеими руками:

– Т’чи! Очнись! Прекрати! Не надо!

– Д’мит, отпусти!
– Ф’лар опоздал на секунду. Цукиёми настигло резко и сильно. Теперь это не было отголосками сна-воспоминаний, как видел их Итачи. Это была отлично просчитанная прямая атака. Итачи не узнал никого из присутствующих. Слишком резок контраст. Только смутные образы тормозили. Он чувствовал, что это неправильно, слышал чей-то настойчивый зов, но отвергал всё на свете. Нет больше правды, всё умерло, погибло, сгинуло в небытиё. Надо это остановить.