Возвращение домой

Он засмеялся хриплым резким, почти истеричным смехом. Этот смех остановила звонкая отрезвляющая пощёчина. Барклиф встряхнул Джейка, вцепившись пальцами ему в ворот пижамы. А потом отпустил, оттолкнул, больно ударив спиной о спинку кровати.

– Ты ведёшь себя, как последний неврастеник… – отвернулся, презрительно и жёстко процедив эти слова сквозь стиснутые зубы.

– Идите, ищите его… Он среди пленных, занятых на расчистке города… Всего в квартале отсюда… Там я видел его последний раз… Вы узнаете его, сразу узнаете: он там один такой… – Джейк осторожно коснулся покрасневшей после удара щеки, добавил усталым голосом: – Идите, я хочу побыть один… У меня болит голова… Мне плохо…

Барклиф стоял к нему спиной, заложив пальцы за ремень пояса. Это была поза глубоко задумавшегося человека. И Джейк, решив, что полковник не расслышал его слова, повторил снова, уже настойчиво и требовательно:

– Ну, идите же! Я ведь рассказал вам, где его найти… – и добавил в надежде позлить полковника: – Желаю вам найти его живым, что маловероятно…

Барклиф повернулся к нему одним стремительным движением, быстрым и по-кошачьи ловким. В один миг очутился перед Джейком, наклонился вперёд, уперевшись коленом левой ноги в матрас, а правой рукой – в спинку кровати, приблизив своё лицо к лицу Джейка настолько, что тот увидел своё отражение в зрачках полковника, в зрачках, горящих живой, уничтожающей всякое непокорство яростью. Прошептал, обжигая дыханием:

– И ты поможешь мне, так ведь?!.. Поможешь, и никуда не денешься… Поможешь распознать его…

Джейк ждал удара, как продолжение этого движения, внутренне сжался, напряг мышцы, готовясь к отпору. А сам испугался, испугался этого человека и возможной боли. Но при этом совсем не подал виду, даже не моргнул, не отвёл глаз, выдержал яростный, уничтожающий взгляд полковника и даже произнёс с нескрываемым протестом:

– Я и так уже достаточно помог вам, полковник Барклиф. Ваши семейные дела – ваши дела! К тому же вам меня отсюда не выдернуть, это не в вашей власти.

– Ну, это мы ещё посмотрим! – Барклиф выпрямился, поправил ремень, китель, взглянул на часы на левом запястье, сказал, направляясь к выходу: – Я приду ещё…

«Ну, конечно! Будем ждать с нетерпением!» – подумал Джейк с ироничной усмешкой, проводив гостя глазами.

Они с медсестрой опять буквально разминулись. Барклиф вышел, а через считанные минуты пришла медсестра с обедом и со шприцем. Эта странная скрытность полковника заставила Джейка задуматься, но думал он не долго, до тех пор, пока не стал действовать наркотик, а после укола хочется лишь одного: спать…

_________________

– На территории города занято восемь групп пленных. Мы обойдём с тобой всех. – Говорил полковник таким голосом, будто он уже всё рассчитал наперёд, не дожидаясь согласия Джейка. – За тот шестичасовой перерыв между дозами мы многое успеем…

– Мы? – переспросил Джейк с таким видом, будто не понял, о чём речь.

– Мы! Я и ты! Ты, Тайлер, едешь со мной! Это не обсуждается! – Барклиф совсем не удивился этому вопросу.

– Никуда я не поеду! – Джейк вскочил на ноги, так, чтоб видеть глаза полковника. – Я уже говорил вам, вы и так его узнаете, без моей помощи. Должны узнать… – добавил с сомнением. Понял, что может и ошибаться. Если восемь бригад военнопленных, это же сколько народу. И там, среди них, нужно отыскать всего одного человека. Одного! Но, как на зло, того, кого ещё раз видеть Джейк совсем не хотел. Лейтенанта Барклифа… Достаточно и той, последней встречи… Опять ещё одно напоминание о прошлой жизни. Нехорошее, вызывающее недобрые воспоминания, тяжёлые до боли…

– Поедешь! – Барклиф выдохнул это слово сквозь стиснутые зубы, яростно сверкнул глазами, но всё же остался сидеть на краю кровати.

– Никаким распоряжением меня отсюда не выпустят. Это боксированная камера. Уверен, что сам Марчелл своим приказом упёк меня в эту клетку.

– Я в состоянии всё устроить! Никто ничего не заметит! Я могу… – Барклиф не договорил, осёкся, понял, что говорит что-то запретное.

– Вот именно, не заметит! – выкрикнул Джейк со смешком. – Каждый раз вы приходите так, чтоб о вас не знала ни одна медсестра. Тайно, да?! Все ваши действия – тайна! «Никто ничего не заметит!» Так, да!? Вы скрываете от всех, что ваш сын – ниобианин… Есть чего стыдиться! Да и ко мне запрещены все посещения. Я знаю об этом! Знаю! Все ваши визиты – тайна! Уверен, вас-то не накажут. Вы, господин полковник, всё предусмотрели. Если что случится, крайним останусь я один. А попытка к бегству – это расстрел на месте, без суда и следствия…

– Да никто тебя не тронет! Я же сказал, никто ничего не узнает! – Спокойствие Барклифа было на грани срыва. Ещё немного – и вскипит. Упрямство Джейка его раздражало. – Разве ты не хочешь покататься по городу, отдохнуть от этой камеры? Возможно, это будет последний выходной в твоей жизни… И ты отказываешься от него с упрямством барана…

– О, так это единственное, что вы обещаете мне взамен за мою помощь? – Джейк хмыкнул разочарованно, двинул подбородком, будто сказать хотел: «Вот это да!»

– А чего ты ещё хочешь? Свободы? – Барклиф рывком выпрямился, видимо, устал смотреть на Джейка снизу вверх.

– А почему бы и нет? – Джейк был одного роста с полковником, смотрел ему прямо в глаза, старательно скрывая волнительную дрожь слабо промелькнувшей надежды. Это был шанс, крошечный шанс выбраться отсюда. Ведь от полковника можно сбежать в любой момент, главное – вырваться отсюда, из этой проклятой камеры, из этого Центра. Подальше от врачей, от допросов, от уколов. Ради этой надежды, ради этого шанса можно пойти на многое, и многим рискнуть…

– Ну и замашки у тебя, сынок! – Барклиф впервые за всё время их знакомства улыбнулся, улыбнулся с уважением и даже без иронии. – Я могу сделать кое-что, у меня среди обслуживающего персонала немало знакомых, но об организации твоего побега и речи быть не может. Максимум, что я могу сделать, – это шестичасовая прогулка по городу. Больше ничего! И не мечтай! – Он угадал тайные, ещё призрачные мысли Джейка, остановил его разом помрачневшим взглядом.

– А чем вы рискуете? Тёплым местечком в Отделе? Оно стоит жизни близкого вам человека? – Джейк снова стал резким, каким был в первые дни их знакомства. Резким, с мстительным блеском в глазах, и острым на язык.

– Я не состою в Разведке, да будет тебе известно. Я в этом городе чуть больше недели. – Оскорбился Барклиф или нет, было не ясно, лицо его осталось спокойным, но от Джейка не ускользнула малоприметная горечь в голосе полковника, и вместе с тем усталость и разочарование. – И терять мне нечего!.. Дальше передовой всё равно не пошлют… А куда уж дальше-то?.. И так уже в пехоте…

– Так вы не из Отдела? – Джейк чуть не присвистнул от удивления. – А почему тогда…

– Потому! – довольно резко перебил его Барклиф. – Я состоял в ОГБ до начала военных действий. Но потом меня выперли оттуда из-за какой-то ерунды. Оно и понятно. Судьба предателя и изгоя едина для всех, без национального различия. Сначала ты нужен всем, и тебе готовы наобещать многое, но потом… Потом тебя выбрасывают за ненадобностью. Или из боязни нового предательства, как это было со мной… Я же для них всё ещё ниобианин… Найти повод недолго… Тебе никто никогда не будет доверять, как раньше. Ни свои, ни чужие… В этом мы с тобой даже чем-то схожи, ты не находишь, а, ниобианин? – Усмехнулся Барклиф, смерив Джейка взглядом с головы до ног. – Мы ведь оба с тобой предатели…

– Ну, уж нет! Я не предавал свою родину добровольно, в отличие от вас, полковник, – возмутился Джейк с раздражением, упрямо склонил голову. – И о своей помощи вам я ещё не давал окончательного решения. Никуда с вами я ехать не собирался и не собираюсь!

– Ну и зря! – ответил Барклиф, напротив, без всякого раздражения. – Ты можешь отказываться, кричать и упираться – мне всё равно! Просто я знаю: ты поедешь. И всё!

– А может, и не всё! – Джейк чуть сощурил глаза, думал над чем-то всего мгновение. – А если я расскажу о ваших визитах медсестре? Вам это понравится? Вы же, вроде бы, держите всё в тайне…