Возвращение Безумного Бога 14

Когда мы почти поравнялись с ней, фигура медленно, с какой-то нечеловеческой плавностью, повернула голову. Лица по-прежнему не было — только гладкая, черная пустота. Но там, где должны были быть глаза, зияли два провала. Два окна в ничто. И эти окна уставились прямо на нас.

В мертвой тишине грота раздался тихий, сухой шелест, словно ветер пересыпал песок в часах вечности. И этот шелест сложился в слова, прозвучавшие не в ушах, а прямо у нас в разуме.

«Гости… Давненько ко мне никто не заглядывал…»

Глава 20 Тьма-Сущность

Голос был мягким, обволакивающим, как теплый бархат, но под этой мягкостью чувствовалась бездонная, чуждая мощь и… странная меланхолия.

«Гости… Давненько ко мне никто не заглядывал… Особенно такие… яркие».

Яркие? Мы? Ну, возможно, на фоне этой абсолютной черноты даже потрепанный Карнакс выглядел как новогодняя елка.

— Яркие? — шепотом фыркнула Никталия мне на ухо, инстинктивно прячась за мою спину. Ее обычная дерзость куда-то испарилась перед лицом этого существа, — Это она про мои волосы или про твое эго, Эстро? И вообще, кто это? Выглядит как модель для готического журнала, только без одежды. И без лица. Жутковато.

Айсштиль шагнула вперед, ее копье было наготове, амулет и осколок на груди вибрировали все сильнее. Я видел, как она борется с противоречивыми ощущениями — отвращением к Бездне и странным, болезненным резонансом.

— Ты… Что ты такое? — голос Айси был тверд, но я уловил в нем легкую дрожь, — Я чувствую… часть себя… в тебе!

Фигура из тьмы чуть склонила голову, словно прислушиваясь к далекому эху.

«Я — это покой», — снова прозвучал телепатический голос, обволакивая нас, как теплый, но душный туман, — «Я — это единство. То, к чему стремится все сущее, когда устает от борьбы, от боли, от бессмысленной суеты. Я — забвение и тишина».

Провалы ее «глаз» сфокусировались на Айсштиль.

«И да… я — часть тебя, дитя льда. Та самая частица, что ты потеряла так давно. Она страдала в одиночестве, затерянная среди обломков этого мира. Она искала покоя… и нашла его во мне. Она стала мной, чтобы обрести форму, чтобы перестать быть просто криком боли в пустоте».

Внутри меня все похолодело. Так вот оно что. Бездна не просто осквернила осколок, она… слилась с ним? Использовала его как ядро, как якорь, чтобы обрести подобие разума и формы? И теперь эта… Тьма-Сущность считала часть Айси своей?

Я почувствовал, как рядом напряглись мои спутники. Даже Карнакс, казалось, на мгновение перестал думать о тактике и просто ощутил первобытный ужас перед этим предложением небытия. А Никталия… я краем глаза видел, как она побледнела. Обычно она черпает силу из желаний, но здесь… здесь был океан чужих, страдающих, угасших желаний, слившихся в одно монотонное стремление к концу. Это было слишком. Ее сила была бесполезна, даже вредна — она чувствовала этот океан боли и не могла ничего с ним сделать.

Фигура из тьмы медленно простерла к нам гладкий черный отросток, некое подобие руки без пальцев.

«Присоединяйтесь», — голос звучал почти ласково, с какими-то странными, извращенными материнскими нотками, — «Станьте частью истинного покоя. Здесь нет боли, нет страха, нет страданий, нет одиночества. Только блаженное небытие в теплых, бесконечных объятиях волн. Растворитесь. Успокойтесь. Станьте мной».

Она обращалась ко всем, но ее «взгляд» был прикован к Айсштиль.

«Вернись ко мне, дитя. Твое место здесь. Твоя суть уже здесь. Почувствуй… Почувствуй, как хорошо быть ничем».

Соблазн. Коварный, удушающий соблазн. Я чувствовал его сам — усталость от вечной борьбы, от ответственности, от боли потерь. Желание просто отпустить все, раствориться, исчезнуть… Оно шептало на краю сознания. Я видел, как дрогнула Никталия, как на лице Карнакса мелькнуло что-то похожее на сомнение.

Айсштиль стояла неподвижно, бледная как полотно, ее губы были сжаты в тонкую линию. Она боролась. Боролась с резонансом, с притяжением своей потерянной части, с этим чудовищным предложением покоя через уничтожение.

Первым очнулся я. Глубокий вдох, выдох, концентрация. Бездна внутри меня послушно свернулась, создавая щит против ментального давления.

— Спасибо за предложение, милочка, — мой голос прозвучал хрипло, но твердо. Я постарался вложить в него всю свою иронию, — Очень заманчиво, конечно. Прямо спа-салон «Вечный Покой».

— Я согласня-я-я… слиться… — протянула Никталия, глядя пустыми глазами в пространство перед собой. Из уголка ее рта потянулась ниточка слюны. Она шагнула к черной женщине, вытянув руки перед собой для обнимашек, — Мамочка-а-а… забери меня домо-о-ой…

Я молча придержал ее за шиворот. Никталия продолжала шевелить мослами, не замечая, что стоит на месте.

— Но у нас, знаешь ли, другие планы на вечность, — продолжал я, — В них входят хорошая пицца, интересные книги, спасение парочки миров и, возможно, постройка дачи где-нибудь в тихом измерении. Растворяться в черной жиже — как-то не наш стиль. Неэстетично.

— Вот именно! — тут же подхватила пришедшая в себя Никталия. Она потрясла головой, отгоняя наваждение, и на ее лице снова появилась вызывающая ухмылка, хотя в глазах еще плескался страх, — Единство? Покой? Да это же скукота смертная! Я предпочитаю хаос, блестки, скандалы и хорошую вечеринку! А твои объятия, дорогуша, выглядят не слишком-то уютно. Скорее, как… как очень липкая черная дыра. Бр-р!..

— Война — вот истинный путь для воина, — пророкотал Карнакс, поднимая свои мечи. Рассвет и Закат вспыхнули белым и черным огнем, — А ты — просто очередное препятствие на пути к славе. Препятствие, которое должно быть уничтожено.

Айсштиль наконец оторвала взгляд от Тьмы-Сущности и посмотрела на меня. В ее глазах пылала ярость. Ледяная, чистая, всепоглощающая ярость.

— Ты осквернила часть меня! Ты извратила ее! Ты — не покой, ты — болезнь! Гниль! Я верну то, что ты украла!

Тьма-Сущность, казалось, вздохнула. Телепатический вздох, полный вселенской скорби и… разочарования?

«Жаль. Вы не понимаете своего счастья. Глупые, трепыхающиеся искорки жизни… Вечно стремитесь к боли, к борьбе… Что ж… Значит, я поговорю с вами на более понятном языке… языке силы».

И мир взорвался.

Черная жижа озера вздыбилась, превращаясь в десятки гигантских щупалец, шипов, волн чистой, концентрированной энергии Бездны. Они обрушились на нас со всех сторон.

— Бой! — рявкнул Карнакс, встречая удар черного щупальца своими клинками. Раздался скрежет, брызнули искры черного и белого огня. Щупальце отпрянуло, но тут же атаковало снова.